Учитель - Денисова Ольга - Страница 17
- Предыдущая
- 17/24
- Следующая
На этот раз в усадьбе светилось множество окон, и, стоило ему показаться из лесу, широкие двойные двери распахнулись: Нечая ждали и вышли встречать. Сам Туча Ярославич, с факелом в руке, бодро сбежал по широким ступеням, за ним спешили его гости и несколько дворовых мужиков.
– Да ты не ранен ли, братец? – чуть ли не участливо спросил он Нечая, подойдя вплотную и осветив его лицо огнем.
– Не, запыхался, – скривился Нечай.
– А что это ты вдруг запыхался? Убегал от кого?
– К тебе поспешал, – хмыкнул Нечай.
– А… похвально, – кивнул боярин, – а топор зачем прихватил? От оборотня отбиваться?
Нечай поднялся на ноги – смотреть на Тучу Ярославича снизу верх ему не нравилось. Впрочем, боярин был его заметно выше.
– Да с ним как-то повеселей.
– А… ну-ну. Выпить хочешь?
Нечай покачал головой. Выпить, конечно, не помешало бы, хотя бы для храбрости, но и заплутать в лесу по пьяной лавочке он не собирался. И потом… В лесу пряталась опасность: явная, ощутимая и реальная. И встретить эту опасность, едва держась на ногах, Нечай не желал.
– Как знаешь, конечно. Я подумал тут и решил: егеря поближе к тебе пойдут, по лесу, не по тропе. А сзади мои други на конях поедут. Если что, быстро нагонят. Не так уж безнадежно твое дело!
Нечай усмехнулся: что оборотень, что рысь, что любое другое существо, отрывающее людям головы, успеет разорвать его на клочки, пока егеря в темноте сообразят, что происходит. Может, существо это не сумасшедшее и не полезет в ловушку?
– Седлайте коней, – велел Туча Ярославич и глянул на луну, – скоро выходим.
Он оставил Нечая и направился к егерям – раздавать наставления. Нечай сел на землю – дышать все еще было тяжело, и от усталости подрагивали колени. Несмотря на поздний час, в усадьбе, похоже не спал никто. Из людской избы доносились голоса, лаяли и подвывали собаки на псарне, чуя охоту, хлопали двери, туда-сюда сновали дворовые.
При свете факелов, в окружении множества людей страх снова померк. Если в лесу и есть нечто, и это нечто собирается его убить, он так просто этого ему не позволит. Страх и осознание опасности – разные вещи. Силой и ловкостью Нечай мог дать сто очков вперед любому жителю Рядка: и разбойничье прошлое, и тяжкий труд, свернувший его мышцы крепкими узлами, сделали свое дело. Так чего ему боятся? Имея топор в руках, всегда можно одолеть зверя. Если это, конечно, зверь…
Туча Ярославич отдавал последние распоряжения, шептался с «гостями», хлопал по плечам егерей, и пристально, с любопытством смотрел на сидящего в стороне Нечая. Решив, что все готово, боярин поманил его пальцем, и Нечай поднялся.
– Ну как? Смотри, не беги. Один останешься – тебя вообще ничто не спасет, – сказал Туча Ярославич, и Нечай ему кивнул – ему неожиданно очень захотелось домой, захотелось покончить с этой охотой поскорее.
Сам боярин никуда ехать не собирался, и это прибавило уверенности в том, что тот считает опасность серьезной. Смертельной.
– Тогда иди. Ты – первый. Луна высоко, тебя на тропе издали видно будет, – Туча Ярославич опустил руку Нечаю на плечо и подтолкнул к лесу – рука у боярина оказалась тяжелой.
Нечай ступил на тропу, по которой только что бежал сломя голову, и воспоминание о собственном страхе неприятно кольнуло в животе. Он прошел шагов сто без всяких приключений – егерей слышно не было: вот что значит опытные охотники. Но стоило усадьбе скрыться за деревьями, как из леса потянулся знакомый ледяной туман. Лучше бы егеря шумели – Нечаю показалось, что он совсем один. Появление тумана не испугало его, но вызвало странное напряжение, словно он опять чувствовал взгляд на себе, и снова не знал, откуда тот исходит. И тишина снова висела на одной ноте, и ветви деревьев замерли, словно остановилось время. Но на этот раз Нечай не останавливался.
Шум впереди заставил его насторожиться и перехватить топор поудобней – на тропе, за поворотом, слышались отчетливые, торопливые шаги. Нечай замер и думал спрятаться за деревьями, но делать этого не стоило – тогда его не смогут разглядеть егеря. А то, что прячется в лесу, наверняка, отлично видит в темноте. А еще – чувствует запах и тепло человеческого тела. Стоило только остановиться, как туман пополз по ногам вверх, схватывая колени холодом. Интересно, слышат егеря шаги, что торопятся ему навстречу? И есть ли они вообще поблизости, эти егеря? Или Туча Ярославич устроил представление, заставив Нечая идти по тропе в одиночку? Кто его знает? Может, он просто кормит чудовище, прячущееся в лесу?
Нечай приготовился к нападению, всматриваясь вперед, когда сзади и чуть сбоку раздалось тихое, тонкое рычание, похожее на голос напуганной, отчаянной куницы. Но он тут же понял, что это не куница, что это вовсе не зверь – это холодное существо. Холодное и бездыханное. Это именно то, на что охотится Туча Ярославич. Не оборотень и не рысь. Он хотел оглянуться, но шею свело до боли, руки и ноги обмякли, едва не выпал на землю топор – ужас сковал Нечая с головы до ног. Тварь, которая смотрела на него со спины, источала волны этого ужаса – непостижимого, ничем не оправданного и непреодолимого.
В этот миг из-за поворота на тропе показалась маленькая бегущая фигура, и через секунду Нечай узнал Грушу: в материнском полушубке, достающем до щиколоток, в лапоточках поверх наспех намотанных онучей. Она бежала, раскинув руки, словно летела, и рукава снова согнулись подобно крыльям ласточки. Неуклюжей, толстенькой ласточки…
– Нет! – крикнул Нечай, забыв, что она его не услышит, – Нет! Стой! Остановись!
Ледяной ужас сменился отчаяньем, он бросился навстречу девочке, упал на колени и обхватил ее, прикрывая собой со всех сторон, вместо того, чтобы повернуться лицом к опасности. Ему казалось, что сейчас на спину ему прыгнет нечто, он ждал впивающихся в голую шею зубов и рвущих тело когтей, и стиснул Грушу в объятьях, чтоб до нее зубы и когти добраться не смогли. Он не боялся боли, он бы умер, сжимая руки: этой твари пришлось бы сожрать его целиком, чтоб достать ребенка.
Тонкое рычание за спиной повторилось, но исчез немигающий взгляд, буравящий спину – тварь отвернулась. А через секунду до его ушей долетел страшный крик: сначала это был крик испуга, потом – боли, пока не стал предсмертным хрипом. Но не успел он смолкнуть, как к нему присоединился второй. Туча Ярославич не обманул – егеря действительно шли следом. Нечай не шелохнулся: он бы ничем им не помог.
Белый туман ползал вокруг, и Нечай постепенно цепенел от холода. Он перестал думать, даже бояться перестал: чему быть, того не миновать… Тонкое рычание снова прозвучало за спиной, но взгляд холодной твари повернулся в другую сторону, назад, туда, где раздался конский топот, а потом – ржание перепуганных лошадей. Нечай слышал, чувствовал затылком, что происходит за его спиной, совсем близко. Кони поднимались на дыбы, кони бились под седоками и не слушались поводьев. Пока еще один визгливый, отвратительный крик не понесся над лесом: крик запредельной боли и смертного страха. И всадники повернули коней назад. Нечай не сомневался – кони будут скакать, пока не переломают ноги, пока не упадут замертво.
Он не оглядывался. По тропе в их сторону кто-то бежал – Нечай слышал топот спотыкающихся ног, жалобный вой и тонкий рык следом за бегущим. Мелькнула мысль, что человек ищет у Нечая защиты – Нечай не мог его защитить. Стук падающего тела: этот умер молча. Возможно, еще до того, как был настигнут.
Звук лопнувшей ткани был страшен: Нечай еще крепче сжал руки, обнимающие ребенка – как хорошо, что она этого не слышит… В пяти шагах от них кровожадное существо терзало плоть мертвого человека. Чавканье и довольное урчание… Голова Нечая закружилась и к горлу подступила тошнота: он видел только белый туман на тропе, но зажмурил глаза, словно это могло помочь ему не слышать. Крики теперь неслись от самой усадьбы, но никто не спешил им на помощь. Нечай на помощь и не надеялся: даже сотня людей не спасет от того, кто сейчас с наслаждением рвет куски мяса с мертвого тела.
- Предыдущая
- 17/24
- Следующая
