Дракон поверженный - Гамильтон Питер Ф. - Страница 90
- Предыдущая
- 90/205
- Следующая
– Давайте, сэр, смотреть правде в глаза. В нас здесь уже стреляли. На нас устраивали засады. Многие наши ребята получили увечья, некоторые из них даже госпитализированы. Мы несем почти такие же потери, как и на Санта-Чико. Половина парней в наших взводах боятся шаг ступить за порог казармы. Нет, сэр, никакой это не призрак.
– Что, неужели все на самом деле так плохо?
– Да, сэр. Я считаю, что плохо.
– Я знаю, Ньютон, что на городских улицах сейчас неспокойно. Но ведь мы бывали и в более крутых передрягах. Я по-прежнему верю, что такие парни, как вы, Ньютон, справятся со всеми испытаниями, через огонь и воду пройдут.
– Будем стараться, сэр. Но нам нужна помощь, чтобы местные соблюдали порядок.
– Я понимаю, Ньютон, – ответил Жанг, бросив взгляд на экран своего настольного компьютера. – Но у меня сейчас возникла одна проблема. После недавней вспышки туберкулеза нам будет очень трудно взять кого-нибудь в заложники. Население Таллспринга и так косо смотрит на нас из-за этой эпидемии. Прежде чем я отдам приказ привести в действие ошейник с дистанционным управлением, я должен иметь стопроцентное доказательство того, что Джонса Джонсона действительно убили.
– Это была его кровь, сэр. Четыре литра. Компьютер подтвердил это. На все сто процентов.
– А где же остальная кровь? Понимаете, он ведь мог чудом остаться в живых. Переливание искусственной крови – несложная медицинская процедура. Любой подросток с дипломом санитара способен сделать такое. Вы представляете, что случится, если я отдам приказ о проведении репрессий в отместку за смерть одного из моих бойцов, а он вдруг появится невесть откуда, живой и невредимый? Вы об этом подумали? Тут приходится проявлять великую осторожность, вы же видите, какая на Таллспринге сложилась обстановка. Эти парни из «Килбоя» могут задействовать снайперов и устроить аварии. Могут захватить наших людей в плен и подержать подольше. Я просто не имею права допустить необдуманных действий. Мне нужны самые убедительные доказательства саботажа.
– Он уже больше никогда не вернется, сэр. Они убили его, – продолжал гнуть свою линию Лоренс.
Кое о чем ему пришлось умолчать. Например, о том, что он представить себе не может, каким образом убийцы определили место, на котором следовало оставить бутыль с кровью, чтобы она обязательно попала на глаза патрулю. Никому, кроме руководства «ЗБ», не был известен маршрут патруля, даже местная полиция ничего не знала. Маршрут был разработан за десять часов до начала патрулирования. Сам Лоренс узнал о том, куда пойдут десантники, всего за час до этого. Он был уверен, что е-альфа не устояла под натиском местных хакеров. Однако позиция Жанга ему была понятна. На нем действительно лежит огромная ответственность, и он обязан заранее просчитывать каждый шаг.
– Наверное, вы правы, Ньютон, – сказал Эбри Жанг. – Я по своему опыту знаю, что такое терять боевых товарищей. Я потерял многих и поэтому хорошо понимаю ваши чувства. Но поймите, я не могу рисковать. Мне жаль, Ньютон, но у меня связаны руки.
– Понимаю, сэр. Спасибо вам за то, что нашли время поговорить со мной.
– Послушайте, сержант, в вашем взводе произошло уже два трагических случая. Остальные парни, наверное, сильно нервничают.
– Счастливыми их вряд ли можно назвать, сэр.
– Я обязательно поговорю с Брайантом, попрошу его, чтобы он дал им дополнительные увольнения.
– Спасибо, сэр. Они будут благодарны.
– Можете от моего имени передать своим людям, сержант: еще один инцидент вроде того, что случился с Джонсоном, и я без всяких колебаний отдам приказ включить ошейник с дистанционным устройством. После этого местные будут вести себя как шелковые.
Даже если Джозеп Райхура и осознавал иронию судьбы, заключавшуюся в том, какое время он выбрал для операции, он внешне никак не проявил этого. В час ночи космопорт Даррелла был освещен доброй сотней прожекторов, и со стороны казалось, будто на землю опустился небольшой участок галактики, усеянный яркими звездами. Окна опустевших на ночь кабинетов административного здания светились розовато-белым светом. Яркий белый свет заливал гигантский лесопитомник в центре здания терминала. Дорожки, змеившиеся через все летное поле, освещались пятнами оранжевого света, который отбрасывали фары проезжавших по ним машин. На бетонированные парковочные площадки падал ослепительно яркий свет фонарей, укрепленных на гигантских арках, которые напоминали опоры рухнувшего моста, открывая взгляду исполинские взлетные полосы со спящими на них космопланами дельтовидной формы.
Узоры из кругов света, в одних местах накладывающиеся друг на друга, в других контрастирующие с полной темнотой, не обнаружили никаких признаков посторонней человеческой активности. Ночная смена в космопорту шла своим привычным чередом. Сам космопорт был домом только для главных ремонтных бригад, запертых в больших ангарах и занятых ремонтом огромного количества различных машин и агрегатов, которые утром снова начнут жить своей привычной механической жизнью. Между строениями прохаживались патрули «ЗБ», те немногочисленные бедолаги, которым «посчастливилось» нести ночное дежурство. Защищенные от окружающего мира надежными неуязвимыми коконами боевых костюмов, они испытывали широкий спектр чувств: недовольство, скуку, разочарование, презрение. Недовольство приказом начальства дежурить ночью. Скука от бессмысленного хождения по пустынному периметру космопорта. Разочарование, вызванное мыслью о том, что по окончании дежурства у них уже не останется сил радоваться наступлению нового дня. Презрение к тем работягам, которые горбятся над диагностической аппаратурой в ремонтных цехах. Несмотря на все это, земляне прекрасно понимали, что охранять космопорт необходимо, потому что иначе они лишатся последнего островка безопасности на этой богом забытой планете и возможности вернуться домой.
Итак, в это время суток космопорт представлял собой небольшой анклав, ставший на некоторое время домом для кучки несчастных людей, отбывающих назначенные им часы службы с эффективностью, которую экономисты называют уровнем ниже номинала. Биологический цикл функционирования человеческого организма в это время суток чрезвычайно низок. Это классическое время для тайных вылазок и всевозможных бесчестных поступков. Это самое уязвимое для любой охраны время, подмеченное военачальниками еще со времен древней Трои. И в те далекие времена, и ныне им никак не удавалось донести до сознания подчиненных важность постоянной боевой готовности и неустанной бдительности.
Поэтому Джозеп, вооруженный лишь своим усовершенствованным в результате д-записи телом и всемогущим «Праймом», а также бесценным историческим опытом шпионов и диверсантов, воспользовался предрассветным часом для предварительной разведывательной вылазки. Охраняемый десантниками-землянами периметр он преодолел без особого труда. При желании он мог бы проникнуть в космопорт в грубой, топорной манере спецназовцев, однако предпочел действовать тоньше и тише, и поэтому даже ночные животные не заметили его проникновения на объект, который руководство «ЗБ» берегло как зеницу ока. Действительно, если открыта дверь, то зачем ломиться в запертое окно?
Джозеп еще днем заехал на территорию космопорта на мотороллере через один из восьми главных дорожных постов, влившись в поток огромных грузовиков и легкового транспорта, принадлежавшего персоналу дневной смены.
Он провел электронным пропуском по контрольной панели турникета и снял шлем безопасности, чтобы визуальные датчики могли идентифицировать его личность. Все его биологические данные совпали с данными, накануне загруженными «Праймом» в базу данных космопорта. Полосатый шлагбаум поднялся, пропуская Джозепа на территорию терминала.
Он поехал дальше, сворачивая на дорожки, соединяющие между собой огромные ангары, склады и административные здания на северной стороне терминала, напоминавшего исполинскую морскую звезду из стекла и металла.
- Предыдущая
- 90/205
- Следующая
