Обнаженный Бог: Финал - Гамильтон Питер Ф. - Страница 48

• Предыдущая
• 48/163
• Следующая

— Я подгоняла материю, только и всего. Взяла волшебное невидимое лезвие, которое прочно сидит у меня в сознании, и строгала до тех пор, пока не получила ту форму, которая мне нужна. Природа же этой материи всегда остается одной и той же. — Цыганка оглядела двор, где обычные праздношатающиеся лодыри проводили время своего перерыва в тени сараев возле стены. Несколько пар глаз от нечего делать разглядывали их. — Пойдем туда, — сказала она.

Даже при том, что Кармита все время изменений тихо просидела в лесу, и при своем новом могуществе, она так и не собралась прибраться в фургоне. Лука вежливо отвернулся, пока она снимала со стула какую-то одежду, потом сделала ему знак сесть. Сама Кармита села на кровать.

— Я не все сказала в присутствии Сюзанны, но полагаю, что кому-то это надо сказать.

— Что? — спросил он настороженно.

— Я не думаю, что это только из-за плохого питания. Я нащупала у него под кожей какие-то твердые узлы. Если бы он так очевидно не сдавал, я бы сказала, что у него растут новые мускулы. Кроме того, на ощупь это не похоже на мышечную ткань. — Она закусила губу. — Выбирать тут не из чего.

Луке пришлось довольно долго осмысливать то, что она сказала. Главным образом из-за того, что он отчаянно хотел избежать вывода.

— Опухоли? — спросил он тихо.

— Я как следует осмотрю его во время первого сеанса массажа. Но я не знаю, что это может быть еще. И, Лука, там этого чертовски много.

— Ох, спаситель наш Христос. Ты сможешь это вылечить, да? Ведь у Конфедерации нет рака в том виде, в каком это было в мое время.

— Конфедерация может с этим разделаться, да. Но тут нет единственного решения и нет таблетки двадцать седьмого столетия, формулу которой я могла бы на скорую руку вывести и срочно изготовить в химической лаборатории. Необходимо создать медицинский компьютерный прибор и иметь людей, которые умеют с ним управляться. Начать с того, что на Норфолке никогда таких не бывало. Наверное, их можно начать называть квалифицированными врачами. Все это — за пределами моих возможностей.

— О черт, — Лука закрыл лицо руками, широко расставив пальцы. Они дрожали. — Мы не можем вернуться. Просто не можем.

— Лука, ты точно так же поменял себе тело. Не так неудачно, как Иоганн. Но ты сделал это. Ты пригладил морщины, починил старый пищеварительный тракт. Если хочешь, чтобы я тебя осмотрела, я могу это сделать сейчас. Никто не должен знать…

— Нет.

Впервые Кармита почувствовала жалость к нему.

— Ладно. Если передумаешь… — Она начала открывать маленькие деревянные шкафчики, стоявшие в фургоне, чтобы приготовить то, что ей надо будет отнести Иоганну.

— Кармита? — тихонько спросил ее Лука. — Что же ты натворила, когда легла в постель с Грантом за деньги?

— Это что еще за сволочной вопрос?

— Ты точно знаешь, о чем я. Такая девушка, как ты. Ты молода, умна, ты чертовски привлекательна. Ты могла бы нацелиться на любого молодого парня, которого захотела, даже из семей землевладельцев. Это же известно. Почему же так?

Она резко вытянула руку и ухватила его подбородок крепкой хваткой, сделав для него невозможным избежать се яростного взгляда.

— Этот день уже давно приближался, Грант.

— Я не…

— Заткнись. Ты — это он или, по крайней мере, ты выслушаешь. И на этот раз ты не сможешь закрыть свое сознание. Ты слишком отчаялся, чтобы посмотреть вовне, это так?

Он мог только простонать, пока ее пальцы сомкнулись теснее.

— Он заставил тебя думать, да? Этот Лука. Остановись и оглянись вокруг на свой драгоценный мир. Что ж, он имеет право спросить, почему я играла в шлюху с тобой. Причина достаточно проста. Ты восхищаешься моей независимостью, моим свободным духом. Ну так за эту независимость приходится платить. Мне пришлось бы трудиться на плантациях целый сезон, пока я заработаю достаточно денег, чтобы заменить хотя бы одно колесо в этом фургоне. Одно сломанное колесо, один притаившийся в грязи камень — и моя свобода у меня отнята. Обод стоит дорого. Я могу выпилить и выстругать себе новое колесо, если со мной случится какой-то неприятный казус. Но все детали и рессоры делаются на ваших заводах. А нам нужны колеса на рессорах, потому что здесь нет приличных дорог. Вы их не строите, правда ведь, потому что вы хотите, чтобы все ездили в поездах. Если бы у людей были автомобили, это лишило бы тебя контроля над экономикой — а это твой идеал. А я даже не собираюсь входить в подробности, сколько может стоить такая лошадь, как Оливье, чтобы купить ее и кормить. Так что вот тебе ясный ответ. Я делаю это за деньги, потому что у меня нет выбора. Я прирожденная шлюха для тебя. Ты всех на этой планете сделал своими шлюхами. Свобода твоего землевладения приобретена за наш счет. Я дала тебе овладеть мною, потому что ты можешь хорошо заплатить, то вознаграждение, которое ты мне так великодушно предоставляешь, означает, что я не должна делать это часто. Ты предмет потребления, Грант, ты и другие землевладельцы. Вы ценный источник наличности, и ничего больше.

Она сильно оттолкнула его. Затылок его стукнулся об изгиб фургона, вынудив его закричать и всхлипнуть. Когда он поднял руку, чтобы пощупать затылок, на ней остался кровавый след. Грант бросил на нее перепуганный взгляд.

— Лечись сам, — посоветовала она. — И уходи.

Для города, в котором наложен запрет на все коммерческие полеты, в Нью-Конге было необычное количество небесных наблюдателей. Их внимание неизбежно привлекал Дворец Аполлона, где видны были графики движения ионных флайеров, самолетов и космических кораблей, которые улетали с посадочных площадок этого здания и из его дворов и прилетали на них. Вместимость, время прибытия и марка этих судов и воздушных экипажей были верным признаком дипломатической и кризисной политики, проводимой по отношению к работникам штата семьи Салдана. Коммуникационная сеть Кулу обладала даже несколькими крайне неофициальными информационными сайтами, посвященными этой теме, аккуратно передаваемыми Разведывательным Агентством, чтобы убедиться, что тут не применяются никакие активные датчики.

С началом кризиса одержимости энтузиасты небесного наблюдения предоставили воздушному пространству Дворца некоторое прикрытие, действующее только при совокупности защитных датчиков. Гражданские суда, вроде тех, что использовались младшими министрами или развлекающимися королевскими родственниками, исчезли. Теперь исключительно военные экипажи носились туда-сюда среди декоративных ротонд и каменных дымовых труб. Даже при этом обстоятельстве их опознавательные знаки определенным образом выдавали наличие пассажиров и груза. Содержащие сплетни бюллетени обеспечивались небесными наблюдателями (и некоторыми дезинформирующими добавлениями со стороны разведывательного агентства).

Этим примечательным утром, когда город был затянут серыми тучами, сыплющими мокрый снег на бульвары и парки, было добросовестно зарегистрировано прибытие четырех флайеров из 585-го Морского эскадрона среди двадцати других, совершивших посадку. Назначением 585-го было техническое обеспечение: достаточно широкая формулировка для прикрытия многих грехов. Вследствие этого его присутствие не вызвало комментариев.

Точно так же, без комментариев, обошлось прибытие в течение предыдущих тридцати часов военных кораблей с Ошанко, Нового Вашингтона, Петербурга и Нанджина (не считая других планет), теперь они были припаркованы к низкой экваториальной орбите. Они доставили, соответственно, принца Токаму, вице-президента Джима Сандерсона, премьер-министра Корженева и представителя Ку Ронги. Такова была степень секретности, окружавшей гостей, что не было объявлено даже о прибытии министра иностранных дел Кулу и определенно посольства перечисленных планет ничего об этом не знали.

Было предоставлено премьер-министру, госпоже Филиппе Ошин, приветствовать их, когда флайеры один за другим касались земли внутреннего четырехугольного двора. Она улыбалась с твердой вежливостью, когда представитель королевского флота проверял каждого гостя на атмосферные помехи, что они воспринимали с одинаковым апломбом. Дворцовые галереи были непривычно пусты, когда она провожала их в личный кабинет короля. Алистер II поднимался из глубокого кресла за столом, чтобы сердечнейшим образом их приветствовать. В камине вовсю пылали настоящие дрова, отгоняя прохладу, которая шла через французские окна. Каштаны вокруг строгих лужаек, лишенные листвы, и голые ветви в сверкающей ледяной инкрустации напоминали скопления кварца.

• Предыдущая
• 48/163
• Следующая