Маскировкой седину не скроешь - Алтынов Сергей Евгеньевич - Страница 12

– Звонить-то будем? – прервал паузу Ильдар, кивая на визитку.

– Будем, – кивнул Валера. – Но… Чуть погодя!

Забыв про носовой платок, майор Калистратов вытер пятерней взмокший лоб, отложил в сторону мобильный телефон и закурил уже четвертую за истекшие полчаса сигарету. Только что он разговаривал с тем самым лейтенантом, участковым, который вмешался в его разборку с пьяным брюнетом. Оказалось, что лейтенант пару раз добавил пьянчуге лично от себя и отпустил восвояси. Даже документов, ментяра тупой, не проверил. «Суки, твари, вонючие уголовники! Мусора тупорылые!» – мысленно клял всех Калистратов. Конечно, он сам тоже подставился, утратил бдительность. И вот теперь… Пожалуй, впервые старший оперуполномоченный по особо важным делам понятия не имел, как выйти из сложившихся обстоятельств. Барсетка-то ладно, хер с ней! Даже если бы у него похитили табельный пистолет с удостоверением, то и это было бы не столь катастрофично. Но вот сумка с «фейерверком»!

– Да, слушаю… – отозвался Калистратов на звонок мобильника. – Нет, сейчас ничего сообщить не могу, перезвони через два часа. Все!

А что будет через два часа? Сумка с «фейерверком» сама собой в окошко на воздушном шарике прилетит? Барсеточники, скорее всего, не такие тупые, догадались, что это не мыло, и наверняка решат это «добро» продать. Попадутся, начнут давать показания… Правдивые и искренние… Самое ужасное, что сейчас Калистратов был сразу между нескольких огней. Ему нечего было сказать своим Хозяевам, которым не первый год служил верой и правдой (разумеется, за немалые деньги), нечего было сказать нанятым «волонтерам удачи», которые в предстоящей акции «Силовой вариант» выполняли самую грязную работу. Если станет известно, что Калистратов банально потерял «фейерверк», то Хозяева тут же «вычеркнут» его (да так, что семье и хоронить будет нечего), а волонтеры-наемники могут взбунтоваться, и опять же никто не узнает, где калистратовская могилка…

Самое ужасное, что «Силовой вариант» уже набрал обороты и остановить его невозможно.

Телефон вновь затренькал артемьевской темой из «Свой среди чужих…», и блондин поморщился, точно от острой зубной боли. Однако на сей раз звонили из следственного изолятора:

– Снова вернули в одиночку. Готова, между прочим, что-то вам сообщить.

Что ж, ничего удивительного. Девчонку сунули в пресс-хату к отмороженным уголовницам-лесбиянкам. При этом дежурный офицер постоянно вел наблюдение, чтобы Настю не покалечили, но прессанули при этом капитально. После «пресса» и не такие ломаются… Не прошло и сорока минут, как Калистратов уже был в изоляторе. Настя Денисенко сидела перед ним, понурив голову, и напоминала начинающую таять Снегурочку. «Пресс» свое дело туго знает!» – с удовлетворением отметил Калистратов. Синяков и прочих следов насилия на девушке не наблюдалось.

– На, читай! – даже не поздоровавшись, майор протянул девушке два листа отпечатанных на компьютере показаний.

Затем около минуты молча наблюдал за читающей девушкой, плечи и губы которой заметно подрагивали. «Все! С ней все!» – мысленно пытался ликовать блондин, отгоняя дурные мысли о пропавшем «фейерверке».

– Ты должна подписать вот эти показания… – сообщил Насте Калистратов, заметив, что девушка прочитала оба листа показаний.

– Но дядя Леня, Степин отец… – залепетала девушка. – Разве он был организатором покушения? Мы с ним об этом никогда не говорили, да и Степа… Как же я подпишу? Я ведь ничего об этом не знаю!

– Зато мы знаем! Или ты не доверяешь? Сомневаешься в чем-то? – немного повысил голос Калистратов. – Тогда я сейчас отправлю тебя назад к твоим новым подругам!

– Не надо! – Настя аж вскрикнула, на ее больших голубых глазах выступили слезы, она готова была разрыдаться, упасть майору в ноги.

– Бери ручку и подписывай! – на сей раз с отеческой интонацией проговорил Калистратов. – Завтра утром будешь на свободе.

Тоненькая, почти прозрачная, дрожащая рука взяла ручку и быстрехонько поставила нужную закорючку.

– Ну вот и все, Анастасия! – окончательно превратился в «доброго папеньку» Калистратов. – Вы помогли нам, мы вам, – он даже перешел с девчонкой на «вы». – Я отпускаю вас под подписку о невыезде, а потом вашему адвокату не составит труда доказать, что на месте покушения вы оказались по стечению обстоятельств, в самый последний момент отговаривали Степана Шаинского от совершения преступления, но он не послушался вас. На суде будете свидетелем, это совсем не страшно.

Настя закрыла лицо руками, не в силах сдержать рыданий.

– Поплачьте, – не меняя отеческой интонации, вещал Калистратов. – Теперь уж все позади у вас… Вот только последнее… Вы слышите меня, Настя?

Девушка отняла руки от мокрого лица, с немой мольбой посмотрела на «благодетеля».

– Как вы уже догадались, я знаю несколько больше, чем вы думаете, – сообщил майор. – Например, я знаю то, о чем вы умолчали.

Девушка нервно затрясла головой, не в силах произнести ни слова.

– Знаю, что вас было не двое, а трое, – продолжил Калистратов. – Даже знаю, что третьего звали Ганс. Это, конечно, не имя, а кличка… Так вот, Настя, если вы не хотите никогда больше встречаться с вашими новыми подругами из четырнадцатой камеры, то никогда никому не рассказывайте об этом Гансе. Забудьте о нем… А теперь прощайте, все имеющиеся у вас вопросы теперь не ко мне, а к адвокату, с ним вы познакомитесь на днях, очень грамотный и известный юрист.

«Хоть здесь все в порядке, комар носа не подточит!» – продолжал успокаивать себя Калистратов, двигаясь по лестнице к выходу из стен изолятора. Он уже был в нескольких метрах от проходной, когда неожиданно столкнулся с высокой стройной женщиной, одетой в форму майора милиции. «Вот принесла нелегкая!» – мысленно выругался Калистратов, но вслух произнес иное:

– Здравствуйте, Ольга Геннадьевна! Каким ветром вы сюда?

– Тем же самым, что и вы, – отозвалась женщина-милиционер чуть менее любезным тоном. – Наше управление подключено к делу о покушении на Груздева!

«Вот незадача! – мысленно чертыхался Калистратов. – У ментов свое собственное управление по борьбе с оргпреступностью и терроризмом! Ну преступность ладно, ментам ее на откуп отдать в самый раз. Но покушения на крупных политиков и предпринимателей – это уже в чистом виде дело контрразведки!»

– Поскольку брали покушавшихся бойцы нашего управления, меня подключили как смежника, – пояснила Ольга.

Майор Ларионова была старшим опером по особо важным делам. Калистратов недолюбливал Ольгу, но старался ей этого лишний раз не показывать. Иметь эту «стальную леди» во врагах или даже конкурентах сильно не хотелось. Ларионова была одной из немногих женщин в МВД, имеющих боевую награду – медаль «За отвагу», лично участвовала в нескольких операциях по освобождению заложников. Внешне ее можно было бы назвать хорошенькой благодаря стройной фигуре и правильным чертам лица, вот только взгляд миндалевидных серых глаз иногда отталкивал из-за неприятного холодка и проницательности.

– Ну что ж, работы у вас будет немного! – сообщил Ольге Калистратов. – Одна из покушавшихся, Денисенко, дала подробные показания. Можете взглянуть!

Калистратов протянул Ольге подписанные Настей бумаги.

– А что это за пятна? – даже не начав читать, поинтересовалась Ольга Геннадьевна. – Похоже, Денисенко рыдала в три ручья, когда это подписывала?

«Вот черт! – вновь мысленно выругался и помянул нечистого Калистратов. – Надо было ей сначала платок сунуть, а потом ручку… Всего не предусмотришь, а госпожа ментяра так глазами и сечет. Пятна-то еле заметные, какие там три ручья?!»

– Понимаете, эта девица находилась в истерике, я и сотрудники изолятора с трудом сумели ее успокоить, – пояснил Калистратов, – но потом все же она пришла в себя, немного поплакала и чистосердечно все изложила.

– Организатор покушения – отец Степана Шаинского, – прочитав бумаги, отозвалась Ольга. – Мне нужно поговорить и с девушкой, и со Степаном, и с Леонидом Григорьевичем.