Прикосновение полуночи - Гамильтон Лорел Кей - Страница 68

• Предыдущая
• 68/90
• Следующая

– Нет.

– Почему?

Дойл пожал плечами, и я догадалась, что это и было ответом или что другого ответа у него не было.

– Ванна готова, – сказал Китто деловым и безразличным тоном, точно как слуга.

Я тронула его за плечо, и он робко улыбнулся. Мне в голову пришла мысль.

– А холм гоблинов узнал Курага, когда вы переселились в Америку?

– Я не так много значу, чтобы мне говорили такие вещи. Я не знаю.

– Гоблины потеряли меньше, чем сидхе. Они сохранили все, что мы им оставили.

– Но погодите, – сказал Гален, – благие тоже меньше потеряли в силе, чем мы. Почему? Разве оба двора не должны приходить в упадок с одинаковой скоростью?

– Должны, – подтвердил Дойл.

– Но их магия не тает, – сказала я.

– Или так кажется, – поднял бровь Рис.

– Тебе что-то пришло на ум, – догадался Дойл.

– С чего это Таранис настолько потерял голову, что освободил Безымянное, наше чуть ли не самое опасное волшебство, и послал его в человеческий мир охотиться на Мэви Рид? Она жила в ссылке больше века. Визит Мерри вряд ли был причиной. Наш визит мог бы подтолкнуть его к мысли подослать к Мэви парочку убийц, но не к освобождению Безымянного. – Рис качнул головой. – Я об этом долго думал и так и не увидел смысла.

– А его приглашение Мерри на бал? – напомнил Гален. – Тоже непонятно. Он ее всю жизнь ненавидел.

– Не ненавидел, Гален, для ненависти нужно что-то чувствовать к человеку. Мой дядя обо мне попросту не думал. Я при Благом Дворе была еще более пустым местом, чем здесь.

– Так с чего же ему так загорелось тебя повидать?

– Никому из нас это внезапное приглашение не нравится, – заметил Дойл. – Но мы это обсудили и решили его принять.

– Я все еще думаю, что это слишком опасно для Мерри, – сказал Гален.

– Мы будем с ней и сможем ее защитить.

– Знаете, было бы очень интересно прихватить туда Айслинга в составе моей почетной стражи.

– Не думаю, что Таранис разрешит ему ступить на свой порог, – сказал Дойл.

– Если он откажет в праве войти одному из моих стражей, я могу расценить это как оскорбление и отвергнуть приглашение.

Они переглянулись.

– Смысл есть, – сказал Рис.

Гален кивнул:

– Я одобрю все, что удержит Мерри от посещения этого бала.

– Как ты можешь так говорить?! – воскликнул Холод. – Ты же видел, что сделало с Меланжель одно прикосновение Айслинга. А Таранис поставил условием, что Мерри могут сопровождать только те, кто побывал в ее постели.

А я вспомнила не жуткое безглазое лицо Меланжель, а тот миг, когда Айслинг меня обнял, и я заметила пустоту в его глазах, словно из них что-то вынули. Айслинг пытался поцеловать меня сквозь вуаль. Ко мне сошла Богиня, и предостережения не последовало. Не было запрета прикасаться к Айслингу. Достаточно ли я сидхе, чтобы спать с Айслингом, в вуали или без? А может, все было много проще? Истинная любовь защищает от магии Айслинга. Достаточно ли сильно я люблю? И стоил ли шанс избежать уготованной мне Таранисом ловушки риска прикоснуться к Айслингу?

– Если вы не пойдете мыться, ванна остынет, – напомнил Китто.

Я обняла его, и он обнял меня в ответ.

– Китто прав. Мне и Галену надо вымыться.

– И заняться сексом, – прибавил Гален.

Я ему улыбнулась.

– И заняться сексом.

– И Никке тоже, – сказал Дойл, – чтобы он мог отправляться к Бидди.

Я кивнула.

– Я уступлю им кровать. Не стоит в первый раз заниматься сексом в ванне, это не слишком удобно.

– А сама собираешься заняться именно этим, причем с шестифутовым крылатиком. – Рис ухмыльнулся и склонил голову набок. – Кажется, я хочу на это посмотреть.

– Еще есть Ройял, – напомнил Никка.

– Я не забыла. Просто нам не нужно, чтобы он выложил все наши новости своей королеве.

– Да, он будет шпионить для Нисевин, – вздохнул Холод.

– Я не сомневаюсь, что главный долг Ройяла – перед его королевой и двором.

– Твоя спальня запружена бескрылыми феями-крошками, – проворчал Рис. – Нашествие какое-то…

– Королева Нисевин не хочет, чтобы кто-то из ее народа питался от Мередит несколько раз подряд, – заметил Дойл.

– А я не хочу делить постель с феями-крошками, – сказал Холод.

– Ох, Холод… – вздохнула я.

Он примирительно поднял руку:

– Я не говорю, что не стану, но не думаю, что кому-то из нас хочется, чтобы феи-крошки торчали рядом каждый раз, когда мы занимаемся любовью.

– Ванна остывает, – опять вмешался Китто.

Я встала и начала стаскивать окровавленную одежду.

– Кто не лезет в ванну, пусть уходит. Ночь не становится длиннее.

Холод моргнул.

– Время теперь замедлится или ускорится?

– Я забыла, – промямлила я, стоя в бюстгальтере и с рубашкой в руках. – Совсем забыла. Это просто выражение…

– Ты не можешь позволить себе просто выражений, – упрекнул меня Дойл.

– Я постараюсь, но за каждым словом не уследишь.

– Нужно пытаться, Мередит.

– Давайте узнаем сначала, как дела в холмах гоблинов и слуа, а потом уж будем пугать Мерри, – сказал Рис.

Дойл кивнул:

– Возьми кого-нибудь по своему выбору и ступай.

– Почему это я все время должен мотаться туда-сюда по снегу?

– Смерть не чувствует холода, – пояснил Дойл.

– Мрак тоже не чувствует, а ты сидишь в тепле и уюте. – Он направился к двери. – Я много с собой не потащу. Не на драку идем.

– Всякое бывает, – сказал Дойл.

– Возьми не меньше двоих, – велела я Рису.

– Есть, капитан! – Он изобразил шутливый салют и вышел.

Я посмотрела на Дойла и Холода, застрявших у двери.

– Если не желаете остаться понаблюдать, то вам самое время удалиться.

– Ты хочешь, чтобы мы смотрели? – серьезно спросил Дойл.

Вопрос застал меня врасплох. Я даже задумалась, но потом качнула головой.

– Нет вообще-то. – Я испытующе вгляделась в темное лицо. – Не знала, что тебе нравится наблюдать.

– Не нравится. Среди стражей очень немногие привержены вуайеризму.

– Королева из нас это выбила, – хмыкнул Гален.

Дойл кивнул.

– Почти буквально.

– Что до меня, – сказал Холод, – то я не хотел бы смотреть, даже если бы ты пожелала.

– Я никогда не потребую от тебя ничего, что могло бы причинить тебе боль, Холод, если только у меня будет выбор.

Он решил было надуться или сделать вид, что не понял, но потом его лицо смягчилось, и он даже выдавил из себя улыбку.

– Я знаю. Дело не в Никке и Галене. Это эльф-крошка. Мне он не нравится. И мне не нравится, что принцесса сидхе вынуждена использовать свое тело в качестве предмета торговли.

– Холод, – сказала я, подходя к нему, – женщины королевской крови тысячи лет служат предметом торговли. Меня хотя бы не продают замуж в другую страну. А была бы я человеком – так и случилось бы.

– Замуж за эту тва… за это создание! – Он был так шокирован этой мыслью, что мне стало смешно. Я даже рассмеялась – не смогла с собой справиться. Он вздрогнул, словно я его ударила.

Я потянулась к нему, но он отдернул руку. Этого я уже не стерпела.

– Во-первых, феи-крошки принадлежат к Неблагому Двору. То, как к ним относятся сидхе, как все к ним относятся, – это позор. Либо они – составная часть нашего «мы», либо нет. – Я смотрела прямо ему в лицо, смотрела, как наползает на него вечная маска угрюмого высокомерия, но не желала его щадить. Мне надоело каждый раз одергивать себя из боязни задеть его чувства, это случалось слишком часто. – Во-вторых, мне надоело, что ты ведешь себя так, словно твоя кровь и твое тело слишком ценны, чтобы ими торговать. Я ради вас не раз жертвовала своей плотью и кровью. Ты своей кровью никого не кормишь. Ты даже не хочешь, чтобы один-единственный эльф-крошка на тебя посмотрел. Рис не хочет, чтобы к нему прикасались гоблины, а теперь еще и феи-крошки.

– Он поддался гламору Шалфея, – сказал Холод. – Он не хочет рисковать во второй раз.

– Прекрасно, но я-то рискую! У Галена больше причин бояться фей-крошек, чем у вас с Рисом вместе взятых, но он готов их терпеть ради меня, ради нас. – Я шагнула еще ближе к нему, но коснуться не попыталась – не хотела, чтобы он опять отдернулся. – Я знаю, что ты закрывал меня своим телом, что ты защищал мою жизнь, рискуя своей. Но то же можно сказать и о Галене. Сегодня он едва не пожертвовал жизнью. И все же он готов позволить феям-крошкам к себе прикоснуться.

• Предыдущая
• 68/90
• Следующая