Несчастный случай - Гарднер Лиза - Страница 55

• Предыдущая
• 55/76
• Следующая

Да, игра продолжалась. Но не здесь. Гленда ничего не делала, она просто сидела, слушая бесконечные жуткие звонки. И нервы ее были уже на пределе. Однако задание есть задание. Агент Родман выполняла приказ, и ее раздражало, что Монтгомери даже не удосужился проконсультироваться с ней, хотя, судя по всему, был в курсе всего, что творилось в доме Куинси и около него.

— Нам по-прежнему важно установить источник утечки информации, — сказала Гленда. — Да и здесь кто-то может появиться. Такую возможность нельзя исключать.

— Кто здесь появится? Придуманный Куинси убийца? Перестань, не говори, что ты до сих пор веришь в эти сказки.

— Что вы хотите этим сказать?

— Послушай, я, так и быть, окажу тебе любезность. Как человек, проработавший сорок восемь часов в Филадельфии, буду говорить прямо. В дом никто не вламывался. Не было никакого таинственного незнакомца. Все подстроено так ловко, что постановку можно переносить прямо на Бродвей. Возьмем, к примеру, окно в ванной, через которое предполагаемый убийца проник в дом. Так вот, оно разбито изнутри, а осколки сдвинуты таким образом, чтобы скрыть этот факт. Далее. В доме наисовременнейшая охранная система, которая, да будет тебе известно, дезактивирована набором нужного кода в начале одиннадцатого вечера, то есть примерно в то самое время, когда соседка видела Элизабет Куинси с каким-то человеком, описание которого совпадает с описанием самого Куинси. И наконец, место преступления. Нападение произошло внезапно, сопротивления почти не было, как не было ни изнасилования, ни пыток. Все прочее — расположение тела, посмертные повреждения — только шоу. Шоу, цель которого — убедить полицию в том, что она имеет дело с сексуальным маньяком, садистом.

— И ты думаешь, что это дело рук Куинси.

— Я знаю, что это сделал он. Мне не светит карьерное повышение, так что я могу смотреть на нашего золотого мальчика открыто и видеть его таким, каков он есть. С другой стороны, я понимаю твою озабоченность, твое смятение. Как же, лучшие из лучших…

— Заткнись.

Гленда повернулась и побрела в кухню. Монтгомери последовал за ней.

— Я знаю, что не нравлюсь тебе, — продолжал он. — Не так одеваюсь. Не увлекаюсь вашей политикой. Не играю в ваши опасные игры. Я толстый, помятый, неприятный грубиян. Но это не значит, что я еще и идиот.

— Верно, состояние одежды не служит доказательством некомпетентности, но таковым является твое поведение в деле Санчеса.

— О! — Монтгомери вздрогнул и остановился, но тут же овладел собой. — Ну Конечно. Веский аргумент.

Гленда сразу почувствовала себя лучше, словно победила в тяжелом, неприятном споре. Она знала о проблемах в деле убийства на Сосайети-Хилл, Куинси сам признался, что все устроено так, чтобы сделать его главным подозреваемым. И все же слышать обвинения из уст Монтгомери было тяжело. Теперь же она сама перешла в наступление:

— Ты провалил дело Санчеса…

— Я всего лишь ошибся.

— А Куинси его разгадал.

— Я никогда не говорил, что он плохой работник.

— Перестань, все знают, что ты обвинял его. Неприятно, конечно, провалить дело, но еще неприятнее, когда на твое место присылают другого, когда он спасает положение и когда все лавры достаются ему. Сколько раз ты прокручивал в уме план мести, а, Альберт? Сколько раз вспоминал собственные ошибки и чувствовал, что ненавидишь Куинси?

Она посмотрела на Монтгомери в упор. Агент опустил голову.

— Ты ведь хотел и ждал этого, не так ли? — безжалостно продолжала Гленда. — Хотел и ждал подходящей возможности поквитаться с Куинси, испортить ему карьеру.

— Нет.

— Да!

— Нет! Черт возьми, нет! — взревел Монтгомери. Он отступил к стене, словно загнанный в угол зверь, но дальше отступать было некуда. — Хочешь знать правду? Отлично, я расскажу тебе правду. Можешь мне не верить. Вы все можете мне не верить, но я взялся за это дело, чтобы спасти его задницу. Я взялся за это проклятое дело, потому что подумал: что ж, ладно, ты не станешь героем, но в твоих силах хотя бы спасти героя. Или это, по-твоему, ничего не значит?

— Что?

— Не понятно? Изложить письменно? Я посчитал, что смогу помочь Куинси. Ну и прикинул, что это пойдет на пользу мне самому. Я не альтруист. Но и не полный осел. С моей карьерой все ясно. Но, сделав доброе дело, я мог хотя бы показать, на что способен. Мне пятьдесят два года, Гленда. Моя бывшая жена меня ненавидит, дети тоже. На моем банковском счете девятьсот долларов. Что мне останется делать, если меня вышибут из Бюро?

Гленда нахмурилась, готовая возразить, но вдруг обнаружила, что сказать нечего. Она уже не знала, что и думать. Ей не нравился Монтгомери. Ее раздражала его неопрятность. Раздражало его поведение. Но в том, что он говорил, был определенный смысл. Спасти товарища-агента считалось в Бюро высшей доблестью. Если бы Монтгомери нашел убийцу, он получил бы еще один шанс. Возможно, последний.

— Но теперь ты считаешь, что Куинси убил свою бывшую жену, — сказала она.

— Считаю.

— На основании того, что увидел в Филадельфии? Монтгомери пожал плечами:

— Не только. Скажу честно, мне не дают покоя эти звонки. Если у тебя есть чей-то номер телефона и адрес, то к чему вся ерунда с дурацкими звонками? Ты просто приходишь и убиваешь того, кто тебе нужен. Мы полагаем, что этот парень каким-то образом связан с прежними делами Куинси. Значит, речь идет о психопате. Но каким же надо быть психопатом, чтобы болтать об убийстве, вместо того чтобы убить?

— Мы уже обсуждали это. Некто прибег к уловке, чтобы спрятаться за сотнями подозреваемых, каждый из которых имеет мотив и возможность.

— И при этом оповещает жертву о своих намерениях, — возразил Монтгомери. — На мой взгляд, это все полная чушь. Особенно если учесть, что в наше время любой может прочитать массу статей о том, как избавиться от улик. На его стороне элемент внезапности и вся ночь, чтобы убрать следы.

— Но возможно, убийца ставил перед собой другую цель. Принимая во внимание мотив мести, нельзя исключать того, что он стремился прежде всего подставить Куинси.

— Возможно. А может, мы просто излишне все усложняем. Послушай, у меня есть другая теория, которая объясняет случившееся: Куинси сам все подстроил. Сам поместил объявление в тюремном бюллетене. Потом явился с жалобами к Эверетту, зная, что тот, следуя стандартной процедуре, создаст специальную группу. В результате четыре федеральных агента уверяют филадельфийских полицейских, что нашего героя преследует неведомый убийца, который, возможно, зарезал его бывшую жену и похитил из приюта старика отца. Но преследует ли его кто-то на самом деле? Или таинственный убийца только прикрытие, организованное Куинси для того, чтобы расправиться с бывшей супругой?

— Послушай себя, Альберт. Ты утверждаешь, что Пирс готов обмануть Бюро и похитить собственного отца только ради того, чтобы замаскировать нападение на Элизабет.

— Мы не знаем, что в действительности произошло с его отцом.

— Абрахам Куинси — старый больной человек. Его состояние требует постоянного медицинского наблюдения. Он увезен из приюта двадцать четыре часа назад. Для него это очень опасно.

— Отца Куинси забрал человек, предъявивший документ на имя Пирса Куинси.

— Подделать водительские права совсем нетрудно.

— Да, но еще легче воспользоваться собственными. Гленда, тело еще не обнаружено. Не исключено, что старик отдыхает в каком-нибудь роскошном санатории. Потом, когда полиция купится на версию Куинси, Абрахам вернется в приют, чудесным образом спасшись от таинственного похитителя. А может, Куинси устроит анонимный звонок, и агенты обнаружат его отца в названном месте. Все чисто, не подкопаешься.

— Ну это уж слишком! — запротестовала Гленда. — А теперь попробуй опровергнуть три возражения. Первое. Ты видел Куинси в Филадельфии, и на нем не было ни пятнышка крови.

— Это указывает только на то, что убийство произошло очень быстро. К тому же полицейские обнаружили кровь в канализационной трубе. Значит, преступник избавлялся от следов.

• Предыдущая
• 55/76
• Следующая