Фамильное кольцо - Айронс Моника - Страница 20

• Предыдущая
• 20/31
• Следующая

От Марии не ускользнуло значение слов «наш» и «то и дело твердит»: Аврора намеренно подчеркивала постоянный характер их связи.

— Нельзя желать более заботливого и внимательного мужа, чем наш Тео, — в тон ответила Мария. — Я уверяю, что абсолютно здорова, но вы же знаете, какой он… — Тут Мария издала понятный лишь женщинам смешок.

— Да, — медленно сказала Аврора. — Да, я знаю…

— Как бы там ни было, детская уже готова, — сказала Мария. — Сгораю от нетерпения показать ее вам, когда вы придете обедать. Скажем, завтра вечером?

— Не могу дождаться! — пропела Аврора. Если бы Аврора хоть чуточку нравилась ей, Мария испытала бы угрызения совести от того, что отбила у нее мужчину. Но она считала мисс Андерсон самодовольной, пустой и тщеславной эгоисткой, которая вознамерилась подцепить богатого мужа, когда ее карьера закатилась.

Из беседы во время бракосочетания было ясно, что она еще не оставила эту надежду.

Чувства Тео к Авроре оставались тайной. Если бы он хотел жениться на ней, то сделал бы это намного раньше. Как видно, она вполне устраивала его в качестве любовницы. Разве брак, заключенный из чувства долга, обязан был изменить их отношения? Тео спас невесту и ребенка брата от нищеты, но не взял на себя никаких других обязательств.

В конце концов, какое ей дело, если Теодор спит с Авророй? Каждая его черточка говорила об огромном темпераменте. Однажды Теодор показал, что Мария может возбудить в нем желание, но в ту ночь он был не в себе и с тех пор это ни разу не повторялось.

Он должен был заехать за Авророй, потому что та разбила свою машину. Мария тщательно готовилась к вечеру. Белое серебристое платье делало ее элегантной несмотря на уже заметный живот, а гранаты действительно великолепно сочетались с этим цветом.

Но когда в дом вошла Аврора, Мария поняла, что даром потратила время. На той было парчовое, с отливом в цвет волос, платье в обтяжку. Короткий подол открывал красивые длинные ноги в золотых шпильках. Низкое декольте демонстрировало великолепную грудь, а блеск парчи подчеркивал каждое движение пышных бедер. Мария мгновение назад довольная своим внешним видом, тут же почувствовала себя замухрышкой.

Еда была необыкновенно вкусной. Кларисса лезла из кожи вон, чтобы первый званый обед ее хозяйки удался как можно лучше. Мария благодарно улыбнулась ей и начала успокаиваться.

Во время обеда Аврора как бы попросила у них совета.

— Не представляю, что делать, — сказала она. — Мне предложили роль в телесериале. Роль чудесная, но я не знаю, стоит ли за нее браться.

— А почему нет? — спросила Мария.

— Потому что придется работать с… — Тут она назвала фамилию киноартиста, пользовавшегося скандальной славой. — Честно говоря, я уверена, что именно он и заставил режиссера предложить эту роль мне.

— Не соглашайся, — сразу же заявил Теодор. — Это грязный тип. Ты знаешь его репутацию.

— Но ведь это великолепный шанс напомнить о себе…

Намек был ясен. Потеряв Тео, она пыталась заново начать карьеру, получив роль старым испытанным образом — через постель. И была уверена, что Теодор знает об этом. Марии было интересно наблюдать, как он реагирует на сообщение Авроры. Впрочем, его мимика, поведение говорили о том, что предложение, сделанное его любовнице, ему ненавистно.

Наконец Аврора сказала:

— Ну ладно, хватит обо мне… Я хочу показать вам мой подарок.

Она принесла два больших чемодана. Первый был набит детской одеждой розового и голубого цветов. Здесь было все, что могло понадобиться новорожденному, все в двух экземплярах — розовом и голубом. Распашонки, подгузники, варежки, пинетки, фартучки, причем все самое лучшее, роскошное и дорогое. А венцом коллекции была длинная крестильная сорочка из белого атласа и кружев, с крошечными перламутровыми пуговками сверху донизу.

Кое-кому это показалось бы очаровательным, но Мария почувствовала, что ее начинает душить гнев. Она предвкушала, что сама будет покупать ребенку приданое. Теперь в этом не было нужды. Красотка, которая пыталась вести себя так, словно является первой женой мужа Марии, теперь собиралась прибрать к рукам и ее ребенка!

Но сказать это вслух было невозможно. Огромным усилием воли Мария заставила себя улыбнуться.

— Боже, какая прелесть! Вы… кажется, вы подумали обо всем.

— Я старалась, — проворковала Аврора. — Посмотрите-ка! — Она начала разворачивать крошечные вещицы. — Я заранее знаю, что это будет самый хорошенький малыш на свете, а поэтому он или она заслуживает только самого лучшего!

Но это было еще не все. Аврора открыла второй чемодан и продемонстрировала изысканное постельное белье, отделанные атласом одеяльца и тонкие пеленки с монограммой.

— Я купила это для детской, — сказала она.

— Как мило, — с трудом промолвила Мария. — Я ведь могла об этом позабыть…

Тео бросил на нее угрожающий взгляд, а у Авроры, заметившей это, замерцали глаза.

— А теперь позвольте мне подняться и посмотреть, что вы сделали.

Прежде чем выйти из комнаты, Аврора вынула из второго чемодана завернутый в бумагу предмет. Он был очень большой, бесформенный, и сильно мешал ей подниматься по лестнице. Тео пришлось взять ее за руку и повести за собой.

— Ради Бога, что там такое? — с усмешкой спросил он.

— Подожди, увидишь. Это сюрприз… Ой!

— Осторожно, — сказал Теодор и обнял ее за талию. Мария устремилась вперед, сделав вид, что ничего не замечает.

Наконец Тео открыл дверь комнаты, на которую Мария затратила столько любви и труда. Ковер был светло-желтого цвета, а стены оклеены веселыми детскими обоями. Вдоль стены стояли большие белые шкафы. Мария вошла первой и осмотрела свои владения со вполне объяснимой гордостью. Аврора восхищалась всем подряд, но глаза ее при этом оставались холодными и злыми.

— Прекрасно, Мари. Просто прекрасно, — широко улыбаясь, повторяла она. — Я только подумала… Но, конечно, вы мексиканка и создали мексиканскую детскую, верно? Это очаровательная… очаровательная… — Фраза осталась незаконченной, и понимать ее можно было как угодно.

— Не думаю, что нашего ребенка будет очень заботить разница между американским и мексиканским, — любезно возразила Мария, слегка подчеркнув слово «нашего». — Может быть, вы покажете нам, что в этом свертке? Мы умираем от любопытства, правда, дорогой?

— Конечно. Помочь тебе?

Гостья начала снимать с подарка горы бумаги, под которыми обнаружилась огромная плюшевая черепаха.

— Она будет сидеть на кроватке и ждать малыша, — сказала Аврора. — Давай водрузим ее на место.

Мария стояла позади и следила за тем, как Тео помогает Авроре усадить игрушку. Эти двое были похожи на гордых родителей, устраивающих колыбель их ребенка. Они хорошо смотрелись вместе.

— Как мы ее назовем? — проворковала Аврора.

— Может быть, Бетти? — спросила Мария, пытаясь сохранить хладнокровие.

— Ох, нет, это не подходит… — Я знаю, как! Мы назовем ее Хуанита. Как ты думаешь, дорогой, пойдет ей такое имя?

— Любое, какое тебе понравится, — улыбнулся он.

— Значит, Хуанита-с натужной улыбкой промолвила Мария. — Спасибо, Аврора. Прошу прощения, мне надо кое-что сказать Клариссе.

Она долго оставалась внизу, пытаясь справиться с раздражением. Когда был готов десерт, Мария подала его сама. К тому времени Тео и гостья вернулись в столовую. Подойдя к двери, она услышала настойчивый голос мужа.

— Ты не должна работать с этим человеком. Я запрещаю.

— Но что еще я могу? У меня осталась только карьера.

— Не говори так. Я не хочу думать, что ты…

— А вот и я! — сказала Мария внося поднос. Она лучезарно улыбнулась. — Прошу прощения за задержку.

Мария лежала в темноте и считала минуты. С тех пор как муж повез Аврору домой, прошло полночи, а он все еще не вернулся. Она знала, что эта женщина пригласит его подняться в квартиру — их квартиру-и он согласится. Но что потом? Целых пять часов!

• Предыдущая
• 20/31
• Следующая