Нейтронный Алхимик: Конфликт - Гамильтон Питер Ф. - Страница 93

• Предыдущая
• 93/143
• Следующая

Часть невысокого свода вестибюля рухнула после одного из первых сражений, еще в дни захвата обиталища. Бонни поднялась на гору обломков, сжимая в руке процессорный блочок.

— Последний шанс, Рубра, — проговорила она, глядя на экран. — Скажи мне, где мальчишка, или я рассержусь всерьез. — Экран оставался пуст. — Ты подслушал, что сказала Патриция. Я-то знаю, ты пронырливый гаденыш. Ты мной вертишь уже давно. Мне всегда подсказывают, где он, а он всегда уходит, стоит мне приблизиться. Ты помогаешь ему так же, как помогаешь мне, так? Ты хочешь запугать его, чтобы заручиться его помощью. Верно? Так вот, с этим покончено, Рубра, потому что Патриция изменила все. Теперь мы играем по взрослым правилам. Я уже не обязана осторожничать и уважать твою хрупкую и нежную структуру. Было здорово выходить один на один против этих уродцев, которых ты распихал по своим кладовками. Я славно повеселилась. Но ты жульничал. Странно — а ведь Дариат нас с самого начала предупреждал! — Она выбралась на крышу и встала на краю, над толпой. — Так ты мне скажешь?

«ЭТИ ДЕВЧОНОЧКИ-ПОЛУНОЧНИЦЫ, КОТОРЫЕ К ВАМ ПРИЛЕТАЮТ… — отпечаталось на экране. — ТЕБЕ ВЕДЬ НРАВИТСЯ ТО, ЧТО ТЫ С НИМИ ДЕЛАЕШЬ, ЛЕЗБА?»

Бонни отбросила блочок, точно использованную туалетную салфетку.

— Игра окончена, Рубра. Ты продул. Я тебя ядерными бомбами пополам переломлю.

— Дариат, это тебе стоит послушать.

— Что теперь?

— Бонни, как всегда. Но ситуация только что приобрела неприятный оттенок. Кире не следовало оставлять ее без присмотра.

Дариат подключился к подпрограммам слежения как раз вовремя, чтобы увидать, как Бонни поднимает руки, требуя тишины. Толпа выжидающе глядела на нее.

— Мы владеем силой джиннов! — воскликнула она. — Вы способны воплотить любое свое желание. И все же мы вынуждены жить, точно псы, в этих жалких конурах, перехватывая объедки. Нас бичами загоняют в резервации, указывают, куда мы смеем ходить, а куда — нет. И это делает Рубра. У нас есть звездолеты, черт побери! Мы можем добраться до другой звезды быстрее, чем один раз стукнет сердце. Но чтобы попасть отсюда к оконечности, нам приходится идти пешком! Почему? Да потому, что Рубра не позволяет нам ездить на метро! И до сих пор это сходило ему с рук. Но теперь с этим будет покончено!

— Какая страстная особа,— смущенно заметил Дариат.

— Психопатка. Но они не ослушаются ее — просто не осмелятся. Она накрутит им хвоста и пошлет по твоему следу. Я не смогу защитить тебя, если на охоту выйдут все одержимые в обиталище. И в этот раз я не лгу, мальчик.

— М-да. Это я и сам понял.

Дариат вернулся к костру в дальнем конце пещеры — тот почти прогорел, оставив по себе пирамиду углей, присыпанных серой золой, — постоял над ним, ощущая скрытый в розовых кусках угля жар.

«Я должен решить. Мне не победить Рубру. А когда Кира вернется, она его уничтожит. Тридцать лет я радовался бы этому от души. Тридцать долбаных лет. Всю свою жизнь.

А он готов поступиться своей внутренней целостностью, соединить свои мысли с моими. Отбросить два столетия, на протяжении которых верил, что справится и один».

Татьяна зашевелилась и села, шумно звеня браслетами. Сонное ошеломление сходило с ее лица.

— Что за странный сон. — Она хитро глянула на него. — Да и времена странные, верно?

— А что ты видела?

— Я попала в мир, поделенный на тьму и свет. И я падала во тьму. Но потом Анастасия поймала меня, и мы полетели вверх, к свету.

— Это сон о твоем спасении.

— В чем дело?

— Ситуация меняется. Я должен на что-то решиться. А я не хочу, Татьяна. Я тридцать лет прожил, отказываясь решать за себя. Тридцать лет я твердил себе, что жду этого часа. Я тридцать лет был мальчишкой.

Татьяна поднялась на ноги. Дариат отвел от нее взгляд, и она мягко положила ладонь ему на плечо.

— А что ты должен решить?

— Присоединиться ли к Рубре. Воити ли в его нейронные слои и одержать обиталище.

— Он этого хочет?

— Не думаю. Но он похож на меня, и у нас обоих нет выбора. Игре конец, дополнительное время закончилось.

Она машинально погладила его по руке.

— Что бы ты ни решил, не бери в расчет меня. Слишком многое стоит на кону. Отдельные люди значат не столь уж много. Я как-нибудь справлюсь с этой Бонни. Мы ей здорово насолили, да? Это хорошо.

— Но отдельные люди кое-что да значат. Особенно ты. Странно — я словно обошел полный круг. Анастасия всегда учила меня, как драгоценна человеческая жизнь. Теперь я должен решить твою судьбу. Я не могу позволить тебе пострадать, а это и случится, если мы с Руброй вместе обрушимся на одержимых. Я виноват в ее смерти, я не могу взять на душу еще и твою. Как я смогу смотреть ей в глаза с таким грузом на совести? Я должен быть ей верен. Ты это знаешь. — Он запрокинул голову и с гневом крикнул в потолок: — Ты думаешь, что победил?

— Я даже не знал, что мы воюем, пока не началось одержание,— грустно ответил Рубра. — Ты же знаешь, какие надежды я возлагал на тебя в прежние времена, хотя ты и не разделял их. Ты помнишь — я не хотел, чтобы кто-то помешал исполнению моей мечты. Ты был моим избранником, моим принцем. Но судьба не дала тебе вступить в наследство. Вот чем стала Анастасия для нас с тобой. Роком. Ты назвал бы это шуткой Тоале.

— Полагаешь, все это было предначертано?

— Не знаю. Мне ясно одно: наш союз — последний шанс для нас обоих спасти хоть что-то в этом дерьме. Так что спроси теперь себя, имеют ли живущие право жить или мертвые должны править вселенной.

— Очень на тебя похоже — вопрос с ответом.

— Я тот, кто я есть.

— Уже ненадолго.

— Ты согласен?

— Да.

— Тогда приходи. Я приму тебя в нейронные слои.

— Рано. Сначала я хочу вывезти Татьяну.

— Зачем?

— Когда я приду в нейронные слои, мы, возможно, и станем почти всемогущими, но Бонни и адовы ястребы все еще наделены способностью изрядно повредить оболочке обиталища. Вряд ли мы сможем избавиться от них немедленно, а как только я войду в твои нейроны, они поймут, что случилось. Нам предстоит сражение, и я не хочу, чтобы Татьяна пострадала.

— Хорошо. Я попрошу когистанское Согласие выслать космоястреб, чтобы подобрать ее.

— Ты знаешь способ?

— Возможный способ. Я ничего не обещаю. А вам лучше поторопиться в неподвижный космопорт, прежде чем Бонни начнет свою охоту.

Но Бонни выслала не просто охотничий отряд. Она хорошо усвоила, что Дариат всегда может скрыться от нее на метро, в то время как она вынуждена преследовать его на машинах наемной полиции. Чтобы поймать Дариата, следовало сначала ограничить его свободу передвижения.

Собранные ею люди были разбиты на команды, получили четкие указания и разошлись их выполнять. В каждом крупном отряде был один из ее заместителей, чтобы никто не вздумал увильнуть.

Все наземные машины в обиталище двинулись от входа в звездоскреб по наезженным в густой траве колеям к прочим лагерям, окружавшим вестибюли других звездоскребов, включая их обитателей в план Бонни. Эффект домино распространялся по всей внутренности Валиска.

Кира не трогала туннели метро, чтобы воспользоваться ими, когда Валиск будет перенесен в другую Вселенную и транспортную сеть можно будет запустить вновь. Бонни не сдерживало ничто. Одержимые неохотно пробирались через вестибюли и дальше, на станции на первых этажах. Объединенной энергистической силой они начали систематически разрушать систему туннелей. Из стен и потолка вырывались огромные куски коралла, обрушиваясь на магнитный монорельс. Силовые кабели рвались и искрили. Вспыхивали вагончики, образуя заторы и распространяя по туннелям клубы густого черного дыма. Коробки управляющих процессоров выжигались дотла, до интерфейсов с нервными волокнами самого Валиска, и по обнаженным нервам прокатывались, волна за волной, электрические разряды, причиняя, как надеялись одержимые, мучительную боль обитателю нейронных слоев.

• Предыдущая
• 93/143
• Следующая