Винни Пух и философия обыденного языка - Руднев Вадим - Страница 30

Кристофер Робин, не тратя времени на удивления, уже вошел в дом, надел свой водозащитный шлем, свои водонепроницаемые бутсы и свой водо-неприкосновенный макинтош так быстро, как только мог.

«Мы пойдем и отыщем его», сказал он И-Ё.

«Иногда», говорит И-Ё, «когда люди уже покончили с чьим-то домом, там остается один-два кусочка, которые они не захотели взять с собой и, может, даже рады отдать владельцу, если ты понимаешь, что я имею в виду. Итак, я думаю, что если бы мы просто пошли…»

«Пошли», говорит Кристофер Робин, и они поспешили вперед. Очень скоро они достигли угла поля со стороны сосновой рощи, где больше не было дома И-Ё.

«Вот тут!», говорит И-Ё. «Ни бревна, ни доски не оставлено. Конечно, у меня еще остается весь этот снег, и я могу с ним делать все, что угодно. Жаловаться не приходится».

Но Кристофер Робин не слушал И-Ё, он слушал что-то другое.

«Ты слышишь?», спросил он.

«Что это? Кто-нибудь смеется?»

«Слушай».

Они оба прислушались и услышали низкий сиплый голос, говорящий, напевая, что чем больше снегу, тем больше бегу, и тоненький визгливый голосок, который то и дело вставлял трам-пам-пам.

«Это Пух», взволнованно говорит Кристофер Робин.

«Возможно», говорит И-Ё.

«И Поросенок!», взволнованно говорит Кристофер Робин.

«Вероятно», говорит И-Ё. «В чем мы нуждаемся, так это в тренированной Ищейке».

Неожиданно слова песни переменились.

«Мы построили наш ДОМ!», пел сиплый.

«Трам-пам-пам!», пел писклявый.

«Это отличнейший ДОМ…»

«Трам-пам-пам…»

«Хотел бы я иметь ТАКОЙ…»

«Трам-пам-пам…»

«Пух!», закричал Кристофер Робин.

Певцы за загородкой неожиданно смолкли.

«Это Кристофер Робин!», нетерпеливо сказал Пух.

«Он как раз в том месте, где мы брали деревяшки!», сказал Поросенок.

Они слезли с загородки и поспешили вокруг рощи. Пух всю дорогу издавал приветственные звуки.

«Вот это да! Здесь И-Ё!», сказал Пух, когда они закончили обниматься с Кристофером Робином, и он подтолкнул Поросенка, а Поросенок подтолкнул его, и он подумал про себя, какой славный сюрприз они приготовили. «Хэлло, И-Ё».

«Того же и тебе, Маленький Поросенок, а по Четвергам дважды», мрачно сказал И-Ё.

Прежде чем Пуху удалось сказать: «Почему по Четвергам?», Кристофер Робин начал объяснять печальную историю Пропажи Дома И-Ё. А Пух и Поросенок слушали, и их глаза становились все больше и больше.

«Где, ты говоришь, он был?», говорит Пух.

«Прямо здесь».

«Сделан из деревяшек?»

«Да».

«О!», сказал Поросенок.

«Что?», говорит И-Ё.

«Я просто сказал „О“», нервно говорит Поросенок. Чтобы казаться беззаботным, он пару раз хмыкнул трам-пам-пам в том смысле, что что-мы-теперь-будем-делать.

«Ты уверен, что это был дом?», говорит Пух. «Я имею в виду, ты уверен, что этот дом был здесь?»

«Конечно», сказал И-Ё и про себя добавил: «Ну и бестолочь».

«Пух, в чем дело?», спросил Кристофер Робин.

«Ну», говорит Пух… «Собственно говоря», сказал Пух… «Видишь ли», говорит… «Это как если бы», говорит, но что-то сказало ему, что он не сможет объяснить это достаточно ясно, и он опять подтолкнул Поросенка.

«Это как если бы», быстро сказал Поросенок. «Только еще теплее», добавил он после долгого обдумывания.

«Что теплее?»

«На другой стороне Леса, где стоит дом И-Ё».

«Мой дом?», говорит И-Ё. «Мой дом был здесь».

«Потому что там теплее», говорит Пух.

«Но я-то знаю…»

«Пойдем и посмотрим», просто говорит Пух. И он повел их, показывая дорогу.

«Не может быть двух домов», сказал Пух, «чтобы они были расположены так близко».

Они обошли Угол и обнаружили там И-Ё-Хауз, такой же уютный, как и все вокруг.

«Вот он», говорит Пух.

«Снаружи и внутри», говорит Поросенок.

И-Ё вошел внутрь и вышел.

«Замечательно», говорит. «Это действительно мой дом, и я построил его там, где сказал. Итак, должно быть, ветром его перенесло сюда через рощу, и вот он здесь в целости и сохранности. Действительно, место даже лучше».

«Гораздо лучше», говорят Пух и Поросенок в один голос.

«Это только показывает, сколько можно сделать, если немного повозиться», сказал И-Ё. «Ты понимаешь, Поросенок? Сначала Мозги, а затем Усердный Труд. Посмотрите на него. Вот как надо строить дома», сказал гордо И-Ё.

Итак, они его оставили там, и Кристофер Робин вернулся как раз к ланчу вместе со своими друзьями Пухом и Поросенком, и по дороге они рассказали ему о той Ужасной Ошибке, которую они совершили. И когда он кончил смеяться, они все спели Уличную Песню о Снежной Погоде и пели ее всю оставшуюся часть дороги домой. Поросенок, который был все еще не в голосе, вновь аккомпанировал при помощи трам-пам-пам-канья.

«И я понимаю, что это кажется легко», говорил себе Поросенок, «но не каждый способен и на это».

Пух неожиданно проснулся среди ночи и прислушался. Затем он встал с кровати, зажег свечу и затопал через всю комнату посмотреть, не пытается ли Кто-бы-то-ни-было залезть в его медовый буфет; но никто не пытался, поэтому он зашлепал назад, погасил свечу и лег в постель. Тогда он опять услышал шум.

«Это ты, что ли, Поросенок?», спросил Пух.

Но это был не он.

«Входи, Кристофер Робин».

Но это был не Кристофер Робин.

«Ты мне завтра расскажешь, И-Ё»[37] сонно сказал Пух.

Но шум не прекращался.

«Worraworraworraworraworraaworra», говорил Кто-бы-то-ни-был, и тогда Пух окончательно понял, что заснуть ему не удастся.

«Что это может быть?», думал он. «Много шумов в Лесу, но это другой шум. Это не рычанье, не мурлыканье. Это не лай и не тот звук, который вы издаете, прежде-чем-сочинить-кусочек-поэзии, это особого рода звук, издаваемый странным животным! И он издает его у меня под дверью. Итак, я должен встать и попросить его, чтобы он этого не делал».

Он встал с кровати и открыл парадную дверь.

«Хэлло!», сказал Пух на тот случай, если там кто-то был за дверью.

«Хэлло», говорит Кто-бы-то-ни-был.

«О!», говорит Пух. «Хэлло!»

«Хэлло!»

«О! Так вы тут!», говорит Пух. «Хэлло!»

«Хэлло!», сказало Странное Животное, недоумевая, сколько же это может продолжаться.

Пух как раз хотел сказать в четвертый раз «Хэлло!», но подумал, что лучше он этого делать не будет.

«Вы кто?», спросил он вместо этого.

«Я», сказал голос.

«О», говорит Пух. «Ладно, входи»[58].

Итак, Кто-бы-он-ни-был вошел, и при свете свечи они с Пухом разглядывали друг друга.

«Я Пух», сказал Пух.

«Я Тиггер», сказал Тиггер.

«О!», сказал Пух, ибо он никогда не видел животных, подобных этому.

«Кристофер Робин знает насчет тебя?»[59]

«Конечно, знает», сказал Тиггер.

«Ладно», говорит Пух, «сейчас середина ночи, а это подходящее время для того, чтобы лечь спать. Завтра поутру мы будем завтракать, мед есть. Тиггерам нравится мед?»

«Им все нравится», весело говорит Тиггер.

«Тогда, если им нравится ложиться спать на полу[60], то я лягу обратно в кровать», говорит Пух, «а утром мы займемся делами». И он лег в кровать и крепко заснул.

Когда он утром проснулся, первое, что он увидел, был Тиггер, сидящий напротив зеркала.

«Хэлло!», сказал Пух.

«Хэлло!», сказал Тиггер. «Я обнаружил еще одного, в точности как я. Я думал, я у них один такой».

Пух встал с кровати и начал объяснять, что такое зеркало. Как только он дошел до самого интересного места, Тиггер говорит: «Извини меня, я тебя прерву на минутку, там что-то взобралось на твой стол». И с криком «Worraworraworraworraworra» он бросился на скатерть, стащил ее на пол, завернулся в нее три раза, перекатился с одного конца комнаты на другой и после ужасной борьбы вынул голову на свет божий и весело говорит: «Правда, я победил?»