Нейтронный Алхимик: Конфликт - Гамильтон Питер Ф. - Страница 115

• Предыдущая
• 115/143
• Следующая

Джошуа бросил последний взгляд на стоявшего позади человека — если тот был человеком — и поволок обмякшую девчонку вверх по трапу.

Когда челнок пошел на взлет, Китон отступил в сторону. Струи компрессоров трепали его засыпанные снегом волосы. Космоплан задрал нос и устремился ввысь, прочь от выжженных развалин. И Китон с серьезным видом помахал рукой ему вслед.

Высоко над западным горизонтом в небе светилась кровавая звезда, разгораясь с каждым мгновением.

Пол в кабине челнока накренился. Джошуа вдавило в кресло — ускорение достигло двух g и продолжало расти.

— Эшли, наше положение?

— Отменное. Добрых двадцать секунд форы, даже спешить не стоит. Я рассказывал, как высаживал десант марсельского ополчения?

— Рассказывал. Подогрей воздух в кабине, будь добр, а то мы все замерзли.

Джошуа подключился к сенсорам челнока. Они поднялись уже на два километра. Внизу виднелось серое, будто шершавое море. А мимо, быстро опускаясь, пролетал железберг.

Выросший в биотехобиталище, зарабатывавший на жизнь межзвездными перелетами, Джошуа Калверт взирал на железберг со священным трепетом. Такая туша просто не могла находиться в свободном полете. Глыба пеностали падала со скоростью чуть больше звуковой, вращаясь с неторопливым изяществом, чтобы не потерять ориентации. За его скругленной кормой тянулась густая струя пара — двухсотметровая совершенно прямая черта, обрывавшаяся там, где сходились вместе вызванные падением железберга турбулентные ударные волны. Ребристое его основание, разогретое трением о воздух, светилось по краям ярко-розовым, а в центре — зловещим бело-желтым огнем.

Тем обреченным, кто пережил орбитальный удар, самым странным в его падении показалась тишина. Это было почти немыслимо — видеть, как опускается на тебя кулак самого Сатаны, и слышать при этом только ленивые крики чаек.

Энергия, выброшенная семьюдесятью пятью тысячами тонн стали при столкновении с поверхностью на скорости в триста метров в секунду, была чудовищна. Взрыв снес с лица планеты оставшиеся распилочные эллинги, превратив их в сотни тысяч увлекаемых взрывом обломков композита. Тепловой удар испепелил их, увенчав черный мальмстрем пыли огненной короной. И в завершение ударная волна расплескала болотистую почву в радиусе нескольких километров подобно небольшому землетрясению, вырвав огромные домны из каркасов плавилен и расшвыряв их по соленым пустошам. Море шарахнулось от эпицентра катастрофы, отступая беспорядочной чередой огромных волн, несколько минут боровшихся с наступающим приливом. Но наконец дрожь земли утихла, и воды вернулись, чтобы стереть последние следы существования плавильни.

— Это просто оргазм какой-то! — воскликнул Квинн.

На голоэкранах в рубке бушевало белое пламя первого аннигиляционного взрыва, полыхнувшего на орбите Нювана. Разрушение в подобных масштабах возбуждало его. Он видел, как несутся над ночной стороной планеты сотни боевых ос.

— Брат Божий помогает нам, Двайер! Это Его сигнал к началу. Ты посмотри, как эти уроды долбятся. На всей планете не останется ни единого ядерного заряда, чтобы сдержать приход Ночи.

— Квинн, другие народы обстреливают Джесуп боевыми осами. Мы здесь как голые, надо прыгать!

— Сколько еще времени?

— Три-четыре минуты.

— Вполне достаточно, — вкрадчиво проговорил Квинн. Он глянул на диаграмму систем связи, чтобы удостовериться, что лазерные коммуникаторы корабля все еще нацелены на Джесуп и три брошенных астероида. — Ради такого случая следовало бы речь толкнуть, но я, блин, невеликий оратор.

Он набрал на клавиатуре код запуска и был вознагражден зрелищем высветившихся на дисплее великолепно-кровавых значков. Палец его скользнул к клавише ввода и торопливо вдавил ее.

Взорвались девяносто семь термоядерных бомб. По большей части стомегатонных.

Выступавшие над фюзеляжем «Дельты горы» сенсоры видели, как заколыхался Джесуп. Квинн поручил своим верным ученикам разместить бомбы на дне биосферной пещеры, где слой камня был тоньше всего. Растрескавшаяся поверхность астероида сбрасывала слои камня, точно чешуйки, и изнутри пробивалась раскаленная плазма. Примененная с убийственной точностью сила разламывала скалу. Биосферная пещера была уничтожена ядерными вулканами мгновенно, и все живое в ней погибло. Ударные волны прокатывались сквозь камень, раздирая его по линиям невидимых трещин и слабинам, вскрытым веками бездумного бурения.

А дальше инициативу перехватила центробежная сила, подвергнувшая уцелевшие участки непереносимым напряжениям. Вращение астероида отрывало и уносило в пространство горы реголита. В вакуум устремлялись ураганы радиоактивного горячего воздуха, образуя вокруг гибнущей станции разреженный вихрь.

Квинн треснул кулаком по клавиатуре.

— В п…! — взвыл он торжествующе. — На хер в п…! И это сделал я. Теперь они поймут, какова Его мощь! И Ночь падет, Двайер. Это так же верно, как то, что говно не тонет.

Сенсоры, нацеленные на троицу брошенных астероидов, демонстрировали подобные же сцены разрушения.

— Но… зачем? Зачем, Квинн?

Декстер Квинн расхохотался.

— Дома, на Земле, нас учили всему, что стоит знать о климате, мы все выучили, до последнего Судного дня, который нас таки кусит за жопу, если мы не будем Терцентралу хорошими покорными механоидами. Не нарушай закона об охране среды, а то утонешь в собственном дерьме, и всякая херня в том же духе. Весь арколог знает, до последнего слова в последнем клипе, от головастых в башнях до пацанья из подвалов. Я про ядерные зимы и гибель динозавров слышал, когда еще ходить не умел. — Он постучал пальцем по голоэкрану. — Вот он, кошмар всея Земли — только ленточкой перевязать. Эти камушки сотрут Нюван в порошок. Упадут на землю или в море — неважно. В атмосферу взлетят гигатонны дерьма. Я не про какой-то там сраный смогишко говорю. Весь небосвод накроется медным тазом. От земли до стратосферы — черная жирная сажа, такая густая, что пять минут ею подышишь, и рак легких обеспечен! Они больше не увидят Солнца, никогда! И когда одержимые захватят весь этот сраный шарик, им это не поможет. Вытянуть Нюван из этой Вселенной они могут, а воздух очистить — силенок не хватит. Это может только Он. Брат Божий явит им свет. — Квинн порывисто обнял Двайера. — Они воззовут к Нему, дабы Он явился освободить их — потому что больше им не останется ничего. Он их единственное спасение. И это я сделал для Него. Я! Я принес Ему целую планету, готовую присоединиться к Его легионам. И теперь, когда я знаю, что это возможно, так же я поступлю со всеми планетами в Конфедерации до последней! Такова моя цель. И начну я с Земли.

Лазерные коммуникаторы ушли под обшивку вместе с сенсорами, и «Дельта горы» исчезла за горизонтом событий. За ее кормой на низких орбитах продолжался бой, участники которого еще не знали о случившейся с ними истинной катастрофе. Четыре колоссальных облака каменных обломков неуклонно расширялись на глазах оцепеневших наблюдателей из уцелевших астероидных поселений. Семьдесят процентов их массы уйдет в космос, но тысячи обломков на протяжении следующих двух дней упадут на планету. Разрушительный потенциал каждого из них в сотни раз превзойдет мощность взрыва при падении железберга. И жители Нювана, чьи электронные устройства были выведены из строя, космические корабли — разбиты, платформы СО — испарены, астроинженерные станции — уничтожены, ничего не могли сделать, чтобы предотвратить их падение. Только молиться.

Как и предсказывал Квинн.

Радар «Леоноры Цефеи» переключился на дальнее сканирование, выискивая признаки другого судна. После пяти часов вялого дрейфа на орбите им не удалось создать ни одного контакта.

— И сколько, вы думаете, я буду мусолить эту шараду? — ехидно спросил капитан Нокс.

Он указал на голоэкран с результатами работы корабельного радара.

— Даже в крикетных командах австралийцев больше жизни, чем в этом ящике.

• Предыдущая
• 115/143
• Следующая