Дар Седовласа, или Темный мститель Арконы - Гаврилов Дмитрий Анатольевич "Иггельд" - Страница 13

Лошади упали на колени, иные опрокинулись в агонии на бок. Стражников раскидало. Кое-кто отлетел шагов на двадцать и остался недвижим. Двое, что стояли прямо перед Ругивладом, схватились за головы, пытаясь заткнуть руками уши. Чтобы не слышать! Не видеть! Не быть! Согнулись… наконец, свалились замертво, орошая жухлую траву кровавой рвотой. В воздух поднялись тучи песка и камней. Вокруг улыбающегося волхва бушевал вихрь. Все смешалось. И трупы, трупы, трупы…

Словен отер лицо рукавом. На зубах скрипела пыль.

Огляделся. Никого!

— Я здесь, — замурлыкал кот, и только тут Ругивлад почувствовал, что с ногой не все в порядке.

Действительно, зверь висел на сапоге, крепко уцепившись за кожу всеми четырьмя лапами, и не говорил до сих пор только потому, что для верности использовал и челюсти.

— Я-то здесь, а вот девица, боюсь, беседует с предками. А ты дурак! Дурак! И шутки твои — дурацкие!

— Замолкни! — прервал Баюна словен, но тот не послушался.

— А, еще шевелится? Ну, Доля ей благоволит! — мяукнул кот, указывая когтем в сторону.

Ругивлад проследил взглядом в указанном направлении:

— Хвала богам!

Да, Ольга была жива, чего нельзя было сказать о ее преследователях. По счастливой случайности, в мгновенья навьего торжества девушка оказалась у Ругивлада за спиной. Словно предугадав черное колдовство, она первой упала на землю и укрыла голову плащом. Ей повезло. Нырнув под чудовищный вал уничтожения, Ольга оказалась в безопасности, тогда как остальные просто захлебнулись тьмой и остались лежать на траве.

Правда, и предводитель стражников еще шевелился. Ругивлад присел рядом. Из носа и ушей умирающего вытекала кровь, он хрипел и постанывал. Словен заглянул в открытые, полные ужаса, глаза:

— Кто послал? Говори, и ты, может быть, останешься жив!

Он шлепнул киянина по щеке.

— Ну?

— Дивица… — прохрипел тот

— Что — девица? — переспросил Ругивлад.

— Князь хотел ее… — пробормотал умирающий.

— Что?..

Но тот не договорил.

Ругивлад выпрямился и посмотрел на девушку.

— Ну, чего уставился-то? — рассердилась Ольга, расшнуровывая одежды на груди, чтобы вытряхнуть из-под кольчуги песок.

— О чем это она? — не понял Ругивлад.

— Не смотри, говорит! Отвернись, говорит! — пояснил Баюн. Сбив лапами пыль со своих ушей, он был занят вылизыванием шерстки.

— Больно мне надо на тебя глазеть! — заметил словен, отирая холодный пот со лба, и отвернулся.

Но тут он явно погрешил против истины, и сам понимал это.

— Веселенькая история! Кажись, она — дочка Владуха, жупана Домагощенских вятичей! — подмигнул Ругивладу кот. — Наш поход приобретает особый смысл.

— Тебе-то почем известно?

— Да в корчме болтали. Там завсегда свежие новости. А кияне горазды языком-то молоть…

— Прям как ты, балаболка! — сухо отозвался словен.

— Ой, киска! Ты и говорить умеешь? — изумилась Ольга.

— Не киска я, не киска. Кот! Но, все равно, приятно такое внимание!

Ругивлад улыбнулся.

Тут девушка повернулась к нему и, поклонившись в пояс, что-то сказала, но герой, залюбовавшись красавицей, даже не расслышал слов благодарности. Длинные шелковистые волосы, снова нарушив хитросплетения косы, разметались по ветру. Пленительная, застенчивая, улыбка просто ослепляла. Кот, урча от удовольствия, терся о ножку воительницы.

Ольга деловито вытерла франциску сухой травой и, как ни в чем ни бывало, спрятала оружие.

— Не хотел бы я получить этой железкой по голове, — признался Ругивлад, подавая ей собранные у киян стрелы.

— Как зовут-то тебя, витязь?

— Я Ругивлад с Новагорода. Давно, правда, не был в родных краях, и потому словенская речь мне кажется чудной.

— Это ничего, пройдет. А меня Ольгою кличут! — зажурчал ее голос.

Кот, получив изрядную порцию ласки, пожалел спутника и вмешался в разговор с вельможной особой.

Пред ними, и в самом деле, была единственная дочь Владуха. Две недели назад гуляла Ольга по лесу с подружками, собирая грибы да красный лист осенний. Отстала она от своих, тут-то и повязали тати. Видать, привычное это для них дело. Резвы лошади унесли похитителей от погони. Два дня не видела белого света. С мешком на голове, то поперек седла, то в лодке, то на телеге. От духоты и голода девушка потеряла сознание, а очнулась связанной, в палатке, в лагере у киян. Немая черноволосая рабыня дала ей напиться. Затем вошел знатный боярин…

— Я таких наговорила гадостей… Себя не помнила от стыда да гнева. Он тоже взбесился, сказал, что если бы не господин, женщиной которого мне предстоит стать…

— Вот гад! — не выдержал Ругивлад.

— … он бы и сам со мной потешился. А потом бы отдал конюшим на забаву! Я пугала было его местью отца… Не в обычаях вятичей прощать супостатов да насильников. Но он только рассмеялся в ответ и сказала, что того здесь и ждет от лесных дикарей. И еще боярин говорил, что, коли не стану есть, они на моих глазах забьют до смерти ту немую женщину… Но здесь я и не перечила. Нужно было восстановить силы. Потом лагерь снялся. Кияне, если то, конечно, были они, тронулись в обратный путь. Я насчитала их несколько десятков, но, наверное, воинов было куда больше. Они шныряли по окрестным селам, собирая полюдье.

С меня сняли веревки, но держали на цепи, крепив ее к столбу. Я молилась всем богам, каких только знала! И даже самому Чернобогу, чтобы он покарал моих мучителей. Да видно, и среди киян есть добрые люди. Они всюду есть.

Однажды ночью я проснулась от звука, будто на землю что-то упало. Затем еще… Я открыла глаза… В палатку бесшумно вошла та женщина-рабыня.

— Я помогу тебе! — прошептала она и, предупредив мое удивление, добавила: — Пусть они так думают! Безголосой твари — меньшее внимание…

Она вытащила из волос шпильку и занялась замком.

— Хоть ты чужого языка и племени, но над тобой никто не надругается, как это сделали со мной… Ты свободна, спеши! Стража мертва. Каждый тать рано или поздно получит по заслугам — не на этом, так хоть на том свете.

— Кто меня похитил? Куда меня везут? — спросила я.

— А ты, глупая, не догадалась? В Берестов, к Владимиру Киевскому. А начальствует над киянами сам тысяцкий — Бермята! Запомни это имя.

Мы выбрались наружу. В темноте я споткнулась о мертвеца. Один стражник лежал с перерезанным горлом, у второго в паху по самую рукоять сидел нож. С того, что поменьше, я сняла кольчугу и шелом… Потом мы пробрались к лошадям.

Нас заметили и окликнули. Женщина им что-то ответила, но они подняли тревогу… Стрела впилась ей под самое сердце.

— Владимир! Бермята! — были ее последние слова.

— Какая удача, вот хотя бы второй! Он-то мне и надобен! — обрадовался Ругивлад.

— Сначала мне удалось сбить погоню со следа. Я ведь направилась в сторону Киева. Они этого не ожидали и догнали меня лишь надысь.[16] Остальное тебе известно… — закончила Ольга историю. — Но только как нам быть теперь? Позади поля ровные, впереди — леса дремучие, да и лошади пали.

— Ну, с этой бедой мы как-нибудь управимся, — усмехнулся Ругивлад.

Вспомнил волхв про диковины Седовласовы. Да использовать без крайней нужды не хотелось — может, опять какой подвох. Вдруг случится та же оказия, что и с мелом?

Кот фыркнул, точно угадав его мысли.

Ольга удивиленно подняла длинные ресницы, внимательно рассматривая словена. Под ее вопросительным взглядом в душе Ругивлада проснулся бесенок и принялся подначивать хозяина.

Герой смекнул, что чудо Седовласа, коли правильно сработает, немало поднимет его в глазах девицы. Рука сама собой скользнула за пазуху и нашупала чародейскую свиристелку.

— Вот, погляди! Я мигом сыщу нам трех коней! Да таких, что быстрее ветра домчимся куда пожелаешь! — похвалился он.

— Тыщу раз подумай, прежде… — взмолился Баюн.

Но слово — не воробей, вылетит — не поймаешь! Сказано — сделано!

Ругивлад поднес к губам волшебную свистульку и трижды дунул. Он расчитывал, что один сканун Седовласа даже останется про запас. А кота надо посадить в заплечный мешок, чтобы впредь не кусался и не царапался…