Дело коптящей лампы - Гарднер Эрл Стенли - Страница 9

• Предыдущая
• 9/44
• Следующая

— А если письма от меня?

— Да ты мне ни одного не написала за всю нашу жизнь!

— И ты, кстати, тоже.

— Я уже объяснял тебе почему — я юрист. Милдред подцепила крем кончиком пальца, а затем растерла ему между ладонями.

— Ну давай, попробуй придумать что-нибудь подобное, — приказала она.

— Не могу, — уставившись в потолок, заявил Дюриэа. — Я все время думаю о тех любовных письмах, которые зачитывают в суде. “Моя единственная любовь, — продекламировал он хорошо поставленным голосом. — Ты и представить себе не можешь, как мне тебя не хватает. Все мое тело пылает от желания твоих ласк. Воспоминания о том, как твои жаркие губы целовали меня, заставляют неистово биться мое сердце. Когда я впервые заключил в свои объятия твое тело, такое нежное и волнующее, то…”

— О, теперь мне все ясно, — радостно воскликнула жена, прыгая на него и усаживаясь таким образом, чтобы он не мог пошевельнуться. Она игриво пощекотала ему пятки.

Окружной прокурор сделал слабую попытку продолжить декламировать любовное послание, но его речь чем дальше, тем больше напоминала невнятное бормотание. Внезапно он издал нервический смешок и подтянул к подбородку колени, пытаясь спихнуть с себя жену.

Но она не сдавалась, щекоча его все сильнее.

— Сдаюсь, сдаюсь, — запросил пощады прокурор округа Санта-Дельбарра. — Полная, абсолютная капитуляция.

Милдред прекратила мучить мужа.

— Твоя капитуляция принимается, — объявила она. Дюриэа спустил ноги с кровати и принялся расстегивать пуговицы на рубашке.

— Я бы сказал, что это не по правилам, — заявил он. — Так порядочные люди не поступают. Если еще учесть, что количество разводов непрерывно растет, что не удивительно, если учесть…

— Что случилось? — спросила она, заметив, что он склонил голову, к чему-то прислушиваясь.

— Так, ничего особенного, — ответил он. — Мне послышалось, что подъехала машина и остановилась где-то недалеко от наших дверей.

— Машина?

— Да, машина, — настаивал он. — Какая-то очень сомнительная машина со старозаветным двигателем.

— Черт возьми! — воскликнула она. — Грэмпс!

— Такое событие трудно, конечно, предугадать заранее. Мне удалось приучить себя к мысли о возможном в любую минуту землетрясении, я уверен даже, что смогу, не дрогнув, встретить сообщение о вражеском нашествии. Бомбардировки и газовые атаки также входят в число опасностей, с которыми я готов встретиться лицом к лицу в любой день. Но визит твоего деда, моя дорогая, входит в число тех событий, к которым нельзя ни привыкнуть, ни подготовиться.

У входа раздался какой-то рев, больше всего напоминающий заезженную магнитофонную запись.

— Конечно же это Грэмпс! — воскликнула Милдред. Окружной прокурор застегнул воротничок рубашки и потянулся за ботинками.

Милдред стала искать в шкафу свой халат.

— Который час? — спросила она.

— Без десяти одиннадцать, — провозгласил муж. — Несчастье громогласно оповещает потомков о своем приходе.

— Ты одет? — спросила она. — Тогда ступай к заднему входу и упроси его не дуть в эту ужасную трубу. Скажи, что мы уже и так догадались о его приезде.

— Подожди минутку, — попросил Дюриэа. — Мне кажется, я слышу шаги за окном.

Минутой спустя за жалюзи раздался высокий дребезжащий голос:

— Привет, ребята! Угадайте-ка, кто к вам пришел? Френк Дюриэа ехидно усмехнулся:

— Нет необходимости угадывать. Никто из наших друзей не возьмет на себя смелость приехать к нам на машине с таким кошмарным двигателем. Вывод может быть только один: вы родственник. Я могу сделать и более далеко идущие выводы. Никто из Дюриэа никогда не позволил бы себе оскорблять чужой слух, играя на подобном смехотворном инструменте. Следовательно, вы один из Виггинсов и являетесь родственником моей жены.

— Угу! — хихикнул Грэмпс Виггинс, — это именно я… Я не хотел надоедать вам, ребята. Собирался переночевать в трейлере. Уже совсем собрался лечь спать, но подумал, что хорошо бы выпить стаканчик пунша. Я хотел тихонечко пройти на кухню, так, чтобы вы даже до утра и не подозревали о моем присутствии, но заметил, что в вашей спальне еще горит свет. Вот я и подумал, хорошо бы устроить вам небольшой веселый концерт.

— Да, — с иронией протянул Дюриэа. — В этом случае без выпивки не обойтись. Прошлый ваш визит практически свел к нулю мои шансы быть переизбранным на следующий срок. Только Всевышний знает, во что мне обойдется ваш концерт на этот раз.

— Послушай-ка меня, молодой человек, — ничуть не обиделся Грэмпс. — Я совсем не собираюсь мешать вам. Я знаю, как ты относишься к тому, что я иногда вваливаюсь к тебе в офис, но сейчас не беспокойтесь. Я умчусь еще до полуночи… Просто заскочил поздороваться с вами, ребята… Как дела, дружище Френк? Не составишь мне компанию по выпивке?

— В хорошей интуиции вам не откажешь. Я бы тоже чего-нибудь выпил, — признался Френк. — Мне сейчас просто необходимо выпить. Я уже начал мечтать об этом, когда вы затарахтели возле наших дверей в этой своей кофемолке, которую вы почему-то называете автомобилем. Но спросите сначала, что по этому поводу думает Милдред.

Грэмпс Виггинс внезапно обиженно надул губы, но выглядело это так, что окружной прокурор никак не мог понять, дурачит ли его старик или он действительно чувствует себя оскорбленным.

— О чем ты говоришь, мальчик мой? Чтобы я спрашивал у Милдред разрешения выпить пунша или предложил ей промочить горло вместе с нами?! Ты что, забыл, что она урожденная Виггинс. Если речь идет об Виггинсах, нет смысла спрашивать разрешения выпить пунша. Виггинсы — это что-то! Виггинсы не подведут! Спрашивать о таких вещах нужно только этих проклятых янки… Ну все, ребята, подождите меня минут пять, и все будет готово.

Они услышали, как его быстрые шаги прошелестели по цементному покрытию внутреннего дворика, быстрые шаги энергичного старичка, переполненного энтузиазмом и любовью к жизни.

Дюриэа задумчиво провел рукой по волосам.

— Так я и предполагал, — объявил он. — Устроить такую суматоху и всего за несколько минут. Если бы у нас в доме, пока он здесь, было бы совершено какое-то преступление, то можешь быть уверена, старая ищейка немедленно бы напала на след.

Милдред рассмеялась:

— Ну-ну, не сгущай краски, все это не так уж страшно. Он ведь пообещал, что уйдет до полуночи. А до тех пор, будем надеяться, в нашем округе никто не нарушит закон.

Дюриэа преувеличенно широким жестом обвел рукой окрестности:

— Послушай меня, женщина. Вот мы все тут перед тобой, и весь наш доход на двадцать лет вперед предназначен для того, чтобы платить за этот наш прелестный дом в этом фешенебельном районе. Посмотри вокруг, среди каких людей мы живем, это же сплошные аристократы. Мы проникли в эту утонченную атмосферу, где вращаются только сливки местного высшего света, а для чего: сохранить свой престиж, завязать новые знакомства и, следовательно, еще выше подняться по социальной лестнице, не правда ли, милая?

И каков же результат? В самое неурочное время немытая машина, больше похожая на мышеловку, с изношенными покрышками, дырами в сиденьях и трещинами в ветровом стекле, вдруг подвозит к нашему дому совершенно немыслимый, сваренный в домашних условиях трейлер. И из этого чудовища под аккомпанемент какой-то какофонии, которую он называет музыкой, вываливается старый греховодник, который имеет несчастье называться твоим дедом. Да еще к тому же он исполняет под нашими окнами соло на трубе… И он еще рассчитывает, что его привлекут к расследованию какого-нибудь преступления, которое может произойти в нашем округе!

— Тебе же он нравится, и ты сам это прекрасно знаешь, — терпеливо сказала Милдред.

— Просто моя профессиональная гордость, — пожаловался Френк Дюриэа, — страдает от необходимости общения с этим древним мастодонтом.

Милдред еще раз быстро оглядела свое отражение в зеркале.

— Да ладно тебе, не волнуйся и усаживайся поудобнее, старый ворчун. Грэмпс Виггинс может приготовить самый замечательный в мире горячий пунш, и если ты считаешь, что кто-нибудь из потомков Виггинсов, достойных этого имени, будет сидеть здесь спокойно и выслушивать твое ворчание…

• Предыдущая
• 9/44
• Следующая