Выбери любимый жанр

Странник играет под сурдинку - Гамсун Кнут - Страница 11


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

11

V

Гости все разъехались, и толстый капитан Братец, и дама с шалью, и инженер Лассен. А капитан Фалькенберг наконец-то едет на учения. Я думаю, он сослался на крайне уважительные причины, когда просил об отсрочке, иначе ему давно уже следовало прибыть к месту сборов.

Мы, батраки, за последние дни здорово приналегли на полевые работы, загоняли и себя и лошадей, но этого хотел Нильс, и у него были серьезные резоны: он рас считывал высвободить время для других дел.

Так однажды он поручил мне расчистить землю и хо рошенько прибрать вокруг надворных построек. На это ушло не только все сбереженное время, но и много лишнего, зато усадьба приняла совсем другой вид. Нильсу только этого и надо было: он хотел подбодрить капитана перед отъездом. А уж потом я по собствен ному почину где укреплю отставшую доску в заборе, где заново навешу похилившуюся дверь хлева. Под конец я даже начал заменять трухлявые стропила на сеновале.

– Ты куда от нас подашься? – спросил меня однаж ды капитан.

– Не знаю. Бродяжить пойду.

– Тебе и здесь дело найдется, работы у нас непоча тый край.

– Собираетесь красить дом, господин капитан?

– И это тоже. Хотя, нет, пока не собираюсь. Выкрасить все постройки недешево станет. Я о другом подумал. Ты в лесном деле смыслишь? Деревья метить умеешь?

Выходит, он делает вид, будто не запомнил меня с прошлого раза, когда я работал у него в лесу. Еще вопрос, осталось ли там, что размечать.

Я сказал:

– Да, смыслю. А где в этом году надо размечать?

– Повсюду. Где только можно. Уж что-нибудь да найдется.

– Слушаюсь.

Итак, я заменил стропила, а когда покончил с этой работой, снял флагшток, закрепил на нем блок и верев ку. Эвребё с каждым днем становилось все краше. Нильс даже сказал, что у него на душе полегчало. Я уговорил его сходить к капитану, замолвить словечко насчет покраски, но капитан только поглядел на него с озабочен ным видом и сказал:

– Хорошо-то оно хорошо, да на одной покраске да леко не уедешь. Вот уж e осенью посмотрим, каков бу дет урожай; мы много в этом году засеяли.

Но когда я соскреб с флагштока старую краску и водрузил его на прежнее место с новой веревкой и бло ком, даже капитан почувствовал какую-то неловкость и по телеграфу заказал краски. Горячку пороть не стоило, он мог преспокойно ограничиться письмом.

Ровно через два дня краски прибыли, но мы покамест отложили их в сторону. За это время снова накопи лось много полевой работы.

Теперь мы, к счастью, получили в свое распоряже ние выездную пару капитана, а когда подошел срок сажать картофель, Нильс крикнул на подмогу всех гор ничных. Капитан одобрил и то и это, после чего уехал на свои учения. Мы остались одни.

Перед отъездом капитана между супругами состоя лось еще одно решающее объяснение.

Все дворовые и сами поняли, что дело неладно, a подробности сообщили нам Рагнхильд и скотница. Зеле нели поля, луга расцветали с каждым днем, весна радовала нас теплыми, обильными дождями, но в капитан ской усадьбе не было мира. Фру ходила то с заплакан ным лицом, то с заносчивым и неприступным видом, словно не желала отныне замечать простых смерт ных. К ней приехала матушка, безобидная, тихая дама с белым мышиным личиком и в очках, но она недолго прогостила, каких-нибудь несколько дней, и уехала домой, к себе в Кристианссанн. Объяснила она свой по спешный отъезд тем, что не переносит здешнего воз духа.

И было решающее объяснение! Последняя, ожесто ченная стычка, которая длилась не менее часа. Рагн хильд нам все подробно доложила. Ни капитан, ни его жена не повышали голоса, они говорили слова нетороп ливые и продуманные, накопившаяся в обоих горечь родила согласие, они решили разойтись.

– Да что ты говоришь! – хором воскликнули все сидевшие на кухне, и всплеснули руками.

Рагнхильд сразу заважничала и продолжала расска зывать на разные голоса:

«При тебе высадили дверь беседки второй раз?» – спрашивает ее капитан. А она и отвечает: «При мне». – «А дальше что было?» – спрашивает он. – «Все!» – отвечает фру. Тут капитан улыбнулся и гово рит: «До чего ж ясный и недвусмысленный ответ, его понимаешь буквально с полуслова». Фру промолчала. «Чем покорил тебя этот шалопай, если не считать, что он помог мне однажды выбраться из затруднительного положения?» – спрашивает капитан. Фру на него поглядела и отвечает: «Он т ебе помог?» – «Да, – говорит капитан, – он за меня поручился». – «Я этого не знала», – говорит фру. Тут капитан у нее спрашивает: «Он и в самом деле тебе про это не рассказывал?» Фру замота ла головой. «Впрочем, какая разница, – говорит он, – знай ты об этом раньше, все равно ничего не изменилось бы». – «Ты прав, не изменилось бы, – сперва ответила фру. А потом: – Нет, изменилось бы». – «Ты в него влюблена?» – спросил он. Она ответила вопросом на вопрос: «А ты в Элисабет?» – «Да», – ответил капитан, а сам улыбается. «Ладно же», – протянула фру, когда получила такой ответ. И оба долго молчали. Первым заговорил капитан. «Ты правильно мне советовала хоро шенько подумать. Я так и сделал. Я совсем не такой уж пропащий, ты можешь не поверить, но все эти кутежи никогда не доставляли мне радости. И, однако, я кутил. Но теперь баста!» – «Что ж, для тебя это очень хоро шо», – говорит она, «Твоя правда, – ответил он, – но было бы лучше, если и ты за меня порадовалась бы», – «Нет уж, пусть теперь Элисабет за тебя радуется», – ответила фру. «Ах да, Элисабет! – только и сказал он и покачал головой. Потом они опять надолго замолча ли. – Что ты теперь собираешься делать?» – спросил наконец капитан. «Обо мне, пожалуйста, не заботься, – сказала фру протяжно, – если ты захочешь, я могу стать сестрой милосердия, если ты захочешь, я мо гу остричься и стать учительницей». – «Если я захочу, – повторил он, – при чем тут я, решай сама». – «Сперва я должна услышать, чего хочешь ты», – сказала она. «Я хочу остаться здесь, – сказал он, – а ты по доброй воле предпочла изгнание». – «Ты прав», – сказала она и кивнула.

– Ох! – в один голос воскликнули мы. – Господи, может, еще все уладится! – сказал Нильс и поглядел на нас – что мы думаем.

Два дня после отъезда капитана фру с утра до вечера играла на рояле. На третий день Нильс отвез ее на станцию. Она собралась к своей матушке в Кристи анссанн. Теперь мы остались совсем одни. Фру не взя ла с собой ничего из своих вещей. То ли она хотела показать, что все это чужое, то ли когда-то все и впрямь принадлежало капитану, а она не желала ничего чужо го. Ах, как это было печально…

Перед отъездом Рагнхильд получила от фру наказ никуда не отлучаться. Вообще же бразды правления перешли к стряпухе, и ключи теперь хранились у ней. Так, пожалуй, было удобнее для всех.

В субботу капитан взял увольнительную и наведался домой. «Впервые за несколько лет», – пояснил Нильс. Он держался молодцом, хотя жена от него уехала, и был трезвый как стеклышко; мне он дал четкие и яс ные указания относительно разметки леса, он сам хо дил со мной и показывал: рубить все подряд, даже молодняк, тысячу дюжин. «Меня не будет три неде ли», – сказал капитан. Уехал он в воскресенье под ве чер. Теперь он держался уверенней и больше был похож на себя, чем раньше.

После того как сев был наконец закончен, а кар тофель посажен, Нильс и мальчик могли и вдвоем управиться с повседневной работой. Я взялся за раз метку.

Жилось мне в ту пору неплохо.

Стояла теплая, дождливая погода, и в лесу мне ка залось сыровато, но я исправно туда ходил, не смущаясь этим обстоятельством. Потом дожди сменились жарой, я возвращался домой светлыми вечерами, и мне в охотку было то починить водосточный желоб, то по править скособоченные оконца, под конец я даже извлек пожарную лестницу и принялся соскребать старую отставшую краску на северной стене риги. Славно будет, если я за лето смогу заново покрасить ригу, краски-то уж давно дожидаются.

Иное неудобство мешало мне теперь и в лесу и до ма: ведь одно дело работать при хозяевах, другое – без них. Оправдывалось мое давнее наблюдение, что рабочему человеку приятно иметь над собой старшего, если только он сам не ходит в старших. Взять хотя бы наших девушек, они делают все, что им заблагорассу дится, и на них нет управы, – Рагнхильд и скотница весело болтают за обедом, иногда повздорят, а стряпуха не всегда умеет их разнять. Просто сил нет это тер петь. В довершение всех бед кто-то из наших побывал на выселках у моего дружка Ларса Фалькенберга, нашептал ему про меня и заронил подозрение в его сердце.

11
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело