Знать как знать. Практическая философия суфийской традиции. - Шах Идрис - Страница 49

• Предыдущая
• 49/73
• Следующая

Ответ: Упомянутые вами индивиды и организации действуют, опираясь на правила, а не на знание и понимание. В результате они вынуждены создавать проблемы и творить несправедливость.

До той поры, пока вы не поймете людей, вы всегда в подобных случаях будете ставить «на охрану курятника лисичку-сестричку», и, соответственно, как отдельные личности, так и общество в целом в чем-то окажутся ограблены.

Вопрос: Пастырь существует, чтобы оберегать овец: его любовь хранит их от волков. Разве суфийский учитель не является именно таким пастырем, о котором говорится во всех милосердных духовных традициях?

Ответ: На подобный вопрос можно ответить с помощью простого повторения банальностей, и это, совершенно очевидно, порадовало бы вопрошающего, потому что вопрос именно для того и был задан. С другой стороны, если ответить на вопрос иначе, это поможет нам увидеть ограниченность аналогии, а также подчеркнет банальность некоторых неисследованных избитых истин.

Например, рассматривали ли вы вашего «пастыря» в более широком контексте? Разве вам не известно, что пастырь, как правило, — наемный работник и, следовательно, агент мясника? Для чего он заботится о «своих» овцах?

Здесь неприменимы сентиментальные сверхупрощения, как бы полезна ни была простота на низком уровне. Человек должен научиться воспринимать ценность доброты и, заглянув за пределы примитивного и неосмысленного наблюдения непосредственных действий пастыря, видеть абсурдность его роли.

Человеческая способность понимать милосердие не должна быть ограничена столь фальшивой аналогией, если, конечно, вы не имеете дело с дураками или маленькими детьми.

На Западе есть пословица:

«Лишь безумного кролика заманишь барабанной дробью».

Вопрос:Люди, прошедшие суфийскую тренировку, часто говорят, будто она чрезмерно тяжела, и непонятно, какой смысл в том, чтобы выносить все это. Как нечто бесконечно обременительное может быть лучше более легкого варианта?

Ответ: Во-первых, те, на кого вы ссылаетесь, никогда не «проходили» суфийскую тренировку. Возможно, они временно принимали в ней участие, но не закончили ее. Люди, прошедшие через этот процесс, знают ответы на вопросы, подобные вашему.

Общая картина, открывающаяся человеку на определенной стадии развития, дает возможность воспринять место, отведенное в подобном процессе каждому приобретаемому опыту. Рассказать это неподготовленному человеку очень нелегко.

Есть, однако, высказывание, весьма полезное для нашего случая:

«Молоток бьет по гвоздю, гвоздь закрепляет доску — своей функции и полезного результата, которые в конце концов будут обнаружены, не знает ни молоток, ни гвоздь; это неизвестно и человеку, работающему с молотком».

Вопрос:Во всем мире религиозная практика уделяет много внимания необходимости прививать людям привычки, благодаря которым те становятся и хорошими гражданами, и последователями испытанных образцов, учрежденных великими деятелями прошлого. Почему создается впечатление, что суфии придают так мало значения прецедентам и правилам, сложившимся в течение веков?

Ответ: Собственно, здесь упоминаются не правила или прецеденты, а то, что люди из них сделали. Если правило становится инструментом для самообмана, это уже не правило, но оковы. Привычки бесполезны до тех пор, пока человек, усвоивший какой-то приобретенный навык, не будет способен как сам получать от заученного пользу, так и приносить ее другим. В этом случае мы имеем всего лишь тенденцию к рабскому подражанию, взращенную на нежелательной внутренней почве.

Запомните пословицу, созданную как раз для того, чтобы указать на это явление:

«Ослепшему коту повсюду мерещатся мыши».

Вопрос:Возможно ли, чтобы люди обладали высшим знанием, сами того не ведая? Что усиливает это знание и что ослабляет его?

Ответ: Каждый человек, знает он об этом или нет, обладает высшим знанием. Некоторые обладают подобным знанием в большей степени. Если человек гордится знанием, оно теряет силу. Укрепляет его следующий подход: когда человек, в котором знание еще не окрепло, не придает ему значения, таким образом, позволяя ему расти. Знание может созреть в подходящих условиях, и именно для этого существует школа.

Большая часть высшего знания пребывает в человеке на ранней стадии развития, и восприятие его становится возможным в должное время.

Вопрос:Сегодня многие понимают, что традиционализм ради традиционализма в качестве учения бесполезен, хотя весьма привлекателен как переживание. Как узнать, когда мы только переживаем, но не учимся; когда существенный элемент учения уже исчерпал себя; и в каком направлении следует продолжать поиски?

Ответ: Эта проблема не нова, и о ней сказано так: «Пчела знает, когда цветок увял, и не прилетает к нему. Только мужчина или женщина не распознают увядшего Учения».

Пчела, как видите, обладает способностью узнавать, где нектар есть, а где его нет. Но человеческому существу, стремящемуся стать таким же чувствительным, как пчела в приведенной притче, приходится полагаться на то, что разовьет в нем «способность к узнаванию нектара». Проблема вот в чем: человек предполагает, что уже обладает этой способностью.

Вопрос: Люди приходят послушать духовных учителей и затем либо остаются с ними, либо идут дальше. Почему одни остаются, а другие продолжают свой путь?

Ответ: В случае с настоящими учителями и настоящими учениками, люди остаются потому, что они должны остаться. Если речь идет о настоящих учителях и ненастоящих учениках, — потому, что первые следуют предписанию: «Говори только с людьми, которые будут слушать, но помни, ты должен сказать им то, что они не желают слышать!»

Мало слушающие или немного понимающие люди в действительности полны весьма мелких ожиданий, что бы они ни воображали. Они просят малого, но их «малое» происходит не от смирения, а от мелочности.

Те, кто способен учиться, вознаграждаются, подобно пожилой паре из притчи, рассказанной Саади в его «Бустане».

Один человек попросил Хатим Тая, о котором вспоминают, как о самом щедром человеке из когда-либо живших на свете, десять сребреников.

К палатке просителя был тут же принесен целый мешок серебра.

Его жена спросила:

«Зачем так много, ведь нам нужно только десять сребреников?»

Хатиму передали ее слова, и он сказал:

«Их нужда была в десяти — это их мера. Я же, со своей стороны, даю согласно моей семейной традиции!»

Вопрос: Является ли суфийская деятельность церковью, сектой или культом? Если все перечисленное не имеет к ней отношения, то чем же она является и как это установить?

Ответ: Не хочу показаться невежливым, но можно ли сначала узнать, какие из установленных различий между этими явлениями вам известны и можете ли вы дать определение каждому из них, чтобы я смог ответить максимально конкретно, на языке ваших собственных категорий?

Спрашивающий:Не вижу здесь никакой невежливости, но должна признаться, что, думая об этой проблеме, я не могу вспомнить никаких четких определений относительно того, что есть церковь, секта или культ. Может быть, церковь это нечто почитаемое, то, во что мы верим, секта — какое-то отклонение от наших представлений о правильном, а культ — то, что мы не одобряем.

Ответ: Если предположить, что приведенные определения точны, то сразу же станет ясно, что церковь одного человека является сектой для другого и так далее. Поэтому, признав, что суфийская деятельность относится к одной из перечисленных категорий, мы не сможем ответить на заданный вопрос. Может ли кто-нибудь дать нам другие определения?

• Предыдущая
• 49/73
• Следующая