Крестоносец - Айснер Майкл Александр - Страница 62

• Предыдущая
• 62/79
• Следующая

Дон Лорн и Рамон бросились вперед — никто не пытался их остановить. Мы застали мусульман врасплох. Возможно, сыграла роль наша решительность, а может, наша глупость. Пробегая по земле между замком и стеной, я перепрыгнул через гниющий труп воина и даже не успел рассмотреть, кто это был — мусульманин или христианин, только почувствовал отвратительную вонь. Ноги не подвели меня, и через несколько секунд я уже был возле баллисты.

Под навесом было около двадцати мусульман: половина сидела на земле возле орудия. Дон Лорн и Рамон тут же набросились на них, и неверные не успели ни подняться, ни защититься. Размахивая мечом, дон Лорн издал пронзительный вопль, дьявольский в своей гармоничности, который пробудил во мне приступ ярости. Ярости, направленной против неверных, против всех народов Аравии.

Под другим концом навеса стоял еще один мусульманин и пил из кувшина. Его губы еще блестели от воды, когда мой меч сразил его, и сарацин рухнул. Я стоял над ним, а он корчился и жалобно скулил на своем непонятном языке, прося пощады. Я поднял меч и раскроил ему череп.

Несколько мусульман попытались выбежать из укрытия, но люди дона Фернандо, стоявшие у входа с арбалетами, быстро расправились с ними.

— Педро и Мигель, — закричал Рамон, — поливайте баллисту!

Едва мои товарищи успели облить орудие маслом, как Рамон бросил туда зажженный факел. Мы смотрели на огонь как зачарованные. Я провел тыльной стороной ладони по лицу: на губах осталась теплая кровь.

Голос дона Лорна вывел нас из оцепенения.

— Девять из вас сейчас побегут обратно к воротам, — сказал он, указывая на моих товарищей. — Бегите что есть сил, не оглядывайтесь. Мы последуем за вами.

Все шло согласно плану — превосходно выполненное задание. Мои собратья помчались к замку большими уверенными шагами.

Через мгновение они были мертвы, убиты камнями, выпущенными из баллист. Наши братья лежали распростершись на полпути ко входу в замок. Да, наша вылазка застала мусульман врасплох, но они не остались в долгу, устроив нам засаду при отступлении.

— Господи, да будет милость Твоя, — пробормотал Рамон, глядя на тела своих воинов. — Боже мой!

Дядюшка Рамон, дон Лорн, Андре и я — только мы и остались в живых. Пока мы размышляли, что нам теперь делать, и слушали потрескивание огня, пожиравшего баллисту, над нашими головами раздался глухой стук. Затем он повторился. Неверные послали воинов, чтобы разделаться с нами. Мы слышали, как они ползут — там, наверху, как шепчутся, замышляя расправу над нами.

Сарацины сконцентрировали заградительный огонь баллист и лучников на зубчатых стенах и на открытых воротах, через которые мы вышли. Огонь был так силен, что наши лучникам пришлось отступить в укрытие. Оттого неверным, которые готовились на нас напасть, ничего не угрожало. Мы остались одни.

— Господа, гости сверху пожалуют к нам в любую минуту. — Дон Лорн говорил спокойно, будто рассказывал очередную историю о храбром, давным-давно почившем рыцаре. — К счастью, отверстие над нами небольшое, оттого он смогут проникать сюда лишь по двое-трое. Сперва они вышлют пробный отряд — человек девять-десять, — чтобы проверить наши силы. Затем, если к тому времени мы все еще будем живы, они выждут, давая нам возможность сдаться, вышлют другую, большую группу. Чтобы уцелеть, мы должны захватить нескольких мусульман живыми. Живыми, — повторил дон Лорн, помолчал и плюнул в огонь, словно сама идея была ему ненавистна. — Мы будем прикрываться ими, когда попытаемся добраться до каменных ворот. Живьем будем брать последнюю партию, поскольку слишком сложно следить за пленными и одновременно отражать нападение других врагов.

Выработав план действий, мы расположились под отверстием в навесе и принялись ждать. От баллисты уже осталось лишь несколько тлеющих деревяшек. Обстрел замка не прекращался ни на мгновение. Мусульмане все еще были у нас над головами, на крыше навеса: возможно, они хотели дождаться, когда мы наконец решимся побежать к воротам. Но один лишь взгляд на трупы товарищей отбивал у нас охоту попытаться прорваться сквозь вражеский заградительный обстрел.

Наконец трое мусульман спрыгнули в дыру. Двое из них были ранены, еще не коснувшись земли: меч дона Лорна засвистел в воздухе, полоснув по лицу одного, перерезав шею другому. Клинок Андре завершил начатое. Третий воин потерял равновесие, приземлившись, и Рамон вонзил кинжал ему в грудь.

Тут же последовали следующие трое врагов. Они упали на своих мертвых товарищей, и я вонзил меч одному из них в живот. Все еще сжимая кинжал в зубах, неверный обеими руками схватился за рукоять моего меча. Рамон и дон Лорн расправились с остальными двумя.

— Живыми, — напомнил дон Лорн. — Следующих берем живыми.

Когда очередная троица упала в отверстие, мы слегка подались назад. Как и предвидел дон Лорн, они оказались последними из первого высланного против нас отряда. Мы позволили им подняться, неохотно следуя распоряжениям дона Лорна; никто из врагов не сделал к нам ни шагу. Трое мусульман раскачивались из стороны в сторону, размахивая перед собой кинжалами.

Дон Лорн, Рамон, Андре и я не двигались с места. Дурное предчувствие, охватившее меня перед тем, как были подняты ворота, рассеялось во время схватки. Мы смотрели на неверных, как на безобидных кроликов, которых мы прирежем, стоит дону Лорну отдать приказ. Мусульмане взглянули на своих мертвых товарищей, застывших в жутких позах, затем снова на нас. Должно быть, мы являли собой страшное зрелище — это отразилось в их испуганных глазах.

Дон Лорн заговорил с ними на их родном языке — арабском. Я не ожидал услышать иностранную речь из уст кастеляна крепости, однако мусульмане, казалось, этому не удивились, будто не сомневались, что стоявшие перед ними демоны могут изъясняться на любом наречии, древнем или ныне существующем.

Конечно, я не понимал слов дона Лорна и подробностей последовавших переговоров. Но самое главное я понял: до Лорн предлагал сохранить нашим врагам жизнь, если он бросят оружие. Сначала они отказывались. Наотрез.

Однако дона ничуть не обеспокоил их решительный тон. Он еще с ними поговорил, и звуки странного наречия, слетая с его языка, сплетались в слоги, в предложения, в единое целое, похожее на одно убедительное слово, с которым нельзя было не согласиться.

Мусульмане отказывались уже не так яростно. Они начали спорить между собой. Дон Лорн терпеливо ждал, пока они обсудят предложение, будто знал их решение наперед.

Когда сарацины бросили кинжалы на землю к его ногам, кастелян снова к ним обратился — полагаю, повторял свое обещание и поздравлял их с мудрым решением.

Дон Лорн не лгал пленным. Почти. Они действительно не погибнут от наших мечей. Это обещание мы готовы были сдержать. Они все равно были мертвецами. Они стал ими, как только прыгнули в дыру. Однажды Рамон сказал, что тонущий человек хватается за любую соломинку, какой бы тонкой она ни была. Предложение дона Лорна было для мусульман короткой отсрочкой перед свершением неизбежного.

Кастелян снова с ними заговорил, мусульмане вяло запротестовали, но их выбор был уже сделан. Подчиняясь его указаниям, они стянули через головы одежды и бросили нам под ноги. На одном из пленных была кольчуга. Остальные двое оказались без доспехов. Ссутулив голые плечи, они скрестили на груди гибкие коричневые руки, прикрывая свою наготу.

— Рамон, — распорядился дон Лорн, — ты и твои люди должны надеть эту одежду.

Мы подняли одеяния мусульман и натянули поверх наших белых накидок. Андре пришлось разорвать рукава, чтобы втиснуть в них мускулистые плечи.

— А вы, дон Лорн, — спросил Рамон, — как же вы?

— Я — кастелян Крака, — ответил дон Лорн. — Я не могу надеть мусульманскую одежду в собственном замке.

Дон Лорн шагнул к неверным, и те отшатнулись, покорно подняв руки. Дон Лорн тихонько рассмеялся, словно отчитывая капризных детей, решительно преодолел расстояние, отделявшее его от мусульман, и, остановившись перед ними, снова заговорил по-арабски. Трое вражеских воинов замерли в нерешительности, затем повернулись лицом к другому концу навеса.

• Предыдущая
• 62/79
• Следующая