Миссия - Смит Уилбур - Страница 38

• Предыдущая
• 38/176
• Следующая

Таита не обратил внимания на эту угрозу и спросил:

– Шофар приготовил средство, которое мне нужно для обработки воды?

Мерен рассмеялся.

– Он говорит, оно смердит сильней воды.

И он провел Таиту туда, где на огне, исходя паром, кипели четыре котла. Помощники Таиты, сидевшие у огня, вскочили, просунули в ручки длинные палки и сняли котлы с огня. Таита подождал, пока вода немного остынет, и добавил в каждый другого снадобья. Шофар помешал в котлах деревянной ложкой. У последнего котла Таита остановился. «Дар Фенн», – прошептал он и развязал полу своего одеяния. Потом бросил известь в последний котел. Для большего эффекта он провел над котлом амулетом Лостры и произнес слово силы: «Нкубе!»

Четверо помощников обменялись благоговейными взглядами.

– Пусть котлы до утра остывают, – приказал Таита, – а сами отдыхайте. Вы хорошо поработали. Благодарю.

Не успев лечь на свой матрац, Таита погрузился в глубокий сон без сновидений, и его не тревожил даже храп Мерена. Когда утром они проснулись, у выхода их ждал Шофар с широкой улыбкой на лице.

– Скорее, великий маг. У нас есть для тебя очень приятное известие.

Они торопливо прошли к котлам около остывшей за ночь золы. Здесь перед строем стояли Хабари и остальные командиры, как будто готовясь выслушать приказ. Они били ножнами о щиты и выкрикивали приветствия, как будто Таита – полководец, с победой возвращающийся с поля битвы.

– Тише, – попросил Таита. – Вы расколете мне череп.

Но все продолжали еще громче приветствовать его.

Первые три котла наполняло отвратительное черные варево, но в четвертом вода была чистой. Таита набрал ее в горсть и осторожно попробовал. Не очень сладкая, но пронизанная знакомым с детства вкусом земли – вкусом нильского ила.

Отныне каждый вечер они кипятили воду, засыпав в нее известь, а утром, перед выходом, заполняли водой бурдюки. Лошадей больше не мучила жажда, и к ним вернулась резвость. Через девять дней они достигли Асуана. Впереди ждал первый из шести больших порогов. Почти непреодолимое препятствие для лодок, но верхом их можно объехать по берегу.

В городе Асуан отряд по приказу Таиты провел три дня; люди и лошади отдохнули и пополнили запасы продовольствия на царских складах. Таита разрешил воинам посещать веселые дома вдоль берега реки, чтобы будущие тяготы легче воспринимались. Сам он, осознавая свои новые чин и ответственность, с деланным равнодушием встречал заигрывания и приглашения местных красоток.

Водоем под первым порогом превратился в мелкую лужу, и Таите не понадобился лодочник, чтобы добраться до маленького скалистого острова, где стоял большой храм Исиды. На его стенах были высечены изображения самой богини, ее супруга Осириса и их сына Гора. Дымка легко доставила Таиту к храму, копыта лошади звонко стучали по каменистому дну реки. Все жрецы приветствовали его, и он провел с ними все три дня.

Жрецы мало могли рассказать о том, что делается южнее, в Нубии. В счастливые времена, когда Нил был полноводным, с сильным течением, у слияния двух истоков отправляли большой торговый флот вверх по реке, до Квебуи. Корабли возвращались со слоновой костью, вяленым мясом и шкурами диких животных, строевым лесом, брусками меди и золотыми слитками из копей на реке Атбаре, главном притоке Нила. Теперь, когда течения не стало, а вода в оставшихся водоемах превратилась в кровь, мало кто осмеливался пускаться в опасный путь по пустыне пешком или верхом. Жрецы предупредили, что дорога на юг и холмы вдоль нее стали логовом разбойников.

Таита опять расспрашивал о проповедниках мнимой богини. Ему рассказали, что по слухам пророки Соэ явились из пустыни и направились к Карнаку и дельте, но сами жрецы с ними не встречались.

Когда стемнело, Таита уединился во внутреннем святилище богини-матери Исиды и под ее защитой почувствовал, что может спокойно поразмыслить и помолиться. Он призывал богиню, однако в первые две ночи своего бдения не получил никакого ответа. Тем не менее, он чувствовал себя более сильным и лучше подготовленным к предстоящим испытаниям на пути в Квебуи и в не нанесенных на карту землях и болотах на дальнем юге. Неизбежное столкновение с Эос казалось не таким страшным. Таита окреп и телом и духом, и это могло быть следствием долгих переходов в обществе молодых воинов и командиров и духовной дисциплины, которой он придерживался после выхода из Фив, но магу нравилось думать, что это связано с близостью богини Лостры, или Фенн, как она предпочитала себя называть; это она вооружала его для предстоящей схватки.

В последнее утро, проснувшись с первыми лучами рассвета, он вновь испросил благословения и покровительства у Исиды и всех иных богов, какие могли оказаться поблизости. Собираясь покинуть святилище, он бросил последний взгляд на статую Исиды, высеченную из цельной глыбы гранита. Изваяние поднималось к самой крыше, и голова богини была погружена в тень, каменные глаза смотрели непроницаемо. Таита наклонился, чтобы подобрать посох, лежавший у груды плетеного папируса, на которой маг провел ночь. Прежде чем он распрямился, биение крови в ушах участилось, но обнаженное тело не ощутило холода. Таита поднял голову и увидел, что статуя смотрит на него. Глаза ее ожили и светились зеленым. Это были глаза Фенн, и смотрели они мягко, как матерь смотрит на свое спящее дитя.

– Фенн, – прошептал Таита. – Лостра, ты здесь?

Высоко над его головой среди каменных балок послышался ее смех, но он видел только скользящие там темные тени летучих мышей.

Он снова посмотрел на статую. Теперь ожила ее голова, и это была голова Фенн.

– Помни, я жду, – прошептала она.

– Где я тебя найду? Скажи, где тебя искать? – умолял он.

– А где искать лунную рыбу? – насмехалась она. – Ты найдешь меня среди других рыб.

– Но где эти рыбы?

Однако живые черты уже каменели, яркие глаза тускнели.

– Где? – воскликнул он. – Где?

– Берегись пророка тьмы. У него с собой нож. Он тоже ждет тебя, – печально прошептала она. – А теперь мне пора. Она больше не разрешает мне оставаться.

– Кто не разрешает? Исида или кто-то другой?

• Предыдущая
• 38/176
• Следующая