Одиннадцать врагов IT-сыщика - Кащеев Кирилл - Страница 8

• Предыдущая
• 8/40
• Следующая

– У наших родителей нет икры, они не рыбы, – буркнула Мурка.

Но Ольга Матвеевна не слушала.

– Актуальные тенденции все здесь! – сообщила она, обхватывая себя руками за горло. Было не вполне понятно, что именно Ольга Матвеевна считает актуальным: то ли свое модерновое колье, то ли немедленное самоудушение.

– Видите, у меня тут некоторые камни закреплены, а другие в таких плетеных сеточках – из платины, между прочим… И катаются в этих сеточках совершенно свободно, – сообщила Ольга Матвеевна, демонстрируя, как именно камешки катаются в сеточках.

Мурка вздохнула: значит, речь все-таки о колье. Самоудушаться Ольга Матвеевна не станет. А жаль.

– Называется «динамическое украшение»! – продолжала вещать Ольга Матвеевна. – Вот где последний крик моды! Не то что всякое старье! – Она злобно покосилась на Аркадия Викторовича, явно говорящего комплименты даме в синем, на толпящихся вокруг восхищенных гостей и завистливо процедила: – И бриллианты в ее колье меленькие! Уронила свою ерундовую цацку вовремя, и надо же, все вокруг нее вертятся!

– Вы свою об пол шарахните, на вас пялиться будут! – шепнула себе под нос Мурка. – Только с размаху, как раз все стекляшки переколотите!

Не ясно, услышала ее Ольга Матвеевна или нет, но она пакостно улыбнулась и громко объявила:

– Знаешь, Мымрочка… Или как там тебя? Мурочка?

Мурка задохнулась от бешенства.

– У тебя стрелка на колготках. Какая ты неопрятная! – сладенько закончила Ольга Матвеевна.

Слышавшие ее гости принялись поглядывать на Муркины ноги. Девчонка опустила глаза. Наглая стрелка не просто выглянула из-под подола. С каждым Муркиным движением она ползла все ниже, расчерчивая чулок заметной полосой. Мурка покраснела.

– Выйди, переоденься, – шепнула Кисонька.

– У меня не во что. – Мурка чуть не плакала. Ну что за кретинские выдумки все эти платья, колготки! Ну не умеет она их носить! Джинсы! Что угодно за джинсы!

– У тебя нет запасных колготок?! – возмутилась Кисонька. – Вот тебе твои вечные джинсы! Не умеешь нормальные вещи носить! – Она подхватила свою сумочку и поволокла сестру прочь из зала, оставив за спиной ухмыляющуюся Ольгу Матвеевну.

Они выскочили через заднюю дверь, огляделись в поисках туалета.

– Туда, наверное, – предположила Кисонька.

Девчонки повернули и очутились в запутанных переходах ресторанных подсобок. Откуда-то ощутимо пахло кухней.

– Похоже, туалет с другой стороны, у выхода, – огорченно протянула Кисонька.

– Обратно через весь зал не пойду, – твердо заявила Мурка. – Не хочу, чтоб на меня пялились.

Кисонька снова огляделась. Вокруг было пусто. Маленькое бра светилось у дверей в зал, дальше тянулся темный коридор. Кисонька подтолкнула сестру в самую темень, подальше от лампы.

– Давай прямо здесь, – сказала она, вытаскивая из своей крохотной сумочки плотно свернутые колготки. – Надевай.

– Как у тебя там все помещается? – пробурчала Мурка, стаскивая рваную пару. Она натянула правый чулок и теперь балансировала: одна нога в колготках и туфельке, вторая на весу, ловит кончик собранной в гармошку «колготины».

И в этот момент дверь распахнулась. Мурка так и замерла на одной ноге – только не хватало, чтоб кто-то из гостей увидел дочку хозяина в таком месте, да еще в эдакой позе! Кисонька притихла рядом.

Из дверей появился ювелир Аркадий Викторович. Он плотно прикрыл за собой створку, отрезая звуки музыки, смех, шорох множества шагов. Вытащил телефон.

– Это я, Клуня, – объявил в трубку ювелир. – Тут одна баба свое колье уронила… Похоже, там нас ждет даже больше, чем мы рассчитывали! – голос его звенел от сдержанного возбуждения. – Так что давайте, последний подготовительный заход ставим на послезавтра, и к делу! Ей-богу, мне уже не терпится! – Аркадий Викторович захлопнул мобильник. Остановился, задумавшись.

Мурка обернулась, вопросительно глянув на сестру – разговор показался ей странным. Лучше б она не двигалась! Нога у нее вновь подвернулась, и Мурка опять шлепнулась на пол!

– Кто здесь? Кто? – вскричал ювелир.

Мурка уже хотела откликнуться – напугали мужика, неловко даже… Но Аркадий Викторович сунул руку во внутренний карман пиджака – Мурка подумала, что он снова достанет телефон. Но в руке его появился вороненый ствол пистолета!

Ювелир шагнул в темноту.

– Бежим! – скомандовала Кисонька, хватая сброшенную сестрой туфлю.

Ковыляя – одна нога на шпильке, другая босая, – Мурка рванула следом. Натянутые лишь на одну ногу колготки сползли и теперь волочились следом, мешая бежать. Мурка опять растянулась на холодном кафельном полу. Кисонькина пятерня вцепилась Мурке в платье, рванула вверх… Тонкая ткань предостерегающе затрещала.

Позади в темноте коридора слышалось гулкое буханье ботинок:

– Стойте! – задыхающимся полушепотом звал ювелир. – Кто вы такие? Что вы слышали? Остановитесь! Я вас не вижу!

– Тем лучше, – буркнула Кисонька.

Продолжая сжимать в одной руке Муркину туфельку, другой она вздернула сестру на ноги. Мурка сорвала с себя оставшуюся туфельку и колготки… Снова забухали шаги – ювелир бежал прямо на них. Отшвырнув колготки и прижав туфельку к груди, Мурка помчалась дальше, в темноту.

Сестры метались по запутанным закоулкам старинного здания ресторана, а сзади несся тяжелый топот погони.

– Остановитесь! Давайте поговорим! – время от времени взывал ювелир, но щелчки взводимого затвора ясно намекали, что останавливаться не стоит.

Вдруг позади стало тихо. Близняшки прислушались. Ни звука, ювелир больше не мчался за ними по пятам.

– Отвязался, – облегченно вздохнула Мурка.

– Будем надеяться.

Девчонки постояли, чутко вслушиваясь в тишину коридоров. Мурка зябко переступила босыми ногами, от плиточного пола ощутимо тянуло холодом.

– Надо возвращаться, а то мама хватится, – сказала она.

Кисонька согласно кивнула и, внимательно вглядываясь во мрак, повернула обратно.

– Ага, попались! – Темная фигура выскочила на них из-за угла. Ледяное дуло пистолета больно ткнулось Кисоньке в грудь.

Девчонки отчаянно завизжали. И дружно ударили зажатыми в руках Муркиными туфлями. Острые шпильки шарахнули нападающего по голове.

Ювелир придушенно хрюкнул и невольно вскинул руку с пистолетом ко лбу. Сестры стремительно нырнули в другой коридор и снова побежали в темноте, не очень-то понимая, куда направляются.

Мгновение позади них царила тишина. Потом послышались сдавленное ругательство, заплетающиеся шаги. Настырный ювелир снова пустился в погоню.

– Да что ж здесь за лабиринт такой! Тут выход есть? – простонала Мурка.

Запахи кухни стали отчетливей. Девчонки наткнулись в темноте на какой-то чан, увидели распахнутую дверь – за ней горел свет, слышался гул голосов и стук ножей и одуряюще пахло жаренным мясом.

– Туда, – скомандовала Кисонька.

На полной скорости сестры вломились в кухню. И тут же затормозили у порога. В огромном, полном жара шипящих противней, кипящих кастрюль помещении толпились люди в белых халатах и щегольских поварских колпаках. И все они в молчании и тишине пялилась на вбежавших девчонок. Даже ножи перестали стучать. Лишь аппетитно шкворчало мясо на жаровне.

Девчонки поглядели друг на друга, на поваров и невольным движением одернули платья.

– Расческу дай, – смущенно шепнула Мурка, запуская пятерню в спутанные волосы.

Кисонька опомнилась.

– Мы сюда не за тем пришли, – фыркнула она на сестру и рванула к вешалке, где висели белоснежные халаты. Один она натянула на себя, другой швырнула Мурке. Обаятельно улыбнувшись, сказала: – Извините. – И ловким движением сдернула с поваров два белых колпака.

– Что это значит? – возмущенно вскричал кто-то, но сестры уже прятали под колпаками свои рыжие волосы.

Муркины туфли были засунуты в глубокие карманы халатов. Близняшки дружным рывком подхватили здоровенный чан с помоями и поволокли его к дверям.

• Предыдущая
• 8/40
• Следующая