Хранители звезд - Гамильтон Эдмонд Мур - Страница 5

• Предыдущая
• 5/41
• Следующая

– Внешние двери в туннель, – сказал Кристенсен. – Внутренние разбиты вдребезги. Видимо, работали по принципу кессонной камеры. Сейчас вы увидите останки того, что находилось за ними…

Ослепительный свет прожектора высветил потрясающую сцену. Огромная, цилиндрической формы «пещера» была полуразрушена, плоский пол был покрыт сетью глубоких трещин. То тут, то там громоздились груды крупных обломков. Среди них тускло блестели скрученные какой-то ужасающей силой металлические пластины, решетчатые конструкции, хитроумные агрегаты. Посреди этого хаоса стоял астронавт, держа в руках россыпь серебристых шариков.

– А вот несколько найденных в туннеле предметов, – сказал Кристенсен.

На экране возникло металлическое кресло с сильно наклоненной назад спинкой. Рядом среди камней лежал длинный стержень, на одном конце которого находилась овальная пластина, а на другом – узкий паз.

В зале вспыхнул свет. Четверо ученых молча переглянулись.

Они были ошеломлены увиденным.

– Это всего лишь небольшая часть отснятых на базе пришельцев киноматериалов, – сказал Кристенсен, обернувшись к ним. – Но, думаю, для начала вполне достаточно.

– И это…, это находилось в кратере в течение тридцати тысяч лет? – хрипло спросил Файрли.

– Да.

Настала долгая пауза, растерянным ученым было пока не до вопросов.

Файрли подумал: «А ведь парни из лунной экспедиции чувствовали себя точно так же, впервые увидев следы пребывания пришельцев в Гассенди!» Это было так же невероятно, как если бы Колумб, высадившись на берег Нового Света, столкнулся бы с руинами аэропорта!

"Мы слишком самоуверенны, – сказал себе Файрли. – Слишком кичимся нашими знаниями и незыблемостью планов «завоевания природы». Луна для человечества была лишь безжизненным шаром, удобным форпостом в победоносном освоении Солнечной системы. Но нас опередили на триста веков. Хотя кто знает: быть может, лучше бы нас опередили на пятьсот столетий?

Потому что человечество не готово к такому подарку. И первое, что оно сделало с наследством пришельцев, – попыталось утаить…"

Спеер пришел в себя и по привычке сразу же затеял спор:

– И как же установили этот огромный срок – тридцать тысяч лет? Ведь на Луне нет воздуха, предметы могут сохраняться в неизменном виде практически вечно.

– Не совсем так, – с готовностью отозвался Де Витт. – Солнечные лучи и космическая радиация меняют структуру металлов, и это изменение можно измерить. Кстати, подобным же образом установили дату, когда база пришельцев была разрушена.

Это произошло спустя две тысячи лет после ее основания.

– Бога ради… – дрожащим голосом пробормотал Лизетти, умоляюще глядя на Кристенсена, – почему же вы скрываете от человечества такое открытие?

Кристенсен хмуро кивнул.

– Мы тоже чувствуем себя не в своей тарелке от этого, профессор, – тихо сказал он. – По крайней мере, некоторые из нас. – Тут Файрли показалось, что он довольно холодно взглянул на Де Витта. – Но что делать? Политики и военные в один голос твердят, что этого требуют интересы национальной безопасности.

Спеер усмехнулся.

– Понятно… У русских на эту тему есть хорошая поговорка:

Дружба дружбой, а табачок врозь. Но вы хотя бы установили, что послужило причиной таких страшных разрушений?

– Вражеская акция, – ответил Де Витт, неприязненно глядя на ершистого Спеера. – Похоже, здесь размещалась тщательно скрываемая военная база. Очевидно, у пришельцев были враги, обладающие мощным оружием. Кстати, наши ученые предполагают, что создатели базы в Гассенди – гуманоиды.

– Кто-кто? – пробасил Боган. Вид у старика был крайне раздраженный. Вся эта история с пришельцами ему определенно не нравилась.

– Гуманоиды, – повторил Де Витт. – Вы обратили внимание на кресло? На нескольких приборах были обнаружены ручки управления, явно предназначенные для руки типа человеческой.

Кроме того… Но не буду утомлять вас деталями. Скажу только, что есть мнение, будто пришельцы были не просто гуманоидами, а даже людьми.

– Ну конечно, они были атлантами… – с иронией начал было Спеер, но Кристенсен суровым взглядом заставил его замолчать.

– Много тысячелетий назад в Галактике произошла страшная война между гуманоидами, или даже людьми, как говорил Де Витт, и их могучими противниками, о которых нам пока мало что известно. Обе стороны имели флоты звездных кораблей и мощные виды оружия – атомное из них было едва ли не самым безобидным. Чем кончилась схватка титанов, мы не знаем, хотя, похоже, противники людей одержали верх. Теперь вы понимаете, как важно нам – и именно нам – первыми овладеть секретами военной технологии пришельцев?

Ученые молча кивнули, даже Спеер не рискнул иронизировать на эту тему.

– Потому-то вы и здесь, господа, – продолжал Кристенсен. – Мы не могли вас открыто пригласить, поэтому и пришлось прибегнуть к таким…, э-э…, необычным методам.

– Это понятно и ребенку, – буркнул Боган. – Не ясно другое: почему именно мы оказались на космодроме? Мы же ничего не смыслим в оружии…

– Дайте мне фотографии, Гленн, – вместо ответа сказал Кристенсен.

Де Витт достал из портфеля конверт и вручил его своему начальнику. Тот взял одно фото и протянул его Богану. Ученые увидели изображение металлической пластины, прикрепленной к торцу полуразрушенного прибора с широким раструбом наверху. На пластине четко выделялась вязь из букв – незнакомых, но чем-то напоминающих по форме арабские.

– Это…, это их письмена?

Кристенсен кивнул.

– Это нечто вроде «инструкции» к прибору, который был классифицирован нашими инженерами как кислородный генератор. У нас имеется несколько таких табличек, а также довольно обширный архив, найденный в расколотом сейфе. Покидая Гассенди, пришельцы оставили его – возможно, им было в то время не до бумаг. Мы хотели бы, чтобы вы помогли прочитать записи пришельцев.

Ученые переглянулись. Боган бросил на Кристенсена грозный взгляд и встряхнул своей львиной гривой; казалось, он вот-вот зарычит. Но вместо этого он мягко произнес, словно обращаясь к ребенку-несмышленышу:

– Господа, вы слышали что-нибудь о лингвистике?

– Кое-что, хотя и немного, – бодро ответил Кристенсен. – Зато мы наслышаны о блестящих научных достижениях вашей великолепной четверки. Каждый из вас прославился своими успехами в разгадывании кроссвордов древних языков. Мы надеемся, что вы и здесь сотворите чудо.

Боган посмотрел на него как на студента-двоечника:

– Вы несете чушь, полную чушь! Одно дело работать с земными языками, как правило тесно связанными с десятками других, хорошо известных – я уже не говорю, что они питаются общими для обширных регионов культурными и историческими традициями. Но язык существ с другой планеты, о которых нам ровно ничего не известно… Бред, чистейшей воды бред!

Кристенсен кивнул.

– Я понимаю, это будет сложно, невероятно сложно… Но прилететь в Гассенди было тоже трудно, уверяю вас. Уровень земной техники еще не созрел для полетов на другие планеты, мы во многом рисковали и тем не менее достигли своей цели.

Уверен, и вам это удастся…

– …если мы очень постараемся, – ухмыльнулся Спеер. – Всего-то дел: взять и очень постараться!

– Кроме того, у вас будет и определенная почва под ногами, – невозмутимо продолжил Кристенсен, словно не заметив ядовитой реплики. – Я имею в виду «инструкции» к десяткам машин и приборов; наши инженеры уже составили о них определенное мнение и даже попытались разработать свои «инструкции» по их применению. Разве этого мало? Де Витт будет плотно работать с вами, он прекрасный инженер.

Де Витт молча кивнул.

Кристенсен поднялся и пошел к выходу из зала, давая понять, что дискуссии не будет. У порога он обернулся и твердо сказал:

– Считайте, что вы призваны в армию, джентльмены, для выполнения особо важного задания, связанного с вопросами государственной безопасности. Президент выразил надежду, что вы не пожалеете усилий в решении этой задачи. Учтите, вы будете иметь дело со сверхсекретными документами… Впрочем, об этом вас проинструктирует Де Витт. Доброй ночи.

• Предыдущая
• 5/41
• Следующая