Дело беглой медсестры - Гарднер Эрл Стенли - Страница 13

• Предыдущая
• 13/47
• Следующая

– Я повторю, что бухгалтерские книги, насколько знаю, в порядке и всякий раз, когда доктор Мальден сообщал мне о поступлениях, я делала запись, а ежели он что-то скрывал, то следовало бы обратиться к нему, а не ко мне.

Мейсон сказал:

– Хоть это мне самому неприятно, мисс Фосс, но давайте коснемся более личных вопросов, а именно квартиры в Диксивуде.

Лицо ее осталось непроницаемым.

– Так что же с ней? – спросила она.

– Думаю, вы могли бы рассказать.

– Диксивуд? – спросила она так небрежно, как будто название ничего для нее не значит.

Мейсон несколько раздраженно уточнил:

– Квартира 928-Б на имя Чарльза Эмбоя, меблированные комнаты в Диксивуде.

Она покачала головой.

– Мне это ни о чем не говорит.

– А должно говорить, – возразил Мейсон. – Вы были там двадцать минут назад.

– Я была?

– Остановили машину, вошли в квартиру и забрали все свои вещи, к машине спустились с двумя тяжелыми чемоданами, положили их в багажник и уехали.

Она беспокойно пошевелилась, меняя положение, но на Мейсона смотрела спокойно, и на лице ее не отразилось ничего. Помолчав, спросила:

– Как вы об этом узнали?

– Узнал, – сказал Мейсон, – потому что я адвокат. И моя обязанность – узнавать некоторые вещи, которые могут отразиться на клиентах. Сведения о квартире могут повлиять на многое.

– Не понимаю почему.

Мейсон промолчал. Немного погодя она добавила:

– Из этого допустимо сделать вывод, что за мной следят.

– Думайте что хотите, – не подтвердил и не опроверг Мейсон, – но скажите мне правду.

– Зачем?

– Это может оказать важное влияние на имущественную сторону.

– А кто получит имущество?

– Предполагаю, миссис Мальден. Я еще не видел завещания.

Она вдруг ожесточилась.

– Это дело миссис Мальден. Не понимаю, почему сижу ночью, когда так устала, и изливаю вам душу только для того, чтобы Стефани Мальден получила большую часть наличных денег человека, которого никогда не любила!

Мейсон не счел нужным обратить внимание на колкость. Молча сидел, ожидая. Глэдис Фосс опять изменила положение. Наконец сказала:

– Я предвижу, что, когда с этим покончу, упаду в ваших глазах очень низко.

Мейсон возразил:

– Я адвокат, мисс Фосс. Приходится сталкиваться со всякими характерами. Стараюсь принимать это как должное.

– Я рада. Надеюсь, вы терпимы.

– Я уверен в этом.

Она сказала:

– Доктор Мальден работал в постоянном напряжении. По мере преуспеяния времени для отдыха оставалось все меньше. Он убивал себя. А дома не встречал ни понимания, ни любви, ни привязанности. Он женился на холодной, расчетливой женщине, которая вышла за него только потому, что жаждала жизненных благ и решила, основываясь на собственных эгоистических соображениях, что, став женой доктора Самерфилда Мальдена, получит все, чего хочет.

Мейсон сказал:

– Вы смотрите на миссис Мальден глазами доктора Мальдена.

– А разве он ее плохо знал?

– К сожалению, – сказал Мейсон, – когда семейные отношения портятся и доходят до конфликтов, женщина начинает считать мужчину невнимательным, грубым. Утверждает, что его воспитанность и тактичность испарились, он теперь воспринимает ее как домашнюю принадлежность, а в далекую пору ухаживания был не таким. А мужчина утверждает, что женщина эгоистична, холодна и интересуется главным образом его финансами. Неприятная ситуация.

Глаза Глэдис Фосс стали злыми.

– Доктор Мальден мог с одинаковым успехом спать как со счетной машиной, так и со Стефани Мальден, – отрезала она.

Мейсон не отрывал взгляда от ее злых глаз.

– Мне не очень интересна эмоциональная часть событий, мне нужна финансовая часть.

– Какая финансовая часть?

– В квартире есть потайной сейф, и…

– Вы с ума сошли! – прервала она.

– Стенной сейф за картиной, – продолжил Мейсон. – Несомненно, доктор Мальден спрятал некоторую часть наличных денег в этот сейф, и…

– Мистер Мейсон! Как вы можете сидеть здесь и нести подобное? В квартире нет сейфа. Ею пользовался только доктор Мальден. Это было место, куда он мог ускользнуть от гнета этого ледяного существа. Она же швыряла в него книгами и открыто дожидалась его смерти!

– Хотите сказать, вы ничего не знаете о каких-либо спрятанных в квартире деньгах?

– Там не было денег! Там нет сейфа. Там нет места, куда можно спрятать деньги. Квартира служила убежищем усталому человеку, который очень нуждался в отдыхе. У меня есть ключ от нее, и у доктора Мальдена был ключ. Зачем ему понадобилось бы хранить там деньги? У него же в лечебнице был сейф с ящиком для наличных денег. Я и клала туда деньги. Когда сумма превышала тысячу долларов, шла в банк и вносила их на депозит. Об этом те, из налоговой инспекции, тоже расспрашивали. Они думали, что деньги относят в банк ежедневно. О боже, что они думают? Чтобы человек, у которого сто пациентов…

– Мы говорим о сейфе в квартире, – прервал Мейсон.

– Там ничего подобного не было.

– Что доктор Мальден делал с наличными, которые удерживал?

– Он не удерживал. Я не знаю.

– Вы не знали, что доктор Мальден брал наличные из ящика сейфа?

– Я ничего не знаю.

Мейсон сказал:

– Люди из налоговой инспекции могут оценить взятую сумму и обложить ее налогом.

– Пусть оценивают, – сказала она. – Только пусть это докажут. Никто не знает, брал ли доктор Мальден что-нибудь из ящика сейфа. И я не знаю.

– Это не согласуется с тем, что вы только что мне сказали.

– Я рассказала о том, во что налоговую инспекцию не посвящу. Во всяком случае, это лишь мое предположение.

Она снова присела на письменный стол, положив ногу на ногу, и Мейсон вспомнил слова миссис Мальден, что у Глэдис Фосс красивые ноги и ей нравится их показывать. Несмотря на спешное одевание, она успела натянуть прозрачные нейлоновые чулки и теперь очень эффектно демонстрировала их на ногах.

– Допустим, я тоже лазила в этот ящик, – сказала она.

– Вы! – воскликнул Мейсон.

– Да. Я люблю играть на скачках. Вы узнали о моей слабости, когда сели в кресло и обнаружили газету.

– Вы имеете в виду, что присваивали деньги из…

– Не надо называть это так.

– А как же тогда?

Она ответила:

– Доктор Мальден был женат на Стефани. Она, цепкая интриганка, хотела, чтобы доктор Мальден погиб. Фактически она подстроила авиакатастрофу.

Мейсон возразил:

– Вы преувеличиваете. Вы расстроены. У вас расшатаны нервы. Вы были привязаны к доктору Мальдену, и…

– Это не влияет на мою способность четко соображать, – прервала она. – Хочу провести свое маленькое следствие. Я вовсе не уверена, что не Стефани подстроила эту смерть.

– Каким образом? – спросил Мейсон.

– Хорошо, – сказала она, – тогда скажите одно. Если Стефани такое уж непорочное существо, то какова связь между ней и Рамоном Кастеллой, шофером и самолетным механиком доктора Мальдена?

– А какая-то связь есть? – спросил Мейсон.

– Не будьте глупцом.

– Чувственная связь?

– Откуда мне знать, чем она платила Кастелле, чтобы он сделал, что она хочет. Возможно, только деньгами. Возможно, чем-то другим. Я давно советовала доктору Мальдену избавиться от него, но он не послушался. Кастелла ему был нужен, и он, несомненно, ценный механик. Разумеется, Рамон меня не любит и знает, что я тоже его не люблю.

– Что заставляет вас думать, будто у миссис Мальден что-то общее с ним?

– Я абсолютно уверена, что однажды она была у него в комнате. Подумать только, жена известного врача заходит в комнату простой подлой дряни с бегающими глазками!

– Как вы узнали, что она туда ходила?

– Однажды она случайно упомянула о… Я знаю, она была там.

– Сколько лет Кастелле?

– Рамону? Около тридцати двух.

– Привлекательный?

Она презрительно засмеялась.

– Он думает, что да. Мог бы быть привлекательным для какой-нибудь пустышки. У него темные волосы, черные глаза и романтические манеры, которые ему идут. Но он очень ординарный. Безвкусный. Шапка черных волос, к тому же сальных, украшает пустую голову. Он не смотрит вам в глаза.

• Предыдущая
• 13/47
• Следующая