Задание: Нидерланды - Айронс (Эронс) Эдвард Сидни - Страница 36
- Предыдущая
- 36/44
- Следующая
Она замолчала, покачала головой и снова уставилась в море. Казалось, они остались единственными живыми существами в этом всеми покинутом мире.
– Оставляя меня в бункере, Уайльд сказал, что вернется или скажет властям, где я нахожусь, если они будут настроены достаточно доброжелательно и быстро пойдут с ним на сделку. Но я понимала, что он никогда не вернется и никогда никому не скажет обо мне до тех пор, пока не станет слишком поздно. Там внизу было так темно и холодно, и я старалась представить себе, сколько времени у меня остается до того... как море ворвется внутрь и все зальет... я была совсем одна... и там было темно и холодно, как в могиле...
– Не думай об этом, – перебил Дарелл.
– Ничего. Теперь со мной все порядке. Я уже свыклась с мыслью о смерти. Просто не могу отделаться от мысли, каково было умирать там в темноте. Здесь наверху я чувствую себя совершенно нормально, даже если до прихода прилива нас настигнет ночь. Ведь мы сможем смотреть на звезды.
– Мы не должны умереть, – сказал Дарелл.
Она безрадостно улыбнулась.
– Разве ты король Кануте, который мог командовать приливом?
– Может быть, еще что-нибудь изменится. У нас впереди несколько часов.
– Это время пройдет очень быстро, – вздохнула она.
Время шло слишком быстро. Сидя у развалин маяка, они наблюдали, как садится солнце, как западная часть неба темнеет от тяжелых грозовых туч. Цвет воды сменился с голубого на серый. Один за другим низкие, заросшие тростником острова к югу от них становились все меньше, одевались белыми барашками и постепенно уступали настойчивому приливу. Вдалеке парус клонился под ветром, но не было никакой возможности подать сигнал судну в открытом море за много миль от них.
Каждые несколько минут Дарелл поднимался на развалины и осматривал горизонт. Тринка испытующе поглядывала на него.
– Никто сюда не придет, – сказала она. – Весь этот район на много миль вокруг обозначен на навигационных картах, как весьма опасный для плавания во время отливов из-за отмелей. Никто в здравом уме никогда не заведет свою яхту так далеко.
– А я думаю, кое-кто может появиться, – возразил Дарелл.
– Не знаю, почему ты в этом так уверен.
– Я думаю о вдове, – пояснил он. – О женщине, которую генерал фон Витталь назвал Кассандрой, чтобы жестоко подшутить над ней и над всем миром. Ей досталась яхта генерала, "Валькирия", та самая, которая нас чуть было не потопила, помнишь?
– Да, но...
– Сегодня утром она была на дамбе Ваддензее, говорила там с главным инженером. И прихватила у него на время некоторые карты.
– Это не значит, что она найдет это место.
– Она знает о маяке Гроот Керк. Остается предположить, что она слышала его название от Мариуса Уайльда до его гибели. Кассандра хочет заполучить деньги. Как я полагаю, вирус ее не интересует. Но она знает о спрятанных здесь сокровищах и приплывет за ними.
– Даже если так, – возразила Тринка, – совершенно ясно, что для такой яхты, как "Валькирия", здесь слишком мелко, чтобы добраться до нас вовремя.
– Даже при максимальном приливе?
– Тогда будет слишком поздно, – спокойно сказала она.
И все-таки он продолжал осматривать горизонт в поисках Кассандры.
Было что-то гипнотизирующее в происходивших в море изменениях. Теперь течения окончательно повернули в обратную сторону, и прилив катил свои длинные валы – такие неумолимые, бесконечные и мощные, что даже трудно было себе представить. Потоки воды бурлили и кипели в узких проходах, мчались среди тростников, как орды всадников, и постепенно превращали всю сцену в кипящую, покрытую белой пеной пустыню.
Из туч, загромоздивших всю западную часть неба, неслись величественные раскаты грома. Ветер тоже крепчал. Холодный и пронизывающий, он словно хотел напомнить о своем зарождении на арктических дальних окраинах Северного моря.
В очередной раз взобрался наверх, Дарелл заметил, как изменился остров, большая часть которого скрылась под крупными приливными волнами. Лагуна сильно увеличилась и старый канал, отмеченный древесными пнями, уже скрывшимися под водой, невозможно было обнаружить. Он еще раз посмотрел на высокий гребень, шедший по западному берегу острова, и снова был поражен его неестественной точностью, выдававшей рукотворное происхождение. Видимо, там была длинная линия береговых укреплений, глубоко врытых в землю, – подумал он, – подземные артиллерийские позиции, склады боеприпасов, помещения для людей, охранявших этот район много лет назад...
Когда он вновь спустился вниз, то обнаружил, что Тринка курит. Сигарета была сухой, а рядом с нею на песке в непромокаемом пакете лежал коробок спичек.
– Не угостишь и меня сигаретой? – спросил он.
– Конечно. Но что ты собираешься делать?
– Думаю, нам стоит обследовать бункер "Кассандры". Другого случая не представится. А когда я вытаскивал тебя оттуда, у меня не было спичек.
– Я не хочу, чтобы ты туда шел. Слишком опасно. Вода уже поднялась на несколько футов.
– У нас еще больше часа времени, – мягко возразил он.
Она взглянула на небо.
– Стемнеет раньше обычного. Видимо, будет очень сильный шторм. Я ведь знаю эти места. Здесь регулярно бывают штормы с холодным ветром и необычайно высокими приливами. Посмотри, все море покрыто белыми барашками. Никто сюда не приплывет.
– Тогда мы должны сами как-то выкручиваться.
– Но как?
– Еще не знаю. Посмотрим.
– Нет, нам придется здесь умереть, – прошептала девушка. – А я этого не хочу. Я не хочу, чтобы темнело. Чтобы здесь тоже стало, как в бункере. Я постоянно думаю о могиле, о том, как там будет темно, сыро и тихо. Я знаю, что это безумие – ведь тот, кто лежит в могиле, ничего не чувствует, правда? И все-таки ненавижу саму мысль о тьме и сырости...
– Этого не должно случиться, – устало повторил он.
– Но шторм нас лишает последней надежды. Разве ты не видишь? – Голос ее зазвенел. Он попытался обнаружить признаки истерики в ее глазах, но те были на удивление спокойны. Холодный ветер заставил ее вздрогнуть, и она еще крепче прижалась к нему. – Я думала, что у меня впереди еще много времени, и была такой глупой. Я думала, что еще будет время для любви, семьи, детей, для того, чтобы заниматься всем, о чем обычно мечтают – путешествовать, встречаться с людьми, сделать карьеру...
– Вы с Яном любите друг друга? – спросил Дарелл.
– Нет... Да... Не знаю.
– А ты кого-нибудь любишь?
– Думаю нет. И вот сейчас, когда я здесь сижу, мне кажется, что все эти годы я жила лишь наполовину. Я по своей природе слишком старомодна.
Он улыбнулся.
– Я это заметил.
– Хоть это и неправильно, мне следовало быть смелее. Раскованнее в личных делах.
– Ты имеешь в виду – в любви.
– Да, и в любви. К мужчине.
– Тринка, ты не могла связать жизнь с первым попавшимся мужчиной, – мягко возразил он. – А подходящий вовремя не появился, вот и все.
– Может быть, он и появился, – задумчиво протянула она. – Но теперь уже слишком поздно, верно?
– Я не согласен.
– Сэм...
– Я знаю, что ты хочешь сказать, – кивнул он.
– А ты любишь кого-нибудь у себя дома в Америке?
Перед мысленным взором Дарелла медленно проплыли лицо и фигура Дейрдры Педжет.
– Да.
– Думаю, она очень симпатичная.
– Да. Очень.
– Но ты не женат?
– Нет.
– Можно спросить, почему?
– Это длинная история. Все дело в моей работе. При такой службе лучше оставаться одному.
Он подумал о Джоне О'Кифи и Клер, и всех их рыжеголовых ребятах, которым никогда не доведется ощутить сильные руки Джона, который вернувшись домой обнимал их и подбрасывал высоко в воздух. Он подумал о Клер О'Кифи, которой уже никогда больше не ощутить любовь Джона. И еще – он ведь так и не знал, верно поступил Джон или нет. Для О'Кифи все было кончено, но в конечном итоге жизнь О'Кифи была богаче – ведь он любил, женился и растил детей. Да, О'Кифи жил лучше, – подумал Дарелл. – У него было то, чем наполнена жизнь большинства обычных людей, пусть даже сам О'Кифи жил в странном мире отдела "К". Но что сказать о Клер? Не пожалеет она теперь, что выбрала такую судьбу, выйдя замуж за Джона и избрав тем самым на долгие годы жизнь на лезвии ножа в постоянном ожидании опасности и несчастья? Теперь, когда с ударом ножа все было кончено, не станет она думать, что вряд ли стоило так устраивать свою жизнь, раз ее уделом стали печаль и одиночество, и дети, лишенные отца?
- Предыдущая
- 36/44
- Следующая
