Нейтронный Алхимик: Конфликт - Гамильтон Питер Ф. - Страница 98

• Предыдущая
• 98/143
• Следующая

Каждая ванная, кухня, общественный сортир на трех обреченных этажах превратились в подобные убийственные брандспойты. Свет погас, и в эту адскую тьму ворвалась вода, ледяные пенные струи, прокатывавшиеся по комнатам и холлам, точно горизонтальная гильотина.

Татьяна вскрикнула от страха, когда уровень воды начал падать. Беглецов понесло по кругу, вдоль стенки пищевода, — поначалу медленно, потом все быстрее. По поверхности заходили мелкие волны, сталкиваясь и вырастая в водяные колонны. Из глубины поднимался низкий булькающий гул.

Дариат с ужасом заметил, что поверхность воды начала ощутимо опускаться к центру. Беглецов сносило к середине нарождающегося водоворота. А гул все нарастал.

— Рубра!

— Не волнуйся. Еще тридцать секунд, и все.

Бонни не могла противостоять потоку терзаний, захлестнувшему ее сознание, — стая душ отлетала из оставшихся внизу тел, покидая Вселенную, и их полные горечи и ужаса вопли были для нее мучительнее любой физической боли. Они были так близки, так сильны, что нельзя было сопротивляться нестерпимой силе обжигающих чувств.

Чувствуя, как все тело свела судорога, Бонни упала на колени. Из глаз ее катились слезы. Душа готова была ринуться вслед за уходящими, прочь из тела, не в силах противиться их зову. Стиснув кулаки, охотница ударила по коралловым ступеням, но слабая боль не могла поколебать стремление последовать за падшими. Она ударила еще раз, сильнее. И снова.

Наконец все кончилось. Три этажа наполнились водой. Сквозь герметичные уплотнители противопожарных дверей лифтовых шахт пробились кое-где слабые фонтанчики, но в целом двери сдерживали давление, как и лестничные двери-сфинктеры на пятьдесят втором этаже, не позволяя воде затопить нижнюю половину звездоскреба. Прижатые к потолку перемолотые тела медленно опускались вниз, оставляя за собой кровавый след.

В пищеводе звездоскреба была какая-то странная акустика. Бульканье воды далеко внизу отзывалось аккордами великанского органа, от которых у Татьяны кости ныли. Когда звук начал стихать, она обрадовалась. Дариат слабо стонал в ее объятиях, точно от великой муки. Огонек в его ладонях погас, и беглецы остались в кромешной тьме. Хотя Татьяна ничего не могла разглядеть, она чувствовала, что уровень воды больше не падает и водоворот пропал. От холода у нее заломило в висках.

Дариат раскашлялся.

— Черт побери!

— Ты живой? — спросила она.

— Живой.

— Что случилось?

— Нас больше… не будут преследовать, — маловразумительно ответил он.

— И что дальше?

— Дальше Рубра продолжит закачивать воду в колодец. Будем наверху через четверть часа. — Он снова зажег огонек в поднятой ладони. — Как думаешь, ты продержишься столько?

— Продержусь.

Бонни медленно проковыляла через двери вестибюля. Ее все еще трясло, хотя теплый ветерок едва теребил ее защитного цвета куртку. На траве, собравшись кучками и тревожно переговариваясь вполголоса, загорали десять-двенадцать одержимых. При появлении Бонни разговоры смолкли. Все уставились на нее. Одержимых переполняла обида, лица их были суровы. То был зародыш революции.

Бонни смотрела на них с холодным вызовом, но она понимала — никто из них больше не станет ей подчиняться. Власть советников Киры утонула в звездоскребе. Если она хочет сейчас выступить против Рубры и Дариата, ей придется делать это самой. Один на один. Самая лучшая охота. Она подняла руку, облизнула ссадины на костяшках и улыбнулась так, что одержимые шарахнулись.

Близ входа в вестибюль стояли несколько машин. Бонни прыгнула в ближайшую и так надавила на акселератор, что из-под колес полетела вырванная с корнем трава. Машина ринулась прочь от звездоскреба, направляясь к северной оконечности.

Переговорник пискнул.

— И что теперь? — спросил Рубра. — Кончай. Охота была славная, но ты проиграла. Найди приличный бар, выпей. Я плачу.

— Я еще не проиграла, — ответила она. — Дариат еще там. А значит, я могу победить.

— Ты потеряла все. Твои так называемые товарищи выматываются из звездоскребов. Ваш совет развалился. Когда эта свора окончательно разбежится, от маленькой империи Киры ничего не останется.

— Ты прав. Не осталось ничего. Только я и этот парень. И я поймаю его прежде, чем он сбежит. Это я уже поняла — ты помогаешь ему попасть в космопорт. Один Бог знает, зачем, но я испорчу тебе игру, как ты испортил мою. Это называется «справедливость». А еще — кайф.

— Сумасшедшая,— прокомментировал Дариат.

— Но проблем от нее изрядно,— парировал Рубра. — Было и остается.

— И еще будет немало, судя по всему. Особенно если она доберется до шпинделя раньше нас, а это вполне вероятно.

Вода поднялась до уровня второго этажа. Дариат уже видел над головой в смутном розовом мерцании край пищевода.

Еще полторы минуты — и вода выплеснулась в цистерну-хранилище. Дариат очутился в центре полусферической пещеры, стены которой пронизывали шесть колоссальных водоводов. К краю колодца по наклонному полу все еще стекали ручьи.

Дариат на боку поплыл к кромке, придерживая одной рукой Татьяну. Та почти лишилась сознания от холода, проморозившего ее до костей. Несмотря на энергистические способности, Дариат с трудом выволок ее из воды и рухнул рядом, мечтая оказаться в тепле и сухости. И, словно по его приказу, от одежды беглецов пошел пар.

Татьяна замотала головой, со стоном пробормотав что-то, словно ей привиделся кошмар, и вдруг села. Задребезжали немногие оставшиеся на ней побрякушки. Ее кудряшки и платье все еще исходили паром.

— Тепло, — с изумлением произнесла она. — Я думала, что уже никогда не согреюсь.

— Помогаю чем могу.

— Все уже кончилось?

Ее по-детски жалобный голос едва не заставил Дариата неодобрительно поджать губы.

— Не совсем. Нам все еще надо пробраться в космопорт. Этими трубопроводами можно доползти до станции метро, не выходя на поверхность. Но Бонни уцелела. И она попытается нас остановить.

Татьяна оперлась подбородком о ладони.

— Господь Тоале испытывает нас более многих. Я уверена, что у него есть для этого причина.

— А я — нет. — Дариат поднялся на ноги и снял подушки. — Прости, но нам пора.

Татьяна с несчастным видом кивнула.

— Иду.

Поисковые команды, направленные Бонни на поиски Дариата, выползали из звездоскребов Валиска после потопа. Случившееся потрясло людей — это видно было по их шаркающей походке, по отчаянию в глазах. Они выходили из вестибюлей, утешая друг друга по мере сил.

«Этого не должно было случиться», — такова была мысль, объединявшая их наподобие эденистского Согласия. Они вернулись к благословенной реальности. Они были избранниками, счастливчиками, блаженными. Им стоило лишь протянуть руку, чтобы достичь жизни вечной и сопутствующего ей изобилия ощущений. А теперь Рубра показал им, насколько жалкими были их потуги.

Но он был способен на это лишь потому, что они оставались во Вселенной, где его сила могла сравняться с их собственной. А так быть не должно! Целые планеты избегали бездны небес и возмездия Конфедерации, покуда обитатели Валиска оставались в этом мире, чтобы заполучить новые тела. То была идея Киры — и хорошая идея, смелая и правильная, ведь недаром все они согласились с ней. Вечность, проведенная в пределах единственного небольшого обиталища, была бы безмерно скучна, а Кира нашла выход.

Потому они согласились на ее правление, ее и совета, — потому что она была права. Поначалу. Но теперь число их приросло, Кира улетела, чтобы вести переговоры об участии в опасной войне, а Бонни бросила их в бой ради утоления собственной мстительности.

Хватит. Незачем больше рисковать. Хватит безумных приключений. Хватит жестокой охоты. Пора отринуть старый мир.

Машина мчалась по наезженной множеством колес колее посреди сухой равнины, окружавшей северную оконечность Валиска. Бонни выжимала из осевых моторов всю мощность, подгоняя их своей энергистической силой. На мелких плоских булыжниках и колдобинах машину здорово подбрасывало.

• Предыдущая
• 98/143
• Следующая