Дракон поверженный - Гамильтон Питер Ф. - Страница 121
- Предыдущая
- 121/205
- Следующая
– Ваш полицейский адвокат сможет принять участие в деятельности нашей группы обвинения, – ответил Жанг. – Таким образом, вы сможете убедиться, что судебное разбирательство ведется правильно.
– Я не понимаю, – произнесла Маргарет Рис. – Зачем нужен другой суд? Возникает впечатление, будто вы пытаетесь облегчить участь подозреваемого. Или… – Маргарет на мгновение задумалась. – Может, вы имеете в виду, что пожизненное заключение он будет отбывать на Земле? Я угадала? Если вы признаете его виновным, то заберете его на свою родную планету и не станете отправлять в нашу тюрьму?
– Дело обстоит не совсем так.
Слова Жанга удивили Майлза. Несмотря на подавленное состояние, политик в нем взял верх над убитым горем отцом.
– Какое же наказание предусмотрено законами вашего военно-полевого суда в случае, если Грабовски признают виновным?
– Смертная казнь.
Подобный исход дела было просто невозможно себе представить. Смертная казнь в качестве наказания за преступления категорически исключалась самой сутью конституции Таллспринга. Как же странно, что он, страж либерализма отцов-основателей, получает возможность пойти наперекор своим жизненным принципам. Он, конечно же, откажется от такого варианта, потому что нарушает все то, что всегда с такой страстностью отстаивал.
– В таком случае, – произнес Майлз, – мы согласны.
В то утро в школе отсутствовала примерно треть детей, и это серьезно огорчило Денизу. День выдался прекрасный. Жаркое солнце уже стояло высоко в ясном голубом небе. Ветер с моря принес достаточно прохлады, чтобы люди, находящиеся на прокаленных солнцем улицах Мему-Бэй, чувствовали себя вполне комфортно. Однако в эти минуты их внимание привлекала не погода, а нечто другое.
Сегодня начинался военно-полевой суд над Хэлом Грабовски. Все население Мему-Бэй, затаив дыхание, следило за его исходом. После беспорядков и взрыва общественного возмущения, сопровождавшего расследование дела Грабовски, наступило временное затишье. Скорее всего горожан шокировала перспектива высшей меры наказания, однако выражать свой протест по этому поводу никто не стал. Во всяком случае, трамваи в городе ходили нормально, а большинство магазинов было открыто. Патрулей инопланетян на улицах в последние часы никто не видел. На пляжах собралось немалое количество людей, пожелавших насладиться купанием и воздушными ваннами. Денизе было известно, что поспешно сформированные рабочие комитеты на главных городских фабриках, принадлежащих корпорации, решили провести заседания, на которых будет решен вопрос о прекращении забастовок.
Однако, несмотря на все это, многие родители не проявляли особого желания отпускать своих детей из дома после нескольких тревожных дней, когда казалось, что в любую минуту на улицах может пролиться кровь. По иронии судьбы, Мелани Хэзлдайн была одной из тех, кто в этот день появился на улице. Ее взяла с собой Франсина. Они приехали в лимузине с затемненными стеклами.
Дениза из кухни наблюдала за тем, как сестры поцеловались на прощание, и Мелани бегом бросилась в школу, радостными криками приветствуя одноклассниц. Ее не было в школе целую неделю.
– Как дела? – спросила Дениза.
– Отлично, – ответила Франсина, с усилием улыбнувшись. – Я ужасно беспокоилась за папу. Даже не думала, что он так отреагирует.
– Ты скажи ему об этом попозже, если захочешь. После того как эти подонки улетят к себе домой.
– Думаешь, стоит сказать ему?
– Я не уверена, – призналась Дениза. – Он очень удивится, узнав о том, что его дочь была связана с движением сопротивления и что пошла на это во имя общего дела.
– Это действительно пошло на пользу делу?
Дениза пожила руки на плечи старшей дочери мэра и легонько сжала их, желая прикосновением выразить свою искреннюю благодарность, которую испытывала к ней.
– Конечно. Оглянись по сторонам и увидишь, чего удалось добиться именно благодаря тебе. Они теперь боятся разгуливать по улицам. Ты понимаешь, что для нас это означает возможность снова почувствовать себя людьми и больше не кланяться захватчикам, не прятаться от них, не уступать им дорогу? Кроме того, наши действия нанесли ощутимый удар по их экономике, от которого они не скоро оправятся. Они больше не будут отнимать у нас деньги. Мы добились этого благодаря тебе.
– Да, – ответила Франсина и, выпрямившись, улыбнулась. – Да, благодаря мне. Бедный папочка.
– Расскажи ему все, если тебе кажется, что от этого будет польза. Пусть он во всем обвинит меня, может быть, ему будет легче. Мы не должны остаться в его глазах безропотными жертвами. Ведь теперь не мы жертвы, а они.
– Спасибо тебе. – Франсина ближе придвинулась к Денизе и поцеловала ее. – Ты такая сильная. Без тебя нам было бы трудно справиться с ними. Я не хочу, чтобы мои дети боялись звезд так, как я.
– Они никогда не будут бояться звезд, обещаю тебе, – ответила Дениза.
После того как прибыли все дети, Дениза собрала всех их вместе и расставила перед ними медийные блокноты. Она решила устроить им внеклассное занятие и исполнила несколько легко запоминающихся песенок, которые они пели вместе с ней. При этом дети занимались созданием различных объемных рисунков всевозможных радужных оттенков. Для каждого из них у Денизы нашлось ласковое слово похвалы. Она попыталась угадать, что дети попытались изобразить, и некоторые ее предположения вызвали взрывы смеха.
Затем дети отправились на перемену, чтобы выпить сока с печеньем. Дениза села перекусить вместе с ними и налила себе чая.
– Расскажите нам ту историю до конца, пожалуйста! – попросил кто-то из ребятишек. – Пожалуйста!
Изобразив легкое неудовольствие, Дениза отставила в сторону чашку с чаем.
– Тут находятся не все. Мне не хотелось бы повторять историю отдельно для них.
Ее слова вызвали бурю радостных воплей.
– Ну хорошо, – сказала она, деланно вздохнув. – Пожалуй, начнем.
«В конце концов неизвестно, сколько я здесь еще пробуду», – подумала Дениза. Ей стало немного грустно при мысли о том, что, несмотря на открывающиеся перед ней ошеломляющие перспективы, будет тяжело расставаться с этими смешливыми радостными мордашками. Детей в этом возрасте можно во многом убедить и добиться их доверия и восхищения.
– У Моцарка ушло целых семнадцать лет на то, чтобы полностью облететь всю Империю Кольца. За несколько недель до его возвращения в королевстве стало известно о том, что он скоро окажется в родном краю. На каждой планете в его честь устраивали праздники. Когда Эндолин узнала о возвращении Моцарка, она не смогла удержать слез счастья. Семнадцать лет никто ничего не знал ни о принце, ни о его корабле. А семнадцать лет – немалый срок, вера пошатнулась даже у тех, кто крепок духом.
Однако долгожданный день настал, и миллионы подданных королевства собрались вокруг исполинского посадочного поля. Долгие часы люди с нетерпением смотрели на небо, ожидая, когда в нем появится космический корабль. Наконец они были вознаграждены за свое терпеливое ожидание – высоко в небе появилась крошечная черная точка.
С каждой секундой она становилась все больше и больше, пока не стали видны очертания космического корабля. Его появление люди встретили радостными криками. Корабль опустился на ту самую площадку, с которой когда-то, много лет назад, стартовал и которая оставалась пустой все долгие семнадцать лет.
Первым наружу вышел Моцарк, которого поприветствовал его отец, король, тут же открыто заплакавший от радости. Остальных членов экипажа также встретили со всеми почестями, несмотря на то что они были не столь известны, как принц, но все же сыграли не менее важную роль в путешествии.
После того как все празднества закончились, Моцарк отправился во дворец Эндолин и попросил у нее прощения.
– Почему? – удивлённо спросила Джедзелла. – Что он такого натворил?
– Почти то же самое спросила у него и Эндолин, – улыбнувшись, сказала Дениза. – Ей тоже хотелось узнать, что он такого натворил. Моцарк ответил, что виноват в том, что семнадцать лет провел вдали от нее, и поэтому не рассчитывает ни на какое прощение. Они любили друг друга, когда он оставил ее, а тех, кого любишь, нельзя наказывать таким тяжелым испытанием, как разлука. Эндолин рассмеялась, назвала его глупым и сказала, что полюбила его еще больше, когда он отправился в путешествие. Разве кто-то другой совершил столь великую жертву ради идеала, в который они верили? После этого она задала вопрос, который ей хотелось задать все эти семнадцать лет: «Что же ты нашел?»
- Предыдущая
- 121/205
- Следующая
