Дракон поверженный - Гамильтон Питер Ф. - Страница 136
- Предыдущая
- 136/205
- Следующая
Стандартные человеческие чувства вкуса, осязания, зрения, запаха и слуха предоставляли его мозгу феноменальный диапазон информации, обрабатывать которую одновременно было довольно сложно. В большинстве случаев удавалось сосредоточиться лишь на одном из чувств, перемещая остальные в периферический режим. Используя эту врожденную способность к нейропрограммированию, генетики доказывали, что сенсориум может быть значительно расширен для увеличения потока внешней информации. Имея в своем распоряжении клан Родериков, они имели прекрасную возможность проводить эксперименты, адаптируя и изменяя каждое новое поколение клонов.
Намерение ученых развить способность «видеть» электричество было отнюдь не новым. Физики, а также всевозможные шаманы и шарлатаны уже давно утверждали, что способны найти северное направление. Открытие магнетита в клетках человеческого головного мозга в конце двадцатого века подкрепило их заявления. Учитывая то, какие незначительные количества магнетита фактически удалось обнаружить, было совершенно не похоже на то, чтобы хоть какая-то его часть могла служить человеческим компасом. Во всяком случае, не существовало никакой особой области контакта между этими частичками и нервной тканью мозга. Дерзкой гипотезе пришлось дожидаться момента, когда генная инженерия начала манипулировать клетками мозга, вводя частички магнетита в ферровезикулярную клеточную модель. Было обнаружено, что воздействие магнитного поля на частички магнетита, находящиеся в серозной жидкости, приводит к появлению хорошо различимых нейроимпульсов.
После этого возникла необходимость отрегулировать ферровезикулы, чтобы можно было выбрать эффективный образ определенного размера и подходящий способ поступления в мозг необходимых импульсов. Когда появился генетический тип SK2, данный проект был уже главным образом завершен. Орган чувств, реагирующий на электричество, получил форму похожей на корону мембраны, от которой линия нерва вела прямо в продолговатый мозг. Это позволяло увидеть пути электрического тока или поток электронной информации. Но, что самое важное, причина, по которой Родерик желал обладать такой способностью, давала возможность ощущать импульсы мозга других людей. Читать напрямую чужие мысли таким образом было невозможно, но, тайно следя за деятельностью чужого мозга, можно было определить эмоциональное настроение наблюдаемого, увидеть креативную составляющую мыслительного процесса и суть процесса запоминания. Подобно легендарному детектору лжи ферровезикулярный орган был практически непогрешимым инструментом. Особенно действенен он оказался при ведении переговоров с высшим руководством других корпораций.
– Он выходит! – сообщил Адул.
Саймон зашагал по практически пустому коридору. Выводить всех людей из здания было рискованно, потому что это тут же встревожило бы Магерсана. Саймона самым серьезным образом обеспокоили удивительные способности этого человека. Меньше всего Саймону хотелось бы, чтобы в ходе операции пришлось применять насилие.
Он прошел мимо человека, аура которого была яркой и плотной, почти нисколько не искаженной одеждой. Она соответствовала волне умиротворенности, проходившей через его мозг. Аура другого человека была более затуманенной, рассеянной. Отдельные ее участки напоминали солнечные пятна, загрязняющие его эманации. Саймон узнал о его состоянии достаточно много, чтобы понять, что этого человека мучает тяжкое похмелье.
Скет Магерсан вышел из помещения отдела связи. В электромагнитном спектре он был подобен «новой человеческой звезде». Саймон собрался было остановиться, поскольку его не на шутку удивила яркость ауры этого человека. На какой-то миг ему показалось, будто перед ним оказалось что-то вроде астероида, ярко сияющего во тьме бескрайнего космоса. Однако биоэлектрические характеристики тела Магерсана были, несомненно, человеческими, просто более интенсивными, чем у обычных людей. Кроме того, в его карманах находилось несколько электронных модулей. Вокруг них пульсировали плотные сгустки электричества, свидетельствуя об огромной мощности зарядного устройства.
Узнать принцип действия этих модулей Саймону не удалось. Он понял лишь, что их внутреннее устройство отличается фантастически высокой сложностью. Распознать привычную сигнатуру нейротронных процессоров он также не смог.
Когда они оба прошли по коридору, мысли Скета Магерсана дали легкий всплеск нервозности, однако какие-либо признаки опасности отсутствовали. Откуда он, черт побери, взялся? И откуда у него такая мощная аура? Одно было ясно – это вовсе не пилот Скет Магерсан.
– Сэр?! – позвал Саймона Адул.
– У него может быть с собой оружие, вполне может быть. Следуем нашему плану!
Джозеп нажал кнопку вызова лифта. Ждать пришлось несколько секунд. Джозепа так и подмывало заорать на старый медлительный подъемник, как будто это могло ускорить его движение. Я сделал это. Проник в святая святых самого засекреченного объекта «ЗБ», похитил бриллианты с царской короны! Последняя проблема, которую им остается разрешить, состоит в том, чтобы пронести Дракона мимо системы контроля грузов космоплана. Впрочем, на этот счет у них с Рэймондом уже есть кое-какие соображения.
Двери лифта открылись, и наружу вышел человек, рассеянно кивнувший Джозепу. Джозеп сделал шаг в сторону, после чего вошел в кабину лифта. Затем нажал кнопку первого подземного этажа. Двери закрылись, и лифт поехал вверх.
Вскоре в кабинке туалета произойдет перевоплощение Джозепа в Эндила Пайна. Минут через тридцать он снова сядет в автомобиль и уедет из космопорта.
Вдруг он почувствовал, что его д-переписанные нервные клетки утратили контакт с компьютерной сетью административного блока. Как подобное могло случиться? Джозеп нахмурился, но свет все еще оставался включенным, а лифт продолжал подниматься. Может быть, кабина лифта каким-то образом изолирует его от информационного узла. Но ведь такого не было, пока он спускался вниз.
Джозепа рывком толкнуло на стену. Контрольная панель с кнопками этажей и светящийся напольный дисплей задрожали, как будто он смотрел на них через толщу воды.
Что, черт побери, происходит?
Он с размаху ударил по кнопке аварийной остановки. Ничего не произошло. Лифт продолжал подниматься. Ноги Джозепа подкосились, и он опустился на колени. Перед глазами заплясали какие-то разноцветные пятна. Воздух перестал поступать в легкие. Джозеп безуспешно попытался сделать глубокий вдох. Силы стремительно покидали его крепкое сильное тело.
Воздух, ему нужен воздух. Джозеп собрал последние остатки сил и ударил по двери в том месте, где сходились ее половинки. Металл немного прогнулся под ударом, на пальцах показалась кровь. Он ударил еще раз, и вмятина сделалась еще больше. Зазор между половинками так и не образовался. Еще один удар. И снова никакого эффекта. Джозеп даже не услышал звука собственных ударов. Он стоял, прижимаясь лбом к двери. Ему не было холодно. Он вообще ничего не чувствовал. Его последняя осознанная мысль была адресована «Прайму», хранившемуся в его инфобраслете: «Помогите!»
Вечером у Хэла спросили, желает ли он, чтобы утром к нему пришел священник и причастил его. Он ответил на это изощренным ругательством. Его спросили, какие блюда он хотел бы отведать в свой последний ужин. Хэл попросил вареное яйцо. После этого его оставили в покое.
Рассвет наступал в пять двадцать два утра.
В четыре тридцать Хэла навестили Лоренс и Деннис. Грабовски содержали в одной из камер в подвале отеля «Барнсдейл». По ту сторону массивной деревянной двери его караулили два десантника, а главный старшина корабельной полиции надел Хэлу браслет, позволявший контролировать все его передвижения – на всякий случай. В действительности никаких проблем с приговоренным никто не ожидал. О прибытии Лоренса караульным десантникам сообщили лишь за минуту до того, как он переступил порог камеры. Вместе с Деннисом он закатил в комнату тележку, на которой официанты развозят в ресторанах готовую еду.
- Предыдущая
- 136/205
- Следующая
