Обнаженный Бог: Финал - Гамильтон Питер Ф. - Страница 26

• Предыдущая
• 26/163
• Следующая

— А? — удалось ей произнести.

— Этот поезд из Эдмонтона, детка. Там-то и есть одержимые. Потому-то вы и вышли? Или вы здесь по другой причине, какой-нибудь ночной клуб для извращенцев?

Луиза начала просыпаться. На платформе было много молодых людей, некоторые одеты в такие же костюмчики, как у девушек (голос окончательно убедил ее в их половой принадлежности), одежда других менее официальна. Никто из них не проявлял желание сесть в только что прибывший поезд. Несколько вооруженных полицейских с поднятыми козырьками шлемов сгруппировались вокруг выхода. Они смотрели в ее сторону с некоторым интересом.

Иванов Робсон легко подошел и встал сбоку от Луизы, его движение походило на инерцию айсберга. Он улыбнулся с выражением крайней вежливости. Группа девушек не отступила в полном смысле этого слова, однако теперь их стало меньше и они выглядели не так угрожающе.

— Какая-то проблема? — спросил он спокойно.

— Не у нас, — ответила девица с серебристыми глазами.

— Прекрасно, тогда, пожалуйста, перестаньте приставать к этим юным леди.

— Да? А ты кто такой — их папочка? Или, может, просто их близкий друг с планом поразвлечься сегодня ночью?

— Если вы ничего интереснее придумать не можете, перестаньте пытаться угадать.

— Ты на мой вопрос не ответил, снежный ты человек.

— Я лондонский житель. Все мы такие. И вас это не касается.

— Как и твои планы на ночь, братец.

— Я вам вовсе не братец.

— А душа у тебя чистая?

— Что это вы все на мою голову — исповедники, что ли?

— Мы хранители, не священники. Религия проклята, она не знает, как бороться с одержимыми. А мы знаем. — Девушка хлопнула по своей белой ленточке. — Мы сохраняем себя одинаково чистыми. Ни один распроклятый маленький демон не пройдет мимо нас.

Луиза посмотрела на полицейских. Подошли еще двое, но они не проявляли никакого желания вмешаться.

— Я не одержимая, — объявила она с негодованием. — И никто из нас не одержимый.

— Докажи это, детка.

— Как?

Обе девушки из группы вытащили из карманов маленькие датчики.

— Покажи нам, что в тебе только одна душа, что ты чистая.

Иванов повернулся к Луизе.

— Исполни их каприз, — произнес он. — Не хочу я затруднять себе жизнь, стреляя в них, тогда мне придется слишком много заплатить судье, чтобы нас отпустили из тюрьмы до завтрака.

— Будь ты проклят! — заорала вторая девица из группы.

— Ну, так приступай, — устало попросила Луиза.

Она протянула левую руку, правой обхватила Джен, чтобы защитить ее. Девушка из группы пришлепнула датчик к ее ладони.

— Никаких помех, — объявила она. — Чистая детка. — И улыбнулась таинственной улыбкой, обнажившей зубы, слишком длинные, чтобы быть не искусственными.

— Проверь эту пигалицу.

— Подойди, Джен, — попросила Луиза. — Протяни руку.

Оскорбившаяся Женевьева сделала, как ее просили.

— Чистая, — объявила девушка из группы.

— Тогда ты должна быть тем, чем от тебя пахнет, — фыркнула Женевьева.

Девушка из группы занесла руку для удара.

— Даже и не мечтай об этом, — проворковал Иванов.

Лицо Женевьевы медленно расплылось в самодовольную ухмылку. Она посмотрела прямо на девушку с серебристыми глазами.

— Они лесбиянки, Луиза?

Девушка из группы с трудом сдержалась.

— Пошли с нами, малютка. Увидишь, что мы делаем со свежим мясом вроде тебя.

— Довольно! — Иванов выступил вперед и протянул руку помощи. — Женевьева, веди себя как следует, не то я тебя отшлепаю!

Девушка из группы приложила датчик к его коже, стараясь сделать это мягко.

— Я встречала одержимого, — сказала Женевьева. — Самого отвратительного, какой только может быть.

Обе девушки из группы бросили на нее неуверенный взгляд.

— Если одержимый только выйдет из поезда, знаешь, что нужно делать? Только бежать. Ничто — что бы вы ни делали — их не остановит.

— Неправильно, сучка ты норовистая. — Девушка из группы похлопала себя по карману, там лежало что-то тяжелое, что оттягивало материю. — Мы их просто глушим десятью тысячами вольт и наблюдаем фейерверк. Я слыхала, что это бывает очень славно. Будь ко мне добра, и я дам тебе тоже посмотреть.

— Видала я уже.

Девушка повернула свои серебристые глаза к Беннет.

— И ты давай тоже. Хочу убедиться, что ты чистая.

Беннет тихонько засмеялась.

— Будем надеяться, что твои датчики не проверят мое сердце.

— Какого дьявола вы все тут делаете? — спросил Иванов. — Единственный случай, когда я видел Блеров и Бепнов в одном и том же месте, был в морге. И еще я вижу вон там парочку Ястребов.

— Они следят за нашей территорией, братец. Эти одержимые, они же все в секте состоят. Вы никого из этих ублюдков здесь не видите, нет? Мы не собираемся допустить, чтобы они нас задавили, как они сделали с Нью-Йорком и Эдмонтоном.

— Я думаю, об этом позаботится полиция, а ты — нет?

— Нет уж, не таким путем. Они же Терцентрал. А эти говнюки допускают одержимых сюда в первую очередь. На этой планете лучшие средства защиты в галактике, а одержимые просто проскальзывают мимо них, как если бы этих средств тут вовсе и не было. Можешь ты мне объяснить, как такое случилось?

— Хороший вопрос, — протянула Беннет. — Я все еще жду на него ответа.

— А почему они совсем не отменили вакуумные поезда? — продолжала девушка. — Они все еще ходят в Эдмонтон, где, как нам известно, есть одержимые.

— Преступно, — согласилась Беннет. — Наверное, полицию подкупили люди из большого бизнеса.

— Ты оттуда что-то имеешь, сучка?

— Кто, я?

Девушка из группы кинула презрительный взгляд, полный отвращения, не зная, как отнестись к ее позиции. Стукнула большим пальцем по плечу.

— Пошли отсюда, хватит тут трахаться, — все вы! Ненавижу вас, богатеньких извращенцев.

Защитница чистоты наблюдала, как они проходили через арку выхода, со смутным ощущением тревоги. Что-то в этой компании было ужасно неладное, все четверо просто невероятно не подходили друг другу. Но к чертям это все, поскольку они не одержимые, кому какое дело, что за оргия им предстоит? Она внезапно содрогнулась из-за того, что холодный ветер прошел по платформе. Должно быть, он поднялся из-за того, что захлопнули тамбуры вагона.

— Это было ужасно! — воскликнула Женевьева, когда они дошли до большого зала над станционной платформой. — Почему полиция не запретила им проделывать такое с людьми?

— Потому что в три часа утра и так слишком много неприятностей, — ответил Иванов. — Кроме того, я думаю, офицеры были бы совершенно счастливы, если бы бодрствующие приняли на себя огонь первого удара в случае появления одержимых. Они действуют как буфер.

— Неужели Терцентрал такой глупый, что разрешает функционировать вакуумным поездам? — спросила Луиза.

— Не глупый, а просто медлительный. Там, в конце концов, самая бюрократическая организация во вселенной. — Он махнул рукой в сторону информационного табло, замелькавшего над головой. — Видите? Несколько путей уже закрыли. И в скором времени под давлением публики закроют еще несколько. Напряжение нарастает, как снежный ком, раз уж у кого-то появилась возможность вступить в эдмонтонскую драку. Завтра к этому времени будет трудно достать такси, если вам надо будет проехать дальше, чем за два квартала.

— Думаете, мы сможем уехать из Лондона?

— Возможно, нет.

Он сказал это так, что было больше похоже на официальное заявление, чем на мнение.

— Ладно, — сказала Луиза. — Я думаю, тогда нам лучше вернуться в отель.

— Я пойду с вами, — предложил Иванов. — Поблизости могут оказаться еще такие же психи. Не стоит, чтобы местные жители знали, что вы только что с Норфолка. Времена теперь безумные.

По какой-то причине Луизе вспомнился Энди Беху со своим предложением обеспечить ей гражданство Терцентрала.

— А с вами как быть? — спросил Иванов у Беннет, — вам нужно такси?

— Нет, спасибо. Я знаю, куда мне надо. — И она направилась к лифтам, расположенным по краям полукруглой ниши. — Не рассказывайте об этом, — раздраженно кинула ей в спину Луиза.

• Предыдущая
• 26/163
• Следующая