Дракон поверженный - Гамильтон Питер Ф. - Страница 42
- Предыдущая
- 42/205
- Следующая
– Вот дерьмо! – пробормотал Джозеп.
Остальные водители тоже начали сворачивать на обочину. Из машин, застрявших на внутренней полосе, доносились разгневанные гудки в адрес нарушителей, кативших мимо. Метров через пятьсот обочина превратилась в парковочную площадку. До аэропорта оставалось не менее двенадцати километров.
– Постарайся их объехать, – сказал Рэй.
Вздохнув, Джозеп переключил двигатель на режим езды по пересеченной местности и, съехав прочь с обочины, повел машину по траве. Шины оставляли в земле, все еще влажной от утренней росы, глубокие колеи. Автомобили на обочине сердито сигналили, недовольные тем, что Джозеп обгонял застывшую очередь.
Езда по кочкам и ухабам закончилась в трех километрах от аэропорта, где обочина стала совсем узкой. Склоны были слишком круты, чтобы проехать даже на джипе.
Джозеп притормозил, и они медленно покатили вниз по склону гор, пока не остановились на бордюрном камне, окаймлявшем обочину. На проезжей части было пусто. Люди вышли из своих автомобилей, сердито переговариваясь друг с другом. Дениза не поверила собственным глазам, но так оно и было: даже скоростные трамваи, чьи рельсы протянулись между обеими полосами дороги, также застыли на месте. Любители больших скоростей пробовали ездить по рельсам, тараня барьеры, ограждающие внешнюю дорогу. Вдоль дороги выстроилась длинная череда автомобилей и фургонов; со стороны казалось, словно несколько десятков из них столкнулись. Водители истошно орали друг на друга. А некоторые даже готовы были пустить в ход кулаки.
– Выходим, – сказал Джозеп. – Пойдем, мы уже почти приехали. В небе прогрохотал большой пассажирский самолет; его шасси медленно убирались. Турбины громко взревели, и машина начала набирать высоту. Все, кто стоял на дороге, прекратили словесные перепалки и, задрав головы, посмотрели вслед самолету. Затем большинство людей куда-то зашагали, словно пролетевшее над ними воздушное судно послало им нечто вроде сигнала.
Дениза, Джозеп и Рэй пустились в путь быстрой, легкой походкой, вызвавшей завистливые взгляды у людей с детьми и стариков, которые уныло плелись по бетонной дороге. Благодаря генетическим модификациям вес сумок и полуденное солнце не мешали троице пройти размеренным шагом все три километра. Когда они наконец добрались до здания аэровокзала, Дениза лишь слегка вспотела.
Толпы вокруг проходов к посадочным площадкам не только дали бы сто очков вперед толпам футбольных болельщиков, стекающимся на стадион в день финального матча, но были и гораздо более шумными. Люди толкали и отпихивали друг друга, бросая злобные взгляды на тех, кто пробовал возмущаться и возражать. Огромные экраны на стенах транслировали взятые на улицах интервью: практически все задавались одним и тем же вопросом: «Когда же наши силы экзоорбитальной защиты одним взрывом превратят чертовых оккупантов в радиоактивный газ? Ведь они, несомненно, уже готовы и разработаны по каким-нибудь сверхсекретным правительственным проектам? Почему же мы беззащитны?»
Дениза и ее спутники подоспели к третьему входу «Пан-Скайуэйз» за пять минут до окончания посадки. Здесь, посреди толп шумных, утомленных, озлобленных людей Дениза поцеловала и обняла Джозепа и Рэя. Даже если они и удивились такому нетипичному для нее проявлению чувств, то не подали виду. Раньше она, бывало, частенько злилась на них, но теперь поняла, как много они для нее значат.
– Берегите себя, – пробормотала она. Это было не пожелание, а приказ.
Друзья в ответ обняли ее, пообещав, что будут осторожны. Затем парни показали удостоверения личности, и ворота, ведущие на посадку, открылись.
Пробившись через толпу, Дениза отправилась на наблюдательную площадку, расположенную на крыше. Кроме нее, больше там никого не было. Девушка стояла, прижавшись к перилам, и легкий влажный ветерок с моря трепал ее футболку. Через двадцать минут большой самолет компании «Пан-Скайуэйз» покатил по взлетной полосе и вскоре взмыл в небо. Дениза посмотрела, как он исчезает за горизонтом, затем подняла взгляд на небо. Сквозь лазурную синеву мерцали семь крошечных звезд.
Широко раскинув руки, Дениза вцепилась в гладкую металлическую перекладину. Затем глубоко вздохнула, ощущая, как по артериям, насыщая клетки тела, побежал кислород. Физическая сила подарила ей чувство уверенности.
– Добро пожаловать, – прошептала она, обращаясь к приближающимся захватчикам, которые пока что были лишь блестящими точками на небосклоне. – На сей раз все будет немного иначе.
Саймон Родерик сидел за столом в своей каюте, с головой уйдя в изучение данных. Некоторые из них высвечивались на голографических панелях, остальные шли через его СИ. По его приказу они то зажигались, то гасли. Хорошая организация – ключ к успеху в любом деле, даже с таким количеством неизвестных величин. Родерик догадывался, как остро капитан Кройен ощущает свою зависимость от ИР «Корибу», как она мешает ему управлять космическим судном.
Саймону ни разу не доводилось бывать в подобной ситуации, какое бы командное задание он ни выполнял. Проблема капитана заключалась в его настойчивом стремлении передавать приказы через своих офицеров, чтобы те почувствовали вовлеченность в общее дело. И как только ему невдомек, что стоит убрать из уравнения людей – и сразу будет гораздо проще достичь истинной власти над механизмами?
Поток информации, обволакивавшей Саймона, немного сдвинулся, когда последний из кораблей Третьего флота встал на орбиту высотой шестьсот километров. Новое построение оказалась даже ближе к оптимальному, чем он предполагал. Не говоря уже о том, что Таллспринг не выставил против приближающейся флотилии никакого экзоорбитального оружия. Другое дело, что на подлете к орбите их то и дело бомбили мощными информационными потоками. В некоторых файлах оказались спрятаны вирусы; кстати, надо сказать, весьма изощренные для такой изолированной планеты, как Таллспринг. ИР «Корибу» немедленно распознал и обезвредил их. Но, к счастью, ни один из них даже близко не напоминал подрывное устройство типа «Варварский разум», это излюбленное оружие антиглобалистов на Земле.
Саймон переключил все внимание на изображения, передаваемые через небольшую группу наблюдательных спутников, которые Третий флот выпустил на низкую орбиту Таллспринга. Казалось, планета двигалась вперед неспешным размеренным шагом – здесь почти ничего не изменилось со времен последнего вторжения «ЗБ». На инфракрасных картах появились населенные пункты, которые выросли за это время примерно настолько, как и было рассчитано, лишь столица планеты, Даррелл, оказалась намного крупнее, чем ожидалось. Его население увеличилось не более чем на сто тысяч человек – в принципе сущая ерунда, наземные силы вполне способны взять город под свой контроль. К счастью, это значило, что соответственно увеличилось и промышленное производство. В конце концов, всему этому дополнительному населению требовалась крыша над головой, людей следовало одеть, накормить и предоставить им работу.
Несколько пустых участков на планетарной модели вызвали у Саймона приступ разочарования. Его личный ИР уловил раздражение хозяина и поспешил сообщить, что три наблюдательных спутника и одно реле геостационарной коммуникации находятся в состоянии неисправности. Успешно задействованные системы уже перепрограммируются, дабы восполнить пробелы.
Саймон отправил планетарные данные в периферический модуль и установил связь с капитаном Кройеном. На голографической панели появилось унылое лицо капитана.
– Я бы советовал вам приготовиться к залпу гамма-излучения, – сказал Саймон.
– А что, разве наши обзоры уже готовы? – удивился Кройен. – Ведь там могут быть люди.
– Первичное сканирование не обнаружило каких-либо искусственных структур в выбранной нами местности. Для меня этого достаточно. Начинайте обстрел.
Саймон завершил сеанс связи прежде, чем мог завязаться спор.
Мгновенно ожил гамма-протектор, он находился как раз позади отсека, в котором располагался компрессионный двигатель. Этот механизм имелся на всех космических кораблях компании «ЗБ», которые перевозили колонистов, – без него невозможно было приступить к колонизации новой планеты. Генератор гамма-излучения представлял собой цилиндр пятнадцати метров в диаметре и двадцати в длину и крепился на конце телескопического манипулятора робота. Как только цилиндр выходил за пределы компрессионного отсека, его внешние сегменты раскрывались, подобно лепесткам механического цветка. Изнутри лепестки эти были покрыты сотнями черных и серебристых шестиугольных отверстий. Второй ряд сегментов открывался вокруг первого, за ним следовал третий. В полностью развернутом виде образовывался круглый диск шестидесяти метров в диаметре.
- Предыдущая
- 42/205
- Следующая
