Миссия - Смит Уилбур - Страница 31

• Предыдущая
• 31/176
• Следующая

– Верно, – кивнул Деметер.

– Более того, Минтака бросится защищать Соэ, и Нефер поймет, что она участвует в заговоре против него. Это уничтожит их любовь и взаимное доверие. Я не хочу этого.

– Тогда нужно надеяться найти ответ в храме.

Жрецы увидели их издали и послали навстречу двух послушников; те провели гостей вверх по пандусу к главному входу в храм; на ступеньках ждала верховная жрица.

– Рада видеть тебя, маг. Я собиралась послать вестника в Фивы, чтобы сообщить тебе – брат Нубанк с величайшим усердием выполняет твою просьбу и готов представить свои находки. Но ты опередил меня. – Она ласково улыбнулась Таите. – Добро пожаловать. Храмовые девушки готовят тебе покои на мужской половине. Можешь оставаться с нами, сколько пожелаешь. С нетерпением жду ученых бесед с тобой.

– Ты добра и великодушна, матушка. Со мной еще один маг, человек большой учености и известный.

– И ему добро пожаловать. Твоей свите дадут кров и еду в помещениях для конюхов.

Они спешились и вошли в храм; Мерен поддерживал Деметера. В главном зале, перед изображением Хатор, богини радости, материнства и любви, они задержались. Она была изображена в виде огромной пегой коровы, чьи рога были увенчаны золотой луной. Жрица помолилась и попросила послушника показать Таите и Деметеру отведенное для них помещение. Тот провел их в маленькую каменную келью, где у стен лежали тюфяки и стояли кувшины с водой.

– Я вернусь в час обеда, отведу вас в трапезную. Там с вами встретится брат Нубанк.

Когда они вошли в трапезную, там уже обедало около пятидесяти жрецов, но один из них вскочил и заторопился им навстречу.

– Я Нубанк. Добро пожаловать.

Высокий, худой, с изможденным лицом. Но в эти трудные времена в Египте вообще мало тучных. И еда была скромной: чашка похлебки и небольшой кувшинчик пива. Все ели молча, уныло, за исключением Нубанка: тот непрерывно болтал. Голос у него был скрипучий, и держался напыщенно.

– Не знаю, дотянем ли мы до утра, – сказал Таита Деметеру, когда они вернулись в свою келью и собирались ложиться спать. – День будет долгий: придется беспрестанно слушать доброго брата Нубанка.

– Его познания в географии утомляют, – заметил Деметер.

– Ты выбрал очень верное определение, маг.

Таита отвернулся.

Солнце еще не взошло, когда послушник пригласил их завтракать. Деметер, казалось, ослабел, поэтому Мерен и Таита осторожно помогли ему встать с матраца.

– Прости, Таита. Я плохо спал.

– Сны? – спросил Таита на тенмассе.

– Да. Ведьма подбирается ко мне. У меня больше нет сил сопротивляться.

Таиту тоже преследовали сны. В них возвращался питон. Даже теперь его звериный хищный запах стоял у мага в ноздрях и гортани. Но Таита, скрывая дурные предчувствия, уверенно ответил Деметеру:

– Нам еще предстоит долгий путь, тебе и мне.

Завтрак состоял из маленькой жесткой лепешки из дурры и кувшина слабого пива. Брат Нубанк возобновил свой монолог с того места, где прервал его накануне вечером. К счастью, завтрак скоро кончился, и они с некоторым облегчением проследовали за братом Нубанком через просторные залы, мимо многочисленных келий, в храмовую библиотеку. Это была большая прохладная комната, лишенная всяких украшений, стены от пола до потолка закрывали лишь высокие каменные полки, заваленные папирусными свитками, которых здесь было несколько тысяч.

Брата Нубанка ждали трое послушников и двое старших посвященных. Они стояли в ряд, сложив руки в жесте послушания. Это были помощники Нубанка. Они не зря беспокоились: Нубанк обращался с ними бесцеремонно и выказывал свое неудовольствие без колебаний, в самых оскорбительных выражениях.

Когда Таита и Деметер сели за длинный низкий центральный стол, тонущий под грудами свитков, Нубанк начал вещать, взявшись за перечисления всех вулканов и термальных феноменов в известном мире, независимо от того, располагались ли те близ воды. Сообщая очередное название, он приказывал испуганному помощнику достать с полки нужный свиток. Во многих случаях для этого приходилось взбираться на шаткую лестницу, а Нубанк подгонял своих подручных градом язвительных слов. Когда Таита попытался тактично сократить эту утомительную процедуру и вернуть краснобая к интересующей его теме, Нубанк благожелательно кивнул и продолжил заранее подготовленную лекцию.

Излюбленной жертвой Нубанка был один несчастный послушник, необычайно уродливый: казалось, в его теле нет ни одной части без изъяна. Удлиненный бритый череп покрыли парша и яркая сыпь. Брови щетинились над маленькими, близко посаженными светлыми глазками. Из раздвоенной заячьей губы торчали большие неровные зубы, а когда он говорил, изо рта капала слюна. Впрочем, говорил он очень редко. Подбородок был скошен так, будто его вовсе не существует, на левой щеке багровело большое родимое пятно, грудь тощая, а на спине внушительный горб. Ноги тонкие, как палочки; ходил он боком.

В середине дня послушник позвал всех обедать. Голодные Нубанк и его помощники живо откликнулись на это приглашение. Во время еды Таита заметил, что горбатый послушник украдкой пытается привлечь его внимание. Едва поняв, что Таита заметил его знаки, он встал и направился к выходу. Здесь он оглянулся и кивком показал, что приглашает Таиту с собой.

Таита нашел калеку на террасе. Послушник снова поманил его и исчез в отверстии узкого прохода. Таита последовал за ним и вскоре оказался в небольшом храмовом дворе. Стены здесь покрывали барельефы с изображением Хатор; была и статуя фараона Мамоса. Послушник прятался за ней.

– Великий маг. Я хочу сообщить тебе кое-что любопытное.

Когда Таита направился к нему, он простерся на земле.

– Встань, – ласково сказал Таита. – Я не царь. Как тебя зовут?

Брат Нубанк обращался к этому человеку «эй ты, тварь».

– Меня называют Туптуп из-за того, как я хожу. Мой дед служил младшим лекарем при дворе царицы Лостры во времена исхода из Египта в Эфиопию. Он часто рассказывал о тебе. Может, ты помнишь его, маг. Его звали Ситон.

– Ситон? – Таита ненадолго задумался. – Да. Он был надежный малый и очень искусно удалял ложками наконечники стрел. Спас жизнь многим воинам. – Туптуп широко улыбнулся, продемонстрировав заячью губу. – Что стало с твоим дедом?

• Предыдущая
• 31/176
• Следующая