Несчастный случай - Гарднер Лиза - Страница 17

• Предыдущая
• 17/76
• Следующая

— Сколько у меня времени? — спросил он.

— М-м-м, спешить некуда. Но постарайся не затягивать. По-моему, он живет где-то в Виргинии, если тебе это поможет.

— Хорошо, Бетти, дай мне пару дней.

— Спасибо, Пирс, — сказала она, и на этот раз, похоже, с искренним чувством.

Куинси не стал вешать трубку. Бетти тоже не спешила с этим.

— Ты… Кимберли давно тебе звонила? — спросил наконец он.

— Нет, — откровенно удивилась Бетти. — Я думала, она звонила тебе.

— Значит, она сторонится нас обоих.

— Может быть, она пыталась дозвониться, пока тебя не было… — Бетти не договорила, спохватившись, что выразилась не совсем удачно, и тут же поспешно добавила: — Я пыталась дозвониться до тебя в начале недели, но не смогла, а оставлять сообщение не стала.

— Я летал в Портленд, навещал кое-кого. Одного старого друга.

Куинси сам не знал, для чего упомянул об этом, и, едва сказав, тут же пожалел о сказанном. Какой еще старый друг? Кого он пытается обмануть? Однако когда Бетти заговорила снова, в ее голосе не было ни раздражения, ни злости, что стало для Куинси сюрпризом.

— Может, мне стоит навестить ее, — задумчиво проговорила Бетти. — Всего час езды. Я могла бы сказать, что была в том районе и заехала по пути. Ведь прошел уже целый месяц.

Куинси едва удержался от того, чтобы не произнести твердое «нет». Однажды Кимберли обвинила его в том, что он распространяет принципы своей работы на сферы, не имеющие к ней никакого отношения. Даже на личную жизнь: объявился, высказал мнение эксперта и исчез.

— Возможно, Кимберли просто нужно немного побыть одной, — заметил он нейтральным тоном.

— Я этого не понимаю. Мы все, что у нее осталось. Откровенно говоря, я полагала, что она постарается быть поближе, а не станет отдаляться.

Куинси потер виски.

— Бетти, я знаю, что тебе горько. Мне тоже.

— Пожалуйста, не говори со мной как с пятилетней девочкой.

— Мы так старались. Знаю, не всегда сходились на том, какую роль должен играть каждый как родитель, но мы оба любили Мэнди. Мы оба желали ей самого лучшего. Мы… мы отдали бы ей весь мир, если бы это было возможно. А она напилась, села за руль автомобиля и убила двоих. Я люблю ее. Я скучаю по ней. А иногда… иногда я так злюсь.

Он снова подумал о звонке Санчеса, о том, как напряглось тело, как сжали трубку пальцы. Злость еще не прошла. Ярость обосновалась в тех местах, в той глубине, где добраться до нее совсем непросто, и Куинси знал, что понадобятся годы, прежде чем он сможет выполоть ее и снова чувствовать себя нормальным человеком.

— Бетти, не злись, ладно?

Она ответила не сразу, а когда заговорила, голос ее прозвучал тихо и как-то странно:

— Пирс, тебе не кажется, что при трансплантации органа происходит пересадка не только ткани. Может быть… может быть, при этом сохраняется и какая-то часть души умершего?

— Трансплантация органа — чисто медицинская процедура и ничего больше.

— Я так и думала, что ты ничего другого не скажешь.

— Что касается Кимберли…

— Она злится, и ей нужно какое-то время побыть одной. Я поняла. Пирс. Я не такая тупая, как ты думаешь.

— Бетти…

Она не стала слушать и повесила трубку.

Куинси тоже положил свою беспроводную трубку на подставку, закончив таким образом самый спокойный разговор этого долгого дня.

Еще через пять минут Куинси сел к барной стойке. Листок с именем Тристана Шендлинга оказался отодвинутым в сторону. Он положил перед собой чистый и три ручки с черными чернилами. Потом нажал кнопку автоответчика.

И начал составлять список всех тех милых уголовников, которые дозвонились по незарегистрированному номеру, чтобы всего-навсего пожелать ему сдохнуть как можно скорее.

Ровный свет на панели свидетельствовал о том, что охранная система включена и полностью функционирует. Куинси долго смотрел на нее, думая о Кимберли, вспоминая Мэнди.

Потом перешел в комнату, которую использовал как кабинет, покопался в картонных коробках с надписью «Криминология: основные теории» и после долгих поисков нашел аудиокассету, помеченную ярлычком «Мигель Санчес. Жертва восемь». Оригинал пленки находился в Калифорнии, в сейфе для хранения вещественных доказательств. Пленка в картонной коробке была личной копией самого Куинси, используемой им на занятиях.

Он вставил кассету в старый магнитофон. Нажал кнопку «Воспроизведение». И еще долго сидел в темной комнате, слушая умоляющие вопли молоденькой девчушки.

Аманда Джонсон, пятнадцати лет, за восемь часов до смерти.

«— Неееееееееееееет! — стонала она. — О Господи, неееееееет!»

Куинси обхватил голову руками. Он знал, что у него серьезные проблемы, потому что даже сейчас, через месяц после похорон дочери, не мог плакать.

— Кто такой Мигель Санчес? — спросила час спустя Рейни.

Она полулежала, прислонившись к изголовью грязно-бурой кровати, приходя в себя после позднего обеда с оладьями под голубичным соусом в расположенном напротив кафе. Мотель номер 6 был хорошо виден с дороги и показался ей вполне подходящим для ночлега заведением. Кроме того, Рейни заплатила за ночь пятьдесят долларов, зная, что никто не потребует у нее отчета о расходах.

Она нашла мотель. Нашла расположенное по соседству кафе. Поужинала оладьями под голубичным соусом, думая о том, что увидел патрульный Эмити на месте аварии, и ежась от неприятного холодка. Потом просидела еще десять минут, наблюдая за другими посетителями — кряжистыми парнями, развлекавшими походом в кафе своих девушек. За некоторыми столиками расположились целые семьи. Рейни была в трех тысячах миль от дома. Странно, что все оказалось таким привычным.

Потом Рейни вернулась в мотель, зная, что должна позвонить Куинси и доложить о проделанной за день работе. Однако вместо этого включила телевизор, с изумлением обнаружив целых пятьдесят семь каналов, смотреть на которых было абсолютно нечего. Рейни сказала себе, что докладывать в общем-то не о чем. Кроме того, ей хотелось доказать себе самой, что она не горит желанием слышать голос Куинси. Ей поручено дело, и она занимается им так же, как занималась бы любым другим делом. Куинси всего лишь клиент.

Ничего хорошего по телевизору не было. Рейни провела целый день в штате, где жил Куинси, и ей хотелось услышать его голос. Рейни позвонила. Ей понадобилась ровно одна секунда, чтобы понять — позвонить следовало раньше. Голос Куинси звучал устало, почти безжизненно, как будто у него не осталось никаких эмоций. Таким Рейни не слышала его ни разу.

— Мигель Санчес — мое первое дело, — говорил Куинси. — Это было в Калифорнии в середине восьмидесятых. Он работал вместе с двоюродным братом, Ричи Миллосом. Специализировались на садистских убийствах с изнасилованиями молоденьких проституток. Всего восемь жертв. Санчес любил записывать свою работу на пленку.

— Милый парень, — прокомментировала Рейни, выключая телевизор и откладывая в сторону пульт дистанционного управления. — Значит, ты принимал участие в поимке Санчеса?

— Я разработал стратегию, которая помогла полиции арестовать преступника. Один свидетель рассказал, что видел, как двое мужчин затаскивали восьмую жертву в белый фургон за двадцать четыре часа до того, как ее обезображенный труп был обнаружен у дороги 1-5. К тому времени мы уже знали, что имеем дело с организованным убийцей. Я объяснил лос-анджелесским полицейским, что у психопатов редко бывают напарники, но в тех редких случаях, когда такое все же случается, напарником всегда оказывается более слабая личность, человек, исполняющий при психопате функцию зрителя. Мой совет состоял в том, чтобы в случае обнаружения двух подозреваемых сосредоточить внимание на слабейшем члене преступной пары. Так и получилось. Ричи выдал Мигеля, который и был настоящим зачинщиком и представлял реальную угрозу.

— Полагаю, на деле все было не так легко, как на словах.

• Предыдущая
• 17/76
• Следующая