Огни Парижа - Картленд Барбара - Страница 7

• Предыдущая
• 7/30
• Следующая

– Я бы не хотела быть вам помехой, – смиренно сказала Линетта.

– Но прежде всего, – продолжала Бланш, не слушая ее, – мы подберем вам одежду.

– Мне очень жаль, – сказала Линетта поспешно, решив, что Бланш забыла о ее стесненном материальном положении, – боюсь, что мне сейчас не на что покупать наряды. У меня осталось очень мало денег. Для меня важнее всего найти как можно скорее какую-нибудь работу, чтобы я могла оплачивать свои расходы.

– На это еще будет много времени, – возразила Бланш. – Мне доставит удовольствие нарядить вас так, чтобы вы выглядели красивой и элегантной. – С этими словами она вышла из гримерной. Линетта попыталась протестовать, но шум их шагов и шорох платьев в узком коридоре заглушили ее слова.

Бланш вышла на сцену, а Линетта, радуясь, что на нее никто не обращает внимания, заняла место в партере.

Бланш очень быстро проговорила свою роль и запела. Голос у нее был не очень сильный, но она, пользуясь мимикой и жестами, сумела так разнообразить и оживить действие, что остальные актеры и актрисы тоже подтянулись и как будто воспрянули, даже беспокойный режиссер выглядел довольным.

– А теперь мне пора уходить, – сказала Бланш, когда они проработали полтора часа.

– Но мы еще не дошли до второго действия, – взмолился режиссер.

– Путь моя дублерша продолжает, – ответила прима. – У меня важная встреча.

Режиссер сделал еще одну попытку удержать актрису, но Бланш строго спросила:

– Вы что, не хотите, чтобы мои туалеты и бриллианты ослепили критиков?

Возражения мгновенно прекратились.

– Мы как-нибудь обойдемся, – быстро сказал режиссер и робко поинтересовался: – Но завтра вы приедете?

– Постараюсь. А если не смогу, то пусть потрудится моя дублерша. Не все же ей даром есть хлеб. Вы же знаете, я редко пропускаю спектакли по болезни, так что у бедняжки не бывает случая сыграть.

– Это верно, – согласился режиссер и льстиво добавил: – Ваше здоровье, как и все в вас, превосходно!

– Ну, – спросила Бланш Линетту, когда они садились в экипаж, – и как все это вам показалось?

– Театр меня разочаровал, пока на сцене не появились вы, – ответила вполне искренне Линетта. – Там так некрасиво, грязно, такой беспорядок!

Бланш засмеялась.

– Подождите, вы еще увидите меня сегодня вечером в роли Фредегонды. Все будет выглядеть совсем по-другому.

Она сделала знак кучеру, и коляска тронулась. Немного погодя Линетта спросила:

– Вы завтракаете дома или вы сначала меня туда завезете?

– Мы завтракаем в «Трех провансальцах», – ответила Бланш. – Нас угощает Рафаэль Бишоффсхайм. Очень важно, чтобы вы ему понравились.

– Но зачем это нужно? – спросила Линетта.

– Он мой близкий друг, и я хочу, чтобы он подарил вам прекрасные туалеты.

Линетта была поражена.

– Вы… вы хотите сказать, что он… заплатит за мои костюмы? – спросила она изумленно. – Но я… я не могу ему это позволить.

– Это будет подарок не вам, а мне, – отмахнулась Бланш. – Биш всегда дарит мне все, что я хочу. Он очень добрый. Очень! – И добавила: – Биш сегодня должен быть на бирже, поэтому мы решили позавтракать в ресторане неподалеку.

Линетта слышала кое-что об английской фондовой бирже.

– Мистер Бишоффсхайм – биржевой маклер? – осведомилась она.

– Он банкир, самый богатый и самый важный в Париже! Он также очень щедр, так что постарайтесь ему понравиться!

Линетту мучили сомнения, следует ли ей позволять мужчине, кто бы он ни был, платить за ее туалеты; ведь мать, она была убеждена, сочла бы это неприличным. Однако показываться рядом с Бланш в старомодных бесцветных платьях, привезенных девушкой из Англии, тоже было нельзя. У неопытной Линетты даже разболелась голова, пока она попыталась принять правильное решение.

Ресторан «Три провансальца» оказался не очень большим, но, по представлениям Линетты, роскошным. Мистер Бишоффсхайм, приехавший раньше их, сидел за столом в углу и изучал карту вин.

Совсем не таким представляла себе Линетта друга Бланш. Мистер Бишоффсхайм оказался немолодым лысеющим мужчиной плотного сложения, приземистым, с небольшой бородкой, какую носили большинство французов в подражание императору. Правда, он был отлично одет, и на мизинце у него красовался перстень с крупным рубином.

Поднявшись дамам навстречу, он улыбнулся Бланш и поцеловал ей руку, потом вопросительно взглянул на Линетту. Линетта сделала реверанс.

– Это моя подруга, которая неожиданно приехала сегодня утром, – объяснила Бланш. – Нам нужно многое вам рассказать.

– Ну, как поживаешь, mon brave? – спросила Бланш, когда все сели. – Ты не слишком устал после вчерашней ночи?

В ее голосе прозвучала интимная ласкающая нота; Линетте показалось, что женщина как-то особо выделила слова «вчерашняя ночь».

– Ты всегда возвращаешь мне молодость и пылкость, – ответил мистер Бишоффсхайм.

Он снова поцеловал ей руку, и Бланш улыбнулась ему обворожительно и лукаво.

– Давайте выберем, что мы будем есть, – предложил мистер Бишоффсхайм. – К сожалению, я не смогу долго задержаться.

– Ты занят? – осведомилась Бланш.

– Очень занят! – ответил он. – После затишья прошлой недели дела на бирже сегодня утром опять оживились.

Затем он подозвал официанта и, догадавшись, что Линетта вряд ли выскажет какие-нибудь пожелания, не стал ее спрашивать и заказал для нее то же, что для Бланш.

Линетта была признательна ему, что он взял выбор и заказ блюд на себя, и воспользовалась моментом, чтобы незаметно оглядеться по сторонам. Большинство присутствовавших мужчин смотрели на Бланш с нескрываемым восхищением, и это было неудивительно. Ее глаза сверкали ярче, чем бриллианты у нее на груди, в ушах и на запястьях, и точно так же, как она осветила своим появлением сцену, так и в ресторане все как будто загорелось вокруг, как только она вошла.

– А теперь расскажи мне о твоей подруге, – сказал мистер Бишоффсхайм, когда с заказом было покончено и официант наконец удалился.

И Бланш поведала ему о своей тете Терезе и о том, как, умирая, она направила Линетту в Париж.

– У вас нет родственников в Англии? – спросил Линетту мистер Бишоффсхайм.

– Нет, monsieur, – ответила девушка.

– Чем бы ей заняться, как ты думаешь, Биш? – спросила Бланш. – Не могла бы она иметь успех на сцене? Я могла бы настоять, чтобы ей дали небольшую роль в «Маленьком Фаусте».

– О нет! – возразила Линетта. – У меня никогда не хватит смелости выйти на сцену, к тому же мне не хотелось бы работать в театре.

Она вспомнила, как уныло и неопрятно выглядело все за кулисами и какое неприятное впечатление произвела на нее гримерная Бланш. Если для примадонны не нашлось лучшего помещения, на что было рассчитывать исполнительницам небольших ролей?

Мистер Бишоффсхайм оценивающе посмотрел на Линетту.

– Мне кажется, мадемуазель Фалейз не очень подходит театральная карьера, – сказал он наконец. – Но торопиться некуда. Пробыв какое-то время в Париже, она, без сомнения, найдет себе другие занятия, которые ей придутся больше по душе.

– А тем временем ей можно остаться у меня? – спросила Бланш, но этот вопрос прозвучал скорее как утверждение.

– Разумеется, – ответил мистер Бишоффсхайм. – В помещении нет недостатка.

– Тогда все улажено, – с улыбкой обратилась Бланш к Линетте. – Я же говорила вам, что Биш всегда что-нибудь придумает. Вы останетесь у меня, пока мы не найдем чего-нибудь интересного для вас.

– Я не хочу быть обузой, – произнесла Линетта. – Быть может, я смогу найти какое-нибудь место, где я буду преподавать английский, например, в школе или в какой-нибудь семье?

– Нет-нет! – воскликнула Бланш. – Разве можно вообразить что-нибудь более нудное, чем обучение чужих несносных детей? И потом, сколько вы сможете таким образом заработать? Мне бы таких денег и на булавки не хватило!

Мистер Бишоффсхайм засмеялся.

– Моя милая Бланш, не у всех булавки из золота с бриллиантовыми головками.

• Предыдущая
• 7/30
• Следующая