Винни Пух и философия обыденного языка - Руднев Вадим - Страница 16

«И-Ё», говорит он торжественно, «Я, Winnie Пух, найду тебе твой хвост».

«Спасибо тебе, Пух», ответил И-Ё. «Ты», говорит, «настоящий друг. Не в пример Иным».

Итак, Winnie Пух отправился на поиски хвоста И-Ё.

Когда он выходил, в Лесу стояло славное весеннее утро. Маленькие легкие облака весело играли на голубом небе, набегая время от времени на солнце, как если бы они пришли заменить его. Затем они неожиданно ускользали так, чтобы другие могли занять их место. Сквозь них и между ними храбро сияло солнце[25]; и роща, носившая свои одежды круглый год, казалась теперь старой и плохо одетой женщиной, если не считать тех новых зеленых кружев, которые так миленько гляделись на буковых деревьях. Сквозь рощу и подлесок шествовал Медведь; вниз по открытым склонам поросшим утёсником, вверх по скалистым берегам ручья, вверх по крутым откосам песчаника и снова вниз в вересковые заросли. И наконец, усталый и голодный, добрался он до Сто-Акрового Леса[26]. Ибо именно в Сто-Акровом Лесу жил Сыч.

«А если кто-нибудь знает что-нибудь о чем-нибудь», сказал себе Медведь, «так это Сыч – тот, кто знает что-нибудь о чем-нибудь[27]. Или мое имя не Winnie Пух», сказал он. «А поскольку это так», говорит, «то сами понимаете».

Сыч жил в весьма уютной старинной резиденции Честнутс[28], которая была самым внушительным жилищем из всех в Лесу, или просто так казалось Медведю, потому что там был и Дверной Молоток, и Колокольчик. И прямо под Дверным Молотком висело объявление, гласившее:

PLES RING IF AN RNSER IS REQIRD[29].

А прямо под колокольчиком висело объявление, гласившее:

PLEZ CNOKE IF AN RNSR IS NOT REQID[30].

Эти таблички были написаны Кристофером Робином, который один в Лесу умел писать. Хотя и Сыч был весьма мудрой птицей, умел читать и мог написать свое имя ЫСЧ, а также разбирался в таких деликатных словах, как скарлатина или гренки-с-маслом.

Пух внимательно прочел оба объявления, сперва слева направо, а потом наоборот, на тот случай, если он что-нибудь пропустил при первом чтении. Затем он для верности постучал в дверь молотком и позвонил в колокольчик и громко заорал: «Сыч! Я требую ответа! Это говорит Медведь!» Дверь открылась, и Сыч выглянул наружу.

«Здорово, Пух», говорит, «как делишки?»

«Ужасны и печальны, потому что И-Ё, который друг мне, потерял свой хвост. И он совершенно Убит этим. Итак, будь добр, расскажи мне, как его найти».

«Хорошо», говорит Сыч. «С Юридической точки зрения Процедурный вопрос должен быть освещен следующим образом».

«Чего-чего?», говорит Пух. «Ты, Сыч, пойми, перед тобой Медведь с Низким Интеллектуальным Коэффициентом, так что эти длинные слова меня сбивают»[31].

«Я имею в виду, что надо что-то предпринять».

«Ага», говорит Пух, «ладно, против этого я ничего не имею».

«Следует предпринять следующие шаги. Во-первых, дать объявление о Вознаграждении. Затем…»

«Минутку-минутку», говорит Пух. «Что ты говоришь, ты чихнул, и я не расслышал».

«Я не чихал».

«Да, ты чихнул, Сыч».

«Извини, Пух, я не чихал. Нельзя чихнуть и не знать, что ты чихнул».

«Ладно, но нельзя знать, что кто-то чихнул, если никто не чихал»[32].

«Я сказал, что, во-первых, Объявление о Вознаграждении».

«Ладно, ты опять за свое», печально сказал Пух.

«Вознаграждении», сказал Сыч очень громко. «Мы напишем и пообещаем много Чего-Нибудь кому-то, кто найдет хвост И-Ё».

«Так-так, понятно», говорит Пух, кивая головой. «Если говорить о Много Чего-Нибудь», продолжал он мечтательно, «то я прежде всего имею в виду совсем немного чего-нибудь, но теперь же в это время поутру». Он тоскливо посмотрел в сторону буфета, что стоял в углу гостиной Сыча: «Например, ложку-другую сгущенного молока или – почему бы и нет? – кусочек-другой меду…»

«Ну вот», сказал Сыч, «мы напишем и расклеим по всему Лесу».

«Кусочек меду», бубнил Медведь, «или – или нет, уж как случится». И он глубоко вздохнул и попытался врубиться в то, что говорил Сыч.

Но Сыч говорил и говорил, употребляя все более длинные слова, пока не пришел к тому, с чего начал, а именно, он объяснил, что человеком, который напишет объявление, будет Кристофер Робин.

«Это он написал объявления на моей двери. Ты их видел? Пух?»

Поскольку Пух уже некоторое время говорил «Да» или «Нет» по очереди с закрытыми глазами, что бы Сыч ни сказал, и поскольку последний раз была очередь говорить «Да-да», то сейчас он сказал «Нет, вовсе нет», совершенно не зная о чем вообще идет разговор[33].

«Ты не видел их?», говорит Сыч, слегка удивленный. «Так пойдем и посмотрим».

Итак, они выходят наружу. И Пух смотрит на дверной молоток и объявление, висящее под ним, затем он смотрит также на колокольчик со шнурком и висящее под ним объявление, но чем больше он смотрит на колокольчик-со-шнурком, тем больше его наполняет странное чувство, что он уже раньше видел нечто подобное, где-то в другом месте и в другое время.

«Что, красивая вещь?», говорит Сыч.

«Что-то он мне напоминает», сказал Пух, «но я не могу понять что. Откуда ты его взял?»

«Просто шел по Лесу. Гляжу, висит в зарослях, я и подумал сначала, что там кто-то живет, поэтому я позвонил, и ничего не произошло, и тогда я позвонил еще раз очень громко, и он оказался у меня в руке, и поскольку мне казалось, что он никому не нужен, я взял его домой, и…»

«Сыч», торжественно говорит Пух, «ты совершил ошибку. Кое-кому он был нужен».

«Кому?»

«И-Ё. Моему дорогому другу И-Ё. Он нежно любил его».

«Любил его?»

«Он так к нему привязался», говорит Пух печально.

Итак, с этими словами он отцепил хвост и принес его назад И-Ё. И когда Кристофер Робин прибил хвост к нужному месту, И-Ё стал резвиться и бегать по Лесу, помахивая хвостом, настолько счастливый, что Winnie Пух, несмотря на забавность происходящего, должен был поспешить домой немножко закусить чего-нибудь, что бы его поддержало. И в конце концов, вытерев рот через полчаса, он уже гордо поет:

Однажды, когда Кристофер Робин, Winnie Пух и Поросенок вместе проводили время за разговорами, Кристофер Робин перестал жевать травинку и, как бы между прочим, говорит: «Знаешь, Поросенок, я сегодня видел Heffalump'a».

«Что же он делал?», спрашивает Поросенок. «Просто фланировал в одиночестве», говорит Кристофер Робин. «Не думаю, чтобы он меня заметил».

«Я раз одного видел», сказал Поросенок. «По крайней мере, мне кажется, это был он», говорит. «А может, и не он».

«Вот и я тоже», сказал Пух, совершенно теряясь в догадках, как бы мог выглядеть Heffalump.

«Его не часто встретишь», сказал Кристофер Робин небрежно.

«Особенно теперь», говорит Поросенок. «Особенно в это время года», говорит Пух. Затем они потолковали о другом, покуда не пришло время Пуху и Поросенку возвращаться домой. Сперва, пока они ковыляли по узкой тропинке, окаймляющей Сто-Акровый Лес, то поневоле шли молча, но, подойдя к ручью и кое-как через него переправившись по камням, они снова могли идти рядом с кустами вереска и возобновили дружескую болтовню о том о сем, и Поросенок тогда говорит: «Если ты понимаешь, Пух, что я имею в виду», а Пух говорит: «Это именно то, о чем я сам думал, Поросенок», а Поросенок говорит: «Но, с другой стороны, мы должны помнить», а Пух говорит: