Фата-Моргана 7 (Фантастические рассказы и повести) - Табб Эдвин Чарльз - Страница 86

• Предыдущая
• 86/132
• Следующая

По залу прокатился один-единственный долгий стон. Сообщение это было поразительным и ставило под сомнение все, в том числе и модели поведения. Рено, перекрывая шум, слабеющим голосом продолжал речь. Тотчас воцарилась тишина ожидания новых откровений.

— Почти все пилоты, летающие сегодня на звездных кораблях, раньше были брошенными детьми: цыгане, русские, эскимосы, дети низших рас… дай все остальные. Среди них есть и несколько новых. Они обучаются по той же схеме. Одним из них был пилот Альваро Ногуэра, испанец со станции «Las colina de lasalmas de amparadas» — «Холм сломленных душ» у портового испанского города. На своем корабле он совершил посадку в семи тысячах километрах от космопорта планеты Земля Капитана Техедора. Там шар с пилотом отстрелился, вылетел из корабля и совершил посадку в пустыне.

Ученик мисс Гринборо нашел шар и открыл его. Свидетельница, несмотря на табличку с множеством запретов на шлюзе шара, действовала по-своему, сознавая всю ответственность. Она взяла к себе пилота, накачала, снотворным. Проснувшийся Ногуэра увидел совершенно незнакомое окружение; он не понял его, и мысли пилота вернулись назад, в детство. Он цитировал стихи из древней земной поэмы «Эдда». Из-за их особой аллитерации стихи использовались для обучения речи, чтобы усовершенствовать артикуляцию. Большинство дебилов действительно знают лишь немногие слова; остатки автоматического детского лепета. Роботов, которые тогда ухаживали за дебилами, всегда называли «няня». Пилот, вырванный из механического мира шара, спутал свидетельницу с роботом. Одновременно с этим в нем проснулось половое влечение. Как известно нашим психологам, в естественных, диких условиях оно подобно вулкану. Свидетельница тридцать дней страдала от этого чудовищного недоразумения. Они совершенно запутались, свидетельница и космонавт. Она считала его человеком, пострадавшим от шока, а он считал ее нянькой, созданной только для его утешения и ухода за ним. Это была смертельная ошибка Ногуэры.

Во время игр — смеси прошлых обучений и тренировок Большой Игры с электроникой корабля — он много раз создавал угрозу для жизни женщины и привел ее на грань, которую люди называют срывом. Она была беззащитна, а пилот — силен, как медведь. Таким образом эта пытка продолжалась почти весь месяц.

В этом пункте приговор таков: разумеется, невиновна по всем статьям. Империя выплатит компенсацию, размер которой будет оговорен со свидетельницей, позаботится о возвращении мисс Гринборо на планету Земля Капитана Техедора звезды Альфард в созвездии Водяной Змеи.

Воцарилось молчание. Смертельно больной судья снова взял стакан и опустошил его. Аудитория, словно загипнотизированная, наблюдала за ним. Мрачно светились красные призмы кристаллического дворца… Все замерли.

— А теперь пусть выйдет Рэнделл Гринборо, обвиняемый этого процесса. Он — брат свидетельницы. Он обнаружил их обоих в запутанной ситуации. Рэнделл тоже принял дебила за нормального космонавта. Он отбросил его, освободил женщину, потом снова ударил Ногуэру. Он дал пилоту свой игольный пистолет и подождал первого выстрела. Тогда, должно быть, он был ближе к абсолютной истине, чем когда-либо прежде. Ногуэра выстрелил и ранил Рэнделла. Тогда пилот вертолета бросил в космонавта ссфайру, и животное размозжило тому череп.

После промежуточной посадки на ранчо Абрамса Гринборо Рэнделл полетел в Техедор-Сити и там предстал перед властями. Его отец, прежде долгое время бывший Первым Офицером на борту моего корабля, мобилизовал свои финансы и поручил защиту господину Т'Гластонбери. Но теперь, несмотря на успех, он может сохранить свои деньги.

Послышалось удивленное бормотание. Защитник вскочил, но Рено жестом снова усадил его.

— В обычном процессе об убийстве защитник может погубить последний шанс обвиняемого. Но это не обычный процесс. В этом пункте приговор таков: оправдать; это была самозащита.

— Но, — крикнул судья сквозь буйный, хаотичный шум и быстрым движением руки сделал знак умолкнуть, — но, наряду с этим я поручаю Рэнделлу или добровольно основать на Техедоре школу для дебилов. — необходимые знания и оборудование он получит здесь, на Земле, — или вступить в Психологическую Службу Империи. У вас есть выбор, Рэнделл. Выбирайте быстрее — у меня мало времени.

Рэнделл встал.

— Ваша честь, — сказал Он, охваченный дикой радостью от такого приговора, — я не хочу оставаться на Техедоре. Можно мне сначала вернуться туда, завершить свои дела и упаковать чемоданы?

— Разумеется. Потом обратитесь в Кейптаун, Австралия, к Хуану Корту. Вам понятно?

Рэнделл молча кивнул.

— Время поджимает, — тихо сказал рыцарь. По его лицу непрерывно струился пот, заливая глаза. Рено моргнул. — Я благодарен Абрамсу Гринборо за службу, которую он сослужил мне и своим детям. Нужно уважать одного старика, который грозит смертью другому такому же старику, если тот не вынесет оправдательный приговор. Я подчеркиваю — для прессы, слухов, телевидения, — что эта угроза — всего лишь глупая перепалка двух друзей, которые встретились через много лет. Я хочу пожать Абрамсу руку. И еще кое-что, прежде чем наступит конец. Все расходы, которые понесла семья Гринборо, будут возмещены Империей. Семья бесплатно вернется домой, а Рэнделл также бесплатно снова отправится на Землю. Его обучение будет финансироваться Империей. В результате моей речи Империя полностью выполнила свой информационный долг; об этом больше не следует распространяться. Я закрываю дело. Процессы и апелляции не принимаются. Я благодарю вас всех.

Рено с трудом выбрался из глубокого кресла. Пустой стакан опрокинулся, покатился по гранитному барьеру и разбился об пол. Роботы не пошевелились. Рыцарь Рено с упорством обошел судейский стол, осторожно подошел к Абрамсу, который тоже встал; одна его рука держала руку дочери, а другая лежала на плече Рэнделла, который был бледен как полотно. Абрамс высвободил руку и пошел навстречу Рено, протягивая руку. Когда обе руки коснулись друг друга, тело Верховного судьи коротко и сильно вздрогнуло, он улыбнулся и упал на колено. Абрамс с удивительной быстротой нагнулся над ним и подхватил капитана. Люди в аудитории позади него повскакивали и оставались стоять, словно парализованные. Абрамс с трудом поднял своего друга. Роботы были уже возле него, но Абрамс покачал головой. Рено открыл глаза, молча посмотрел на него и, запинаясь, едва слышно произнес:

— Никаких теней… на моей могиле, Абрамс?

Абрамс покачал головой и вполголоса ответил:

— Нет, капитан, никаких теней на твоей могиле.

— Это хорошо.

Рыцарь Рено де Божу умер. Пустые рукава его мантии вяло свесились, когда Абрамс двинулся с места, неся тело по свободному проходу к широкой двери мимо рядов потрясенных неподвижных людей. Как только Абрамс прошел две трети своего пути, красное освещение в зале сменилось ярко-белым. Кристаллический купол в Гааге был залит сияющим светом. Фасетчатые глаза цветных телекамер передавали каждую подробность на миллионы экранов телевизоров во всем мире. Теперь все люди знали то, что скрывалось от них полстолетия. Империя одержала великолепную победу. Победу? Это произошло только потому, что Рено предпочел букве естественный закон человека, преодолев себя и введя новый стандарт в человеческое судопроизводство. Любому его последователю там, в этом кресле, которое еще долго будет пустовать, будет несказанно трудно.

Т’Гластонбери собрал свои бумаги и незаметно покинул зал; Тьерри фон Найвард стоял и смотрел ему вслед. Он ни разу не улыбнулся, так как сцена для этого была неподходящая. Зал постепенно пустел, повсюду виднелись беседующие- группы людей. Камера повернулась, и в поле ее зрения оказались брат и сестра, неподвижный обвинитель и дверь, закрывшаяся за Абрамсом. Потом блестящие объективы застыли на пустом кресле за судейским столом. Один из роботов двинулся с места и прошел к выходу мимо Анжанет и Рэнделла. Тяжелая металлическая нога наступила на осколки стакана. Они звякнули, раздался хруст, болью отозвавшийся в умах Анжанет.

• Предыдущая
• 86/132
• Следующая