В надежде на чудо - Гарднер Ронда - Страница 4
- Предыдущая
- 4/32
- Следующая
Она помогала дочке принимать душ и растирала ее полотенцем, смеясь вместе с нею над тем, как смешно скрипят вытираемые волосы.
А когда Шейла, как всегда, проворчала, что мыло попало ей в глаза, мать направила малышке душ прямо в лицо, отчего та захохотала и зафыркала. Все было как всегда, все было нормально…
Кроме одного.
Сегодня Дэниел Эйвери встретил свою дочь.
Эта мысль не оставляла молодую женщину, и сердце ее разрывалось от боли и тревоги. Но она не знала, что ее душевные муки могут быть заметны со стороны, пока Шейла вдруг не сказала, прижимаясь щекой к материнской ладони:
– Мамочка, ты сегодня какая-то грустная…
Трейси только что закончила рассказывать дочери о приключениях деревянного Пиноккио.
Ежевечерняя сказка перед сном была их семейной традицией. Трейси нравилось сидеть в кресле рядом с кроваткой дочери, ощущая ее тепло и чувствуя с ней особенную близость.
Шейла была ее дочерью! Ее, а не Дэниела!
Семь лет назад он ясно дал ей понять, что не хочет детей, и сегодня…
– Мам! Ну что случилось?
А случилось то, малышка, что сегодня ты встретила своего отца.
Трейси нагнулась и поцеловала дочку в лоб.
– Честное слово, ничего. Я просто устала. Спокойной ночи.
Она поднялась и пошла к двери, спиной чувствуя напряженный взгляд Шейлы.
– Мам!
Она обернулась и посмотрела на дочь, лежащую, вытянув руки поверх одеяла. Ее пижамка была голубая, в белый горошек. Шейла сама выбрала цвет – она любила голубой и синий, в точности как Дэниел, все время носивший синие рубашки и джинсы…
Когда год назад дочь спросила об отце, Трейси сказала, что у нее конечно же есть папа, как у всех прочих деток. Что они с папой очень любили друг друга, но были слишком разные, чтобы всегда жить вместе. Это была чистая правда, а большего дочери пока не стоило знать.
Молодая женщина добавила, что, когда Шейла подрастет, они обязательно встретятся с папой, если только она захочет. Девочка приняла объяснение без комментариев и более уже не возвращалась к этому разговору. Трейси так и не узнала, что она на самом деле подумала.
И что она теперь подумает о Дэниеле. А Дэниел – о Шейле…
Комната девочки была очень уютная, хотя и маленькая. Плюшевые зверюшки сидели вдоль стен чинными рядами – девочка всегда сама убирала на ночь игрушки, при этом разговаривала с мишками и котами и объясняла им, как правильно себя вести. Она хотела стать учительницей, когда вырастет. Впрочем, год назад Шейла твердо знала, что станет танцовщицей. А чуть раньше собиралась работать в кафе, где продают мороженое…
Трейси же хотела, чтобы ее дочь просто была счастлива. Кем бы она ни стала в будущем президентом страны или домохозяйкой, – главное, чтобы оставалась счастливой. И собиралась сделать для этого все возможное.
– Да, милая?
– Я тебя люблю, мам.
Трейси сдержала невольно навернувшиеся на глаза слезы.
– Я тебя тоже, маленькая. Спи спокойно.
Она погасила свет и вышла из детской. По-прежнему в состоянии шока. В горле стоял комок, мешающий дышать. Легким словно не хватало воздуха.
Дэниел возник на пороге ее ателье как призрак прошлого и немедленно столкнулся лицом к лицу со своим ребенком. И он отнюдь не обрадовался встрече – Трейси помнила, как мучительно исказилось его лицо.
Может, он волнуется, что она чего-нибудь от него потребует? Например, денег. Или заставит принимать участие в судьбе девочки. Вряд ли жена Дэниела придет в восторг, когда узнает, что у него есть внебрачный ребенок… Помнится, его отец не обрадовался подобной перспективе. А вдруг Дэниел считает, что она может его шантажировать?!
Значит, она должна его успокоить. Объяснить, что ни ей, ни Шейле ничего от него не нужно. Что он может продолжать вести прежний образ жизни, как если бы их и вовсе не было. У нее нет ни малейшего желания разрушать его карьеру или семью.
Правда, был в жизни момент, когда Трейси думала, что не может существовать без Дэниела. Что легче умереть, нежели переносить ежедневную пытку – его отсутствие… Но эти времена прошли. Она привыкла, научилась выживать. У нее появилась в жизни новая цель, новый человек, которого она любила и за которого отвечала. И то, что этот любимый человек нуждается в ее защите, помогло Трейси стать сильной. Хотя иногда приходилось очень тяжело, почти невыносимо…
Трейси приехала в Кардифф, будучи на третьем месяце беременности. У нее не было постоянной работы и жилья, поэтому приходилось браться за всякую подработку. И прежде чем родить дочь, Трейси успела побывать официанткой, уборщицей, билетершей в кинотеатре. Нередко ей приходилось совмещать сразу несколько низкооплачиваемых должностей. Едва отработав утреннюю смену в ресторане, она бежала прибираться в гостиничных номерах.
За два месяца до родов ее подкосило известие о смерти матери. Трейси выбивалась из сил, что было крайне вредно для нее в ее состоянии, и почти потеряла надежду устроиться в жизни, когда судьба свела ее с Лоренсом.
Лоренс Уиллоби, пожилой владелец ателье «Грация», взял ее на работу, несмотря на седьмой месяц беременности, и сохранил за ней место после родов. Он устроил ее в одну из лучших местных клиник, потом позволил брать ребенка с собою на работу. Так что Шейла, можно сказать, выросла в подсобке ателье, где ее мать кроила и строчила на машинке, пока малышка играла цветными лоскутками.
Девочка вскоре стала любимицей как остальных мастериц, так и заказчиков. Ее ярко-голубые глаза взирали на мир с трогательным доверием, и не было никого, кто мог бы противиться ее очарованию. В теплой и дружественной атмосфере ателье Трейси оправилась, почувствовала себя нужной и любимой.
Закройщицы и швеи приносили ее дочке из дома всякие вкусные вещи, отдавали одежду подросших детей. Лоренс тоже частенько возился с малышкой. Он стал единственным мужчиной, который присутствовал в жизни Шейлы.
Трейси понимала, что у этого шестидесятипятилетнего убеленного сединами человека она в неоплатном долгу. Всем, что было в ее жизни хорошего, она была обязана ему…
Трейси невольно улыбнулась – мысль о Лоренсе всегда вызывала у нее улыбку. Как ни странно, молодая женщина и старик стали настоящими друзьями, несмотря на разницу в возрасте и в жизненных обстоятельствах. Что там Шейле – он и ей, Трейси, заменил близкого человека!
Лоренс устроил ее судьбу, окружил заботой и вниманием и в конце концов сделал владелицей ателье, по смешной цене уступив все оборудование и переведя на нее аренду помещения. Лоренс говорил, что делает это по причине ее несомненного таланта модельера, но молодая женщина знала, как все обстоит на самом деле.
Лоренс женился поздно и, как справедливо полагал, очень счастливо. Но его счастье длилось чуть больше года. Обожаемая им Магда умерла родами, дав жизнь девочке, которая в свою очередь не прожила и двух дней. Внешне Лоренс справился с постигшим его горем, но душа кровоточила до сих пор. Он так больше и не женился. Но под старость лет как бы обрел в Трейси и ее малышке тех, кого некогда потерял. Тем более что молодая женщина назвала дочь так же, как некогда они с женой мечтали назвать свою.
Лоренс настоял, чтобы Трейси переехала в его дом. Сам он занимал нижний этаж, а молодая женщина с дочерью поселились на верхнем.
Хотя формально они со стариком жили раздельно, не было дня, чтобы Лоренс не навестил их, или же Трейси не забежала к другу – попить чаю, вместе посмотреть телевизор или просто проверить, все ли в порядке. Молодая женщина знала, что в любой беде у нее есть надежная поддержка.
И вот сейчас она услышала, как этажом ниже хлопнула входная дверь. Лоренс вернулся домой.
Как же она сразу не подумала? Вот кто поможет ей советом или хотя бы выслушает, что тоже немаловажно в такой тревожной ситуации!
Трейси поспешила вниз и через несколько минут уже стучала в дверь квартиры Лоренса.
– Заходи, дорогая, – послышался изнутри веселый голос.
Старик уже успел переодеться в домашний халат и уютно устроился в кресле с трубкой в зубах.
- Предыдущая
- 4/32
- Следующая
