Колумбы каменного века - Варшавский Анатолий Семенович - Страница 6
- Предыдущая
- 6/38
- Следующая
Поход, однако, продолжается. В Табаско Грихальве удается выменять у местных жителей много золота. Он грузит сокровища на один из кораблей и отправляет его на Кубу. Остальные корабли продолжают плавание. Они доходят до устья реки Пануко, затем возвращаются на Кубу.
Во время этого плавания испанцы впервые услыхали слово «Мексика».
Проходит еще немного времени. 16 августа 1519 года, за месяц и четыре дня до того, как из устья Гвадалквивира вышли в свое бессмертное плавание корабли Магеллана, в далекой Кубе снялась с якоря флотилия из одиннадцати кораблей. В поход к «золотой стране» Мексике ее повел Антон Аламинос, участник путешествий Кордовы и Грихальвы.
Возглавлял экспедицию (110 матросов, 553 солдата, 16 коней, 10 больших и 4 малых фальконета) Эрнандо Кортес.
Мы не будем останавливаться на перипетиях завоевательного похода Кортеса. Об этом говорилось неоднократно, и те, кто ими заинтересуется, найдут соответствующие описания во многих широко известных книгах, в том числе и превосходной книге Керама «Боги, гробницы, ученые», выходившей двумя изданиями на русском языке.
Сколь невероятным это ни представляется, но кучке авантюристов удается, казалось бы, невозможное: высадившись на побережье обширной державы (правда, раздираемой противоречиями, поскольку в непримиримо вражде находились с властителями-ацтеками некоторые из покоренных ими племен, и испанцы не преминули это использовать), не зная, как заметит один из историков, ни языка, ни страны, едва не потерпев поражения во время первых стычек, они умудрились захватить в плен правителя и в конце концов — насилие и веролом ство было их первейшим оружием — утвердить свое господство в Мексике.
«Ступив на сушу, возблагодарили мы господа и донес ли губернатору Диего Веласкесу, что мы открыли страну с большими селениями и каменными домами, жители которой одеты в бумажные ткани, возделывают маис и имеют золото», — писал участник завоевательных походов Кордовы и Кортеса, оставивший широко известные «Записки» Берналь Диас еще тогда, когда вернулся с Кордовой из похода на Юкатан.
Оговоримся: золото, разумеется, имели богатые жители, правящие, господствующие слои местного населения.
…Отряд Кортеса продвигается вперед и испанцы видят большие города, великолепные здания, храмы. Они видят хорошие дороги и бесчисленные каналы, плотины, дамбы, ухоженные поля. «Вся долина Мехико, — заметит Диас, — словно цветущий сад».
Столица страны была воздвинута на острове в центре огромного искусственного озера, окруженного городами и многими селениями.
«Мы не знали, что и сказать, мы просто не верили; своим глазам, — пишет Диас. — …Мы не могли прийти в себя от удивления при виде торгового центра города: великое множество людей сновало здесь взад, вперед, во все стороны; огромен был выбор и поразительно разнообразие товаров; всюду чувствовался порядок и дисциплина. Ничего подобного нам до того времени не приходилось видеть. Каждому товару соответствовали свои ряды, торговцы твердо придерживались отведенных им мест. И те, кто занимался продажей золота, серебра и драгоценных камней, и те, кто торговал перьями и тонкими тканями и безделушками, и те, кто продавал рабов — мужчин и женщин. Рабов, дабы они не могли сбежать, вели привязанных за шею к длинным жердям».
Чем только ни торговали на этом огромном рынке: и верхней одеждой из хлопка, и сандалиями, изготовленными из кактусового волокна, и выделанными шкурами животных, и всякого рода глиняной посудой. Полным полно было овощей, меда, соли, трав для лечения. Продавались медные и бронзовые топоры. В мастерских, расположенных прямо на рынке, ремесленники выделывали ножи из обсидиана.
«С вершины храма, возвышавшегося над пирамидой… мы видели все три дамбы, которые вели в город: Испапальпу — по ней мы четыре дня назад вошли в город; Такубу — по ней мы бежали в ночь, когда потерпели поражение, и новый правитель выгнал нас из города; и Тепекакиллью. Мы видели акведук, который снабжал город водой, и мосты, мы видели бесчисленное количество барок; на одних привозили съестные припасы, другие покидали столицу, нагруженные разного рода городскими товарами. И мы видели окрестные города с их ослепительно-белыми стоявшими на пирамидах храмами и капищами, напоминавшими наши башни и крепости; мы видели дома с плоскими крышами, а дальше снова башни и храмы…»
Почти то же самое в одном из своих писем-отчетов императору Карлу V (испанскому королю Карлу I) напишет и Кортес: «Великий город Теночтитлан построен посередине соленого озера, и от центра города до любой точки на материке не менее двух лиг. К нему ведут четыре (так в оригинале, на самом деле три. — А. В.) дамбы, каждая примерно в двенадцать футов шириной. Сам город такой же большой, как Севилья и Кордова. Главные улицы широкие и прямые; в своем большинстве они грунтовые. Но есть и водные пути, их, однако, немного. По водным путям передвигаются на каноэ.
В городе много площадей, на которых расположены рынки. Одна из таких площадей раза в два больше, чем площадь в Саламанке. Она вся окружена сводчатыми галереями и лавками. Каждый день их посещает не менее шестидесяти тысяч человек. Здесь можно приобрести любые товары: продовольствие, украшения из золота и севра, медные и бронзовые товары, драгоценные камни, кости, ракушки, улитки и перья, известняк для строительства, камни, обоженный и необоженный кирпич, всевозможные лесоматериалы. На этих рынках продается все, чем богата страна… Очень красивое здание в центре большой площади служит своего рода аудиенсией — местом, где разбираются возникающие тяжбы и выносятся приговоры преступникам. На площади, в толпе всегда находятся должностные лица, инспектирующие товары, выставленные на продажу, и наблюдающие за тем, как они продаются.
В городе много храмов и капищ для идолов. Все эти храмы представляют собой прекрасные строения, и в главных из них священнослужители живут постоянно. Таким образом, наряду с подлинными храмами, в которых находятся идолы, имеются роскошные здания, отведенные под жилье. Языческие священнослужители ходят в черном и не стригут волос. Среди этих храмов имеется один главный храм, его величина и пышность не поддаются никакому описанию.
В заключение мне хочется сказать, что жизнь в этом городе в общем-то напоминает жизнь в Испании. Учитывая то обстоятельство, что этот народ не знает истинного бога и не имеет никакой связи с просвещенными нациями, можно лишь удивляться четкому порядку и существующей здесь повсеместно хорошей системе управления».
Заметим, Кортес не сомневается в самобытности встретившейся ему цивилизации.
Награбленное золото («сокровища Монтесумы») Кортес отправляет в Испанию. Первые три груженные золотом корабля, однако, туда не доходят. Их перехватывает лихой французский корсар Жан Флери. Пиратам попадает в руки ценнейшая добыча, в том числе и сокровища, награбленные во дворце последнего правителя Теночтитлана, Куаутемока, возглавившего драматическое сопротивление испанцам.
«В ларцах из красного дерева, в огромных сундуках, обитых полосами красной меди, хранились десятки золотых и серебряных сосудов, сотни браслетов, ожерелий, серег, перстней, диадем, золотые идолы, украшенные драгоценными камнями, золотые и серебряные маски, одежды из разноцветных перьев и тканей, подобных шелку, златотканые облачения жрецов, великолепные изделия мексиканских ваятелей, ювелиров и камнерезов».
Часть сокровищ пираты передают французскому королю Франциску I.
Вскоре после этого Франциск I скажет свои знаменитые слова: пусть поделившие между собой весь свет испанский и португальский короли предъявят ему завещание Адама, пусть покажут, где и когда прародитель завещал им право на раздел Земли! До тех пор пока они этого не сделают, он будет считать справедливыми действия французских моряков, захватывающих новые земли — независимо от того, кто претендует на эти земли — испанцы или португальцы. И захватывающих в виде приза испанские или португальские корабли.
- Предыдущая
- 6/38
- Следующая
