Задание: Нидерланды - Айронс (Эронс) Эдвард Сидни - Страница 17

• Предыдущая
• 17/44
• Следующая

– У меня нет времени отвечать на ваши вопросы, сэр, – сказал он. – Но обстоятельства выбора не оставляют. Если вы разыскиваете источник всяческих происшествий и трудностей, то как сами видите, попали туда, куда нужно. Мисс ван Хорн спросила, не считаю ли я, что так называемый несчастный случай, происшедший на второй западной секции, мог быть результатом диверсии. Я ответил ей, что вполне может быть. Или могло быть. Я сказал об этом местной полиции, я сказал это представителям властей. Динамит сам собой не взрывается. Мы принимаем все меры предосторожности, в том числе и некоторые особые меры. Мы осторожные люди, мистер Дарелл. Дамбы для нас – жизненно важные объекты, это наша последняя защита от моря. Можем ли мы быть неосторожными с дамбами? Чепуха. Это была диверсия.

– И у вас есть какие – то подозрения? – спросил Дарелл. – Мог, например, приложить к этому руку кто-нибудь из ваших рабочих?

– Не знаю. У меня не было времени заниматься расследованиями.

– И полиция не оказала вам помощи?

– Фу! Что они понимают в моей работе? Я слишком занят, чтобы даже спорить с ними по этому поводу.

– Может быть, кто-нибудь из ваших рабочих недавно покинул стройку...

Ханс Мойкер посмотрел на Дарелла, облизал губы, а затем кивнул лысой головой.

– Я проверю.

– Когда вы этим займетесь, обратите внимание на имена Мариуса и Джулиана Уайльдов, – посоветовал Дарелл. – Они могут оказаться в списке ваших работников.

– Вы говорите – Уайльды? Да, это мне что-то напоминает. – Мойкер протолкнул свой толстый живот мимо чертежного стола и неожиданно вышел наружу. Он так пронзительно свистнул, что этот звук перекрыл шум паровых машин и бульдозеров, и поспешно объяснил Дареллу. – Я как раз собирался проверить, когда вы мне помешали.

– Кого именно? И почему?

– Мариуса Уайльда – одного из наших младших инженеров. Он англичанин, но знает дамбу и острова, как свои пять пальцев. Для иностранца это феноменально.

– А где он теперь?

– Пойдемте со мной, – воинственно буркнул голландец. – Думаю, он мертв.

Туман переливался через строительные конструкции дамбы, как большая бесшумная волна прилива, и двигался в сторону берега. Впечатление было потрясающим. Звуки и краски тонули и гасли в этой белизне, и все принимало какие-то нереальные призрачные очертания, то выступая, то исчезая в густой пелене. Дарелл не мог даже разглядеть поверхность воды у основания дамбы, на которой они стояли. Но строительные машины продолжали работать, время от времени пронзая туман неожиданными вспышками света, когда кто-то из машинистов включал фары, чтобы сориентироваться. Возведение дамбы не прерывалось.

Ханс Мойкер неуклюже и чуть вразвалочку как все толстяки шагал впереди, направляясь к джипу, за рулем которого сидел рабочий в синей робе из грубой хлопчатой ткани.

Тринка пробормотала:

– Мне так стыдно. Такая глупость... Нужно было давным-давно задать этот очевидный вопрос.

– Вы же раньше не знали фамилии Уайльдов, – заметил Дарелл. – И я уверен, что на этой стройке помимо Уайльдов работает множество иностранцев.

Она наклонилась вперед и что-то бросила Мойкеру на фрисландском диалекте, на что тот раздраженно огрызнулся. Тринка снова повернулась к Дареллу.

– Я спросила его, где живут строительные рабочие, ведь работы здесь идут все лето. Некоторые размещаются в бараках компании, но многие снимают комнаты в прибрежных деревнях. Господин Мойкер не имеет представления, где можно найти братьев Уайльдов, но проверит по своим бумагам, когда мы вернемся.

Дарелл похлопал начальника строительства по плечу.

– Почему вы считаете, что Мариус Уайльд мертв, господин Мойкер?

Мойкер фыркнул.

– Рабочие нашли труп в самом конце второй западной секции. Все выглядит так, словно он поскользнулся и упал на камни, которые мы укладываем в дамбу, и сломал себе при этом шею.

– В нем опознали Мариуса Уайльда?

– Буквально десять минут назад.

Автомашина тронулась. Дамба шла наподобие широкого шоссе, возвышаясь над морем и соединяя одну отмель с другой. Туман усиливался и водитель в желтой каске включил фары, хотя те мало помогали в борьбе со сверкающими завесами, которые туман развешивал на их пути. Вскоре водитель затормозил и они вышли, чтобы пройти пешком оставшуюся часть пути по незаконченному гребню дамбы. Тропинка была неровной и извилистой.

Они миновали паровую землечерпалку, заметили грубые очертания баржи, причаленной к дамбе, затем начали осторожно спускаться с насыпи. За последней грудой крупных валунов не было видно ничего, кроме затянутого туманом моря, но откуда-то из-за пределов видимости доносился ревун противотуманного бакена и слабый звон сигнального колокола. Тринка остановилась и вздрогнула, потирая обнаженные руки.

– Я такого не ожидала, – сказала она. – Мне это не нравится. Предположим, это в самом деле Мариус Уайльд. Что, если его случайная смерть сорвет сделку, которую вы должны заключить с его братом?

– Давайте предположим что-нибудь еще, – сказал Дарелл. Он протянул руку, помогая ей перебраться в довольно трудном месте через крупные валуны, и был приятно удивлен, что эта чопорная малышка отнюдь не возражала против такого близкого контакта.

Небольшая кучка рабочих с баржи собралась на дальнем конце недостроенной дамбы. Отлив усиливался, и стремительный зловещий поток воды устремился в Северное море. Отсюда стала видна вторая часть дамбы, слабо проступавшая сквозь туман. Дарелл повернулся к Хансу Мойкеру.

– Скоро работы будут закончены?

– Через день – другой. Мы получили все необходимое оборудование, оно уже готово к отправке из Гронингена. Насосы можно запускать хоть сейчас.

– Это то самое место, где была разрушена дамба?

– Недалеко отсюда, – раздраженно буркнул толстяк. – Всю воду, которую вы видите, придется откачивать заново. Давайте посмотрим, что там делается.

При виде приближавшегося Мойкера рабочие поспешно расступились. Внизу на валунах лежал труп.

Выглядел он довольно странно, как рыба, вытащенная из воды: рот был открыт, словно человек резко и внезапно лишился воздуха. На нем была спортивная рубашка и широкие брюки; светлые волосы обрамляли тонкие черты лица. Какое-то время Дарелл не мог понять, почему тот выглядит так странно, но потом понял, что у мертвеца нет зубов – видимо, он забыл вставить свои зубные протезы перед тем, как умереть. На затылке, где голова ударилась о валуны, предназначенные для балласта, зияла большая рана, и возникало впечатление, что, падая с вершины дамбы, он летел, широко раскинув руки.

Мойкер резким тоном задал рабочим несколько вопросов и те торопливо и почтительно на них ответили. Дарелл в это время наблюдал за Тринкой. Но та, бросив холодный и деловой взгляд на мертвеца, потеряла к нему всякий интерес и внимательно прислушивалась к словам рабочих, говоривших на местном диалекте.

– Его нашли примерно полчаса назад, – объяснила она Дареллу. – Рабочим на барже показалось, что слышен шум моторной лодки, некоторые из них вышли наружу, чтобы посоветовать лодочнику держаться подальше от этого канала, так как при отливе течение в нем становится быстрым и опасным. Но никакой лодки не увидели.

– Тогда уже опустился туман?

– Да. И они нашли этого человека. Уже тогда он был мертв.

– Это Мариус Уайльд?

Она некоторое время прислушивалась к разговору.

– Да. По крайней мере, так следует из его документов. А Мойкер утверждает, что узнал его. Это Мариус Уайльд.

Толстяк-голландец продолжал распоряжаться, и рабочие стали расходиться по местам. Никто из них не прикасался к мертвецу. Дарелл спросил Тринку, не трогали ли здесь чего-нибудь, та покачала головой и ответила, что никто ничего не делал, дожидаясь полиции, которая уже извещена и должна вскоре прибыть из Амшеллига. Потом она сама задала несколько вопросов стоявшему рядом рабочему.

– Никто не знал, где живут Мариус с братом, – сказала она Дареллу. – Этот человек говорит, что они были слишком высокомерны. Все время демонстрировали свое превосходство. Это раздражало всех, кому приходилось с ними работать.

• Предыдущая
• 17/44
• Следующая