Психолог, или ошибка доктора Левина - Минаев Борис Дорианович - Страница 111

• Предыдущая
• 111/117
• Следующая

– Понятно. Ну а теперь, значит, какая игра? По каким правилам?

– Да никакая. Теперь все понятно стало. Есть Даша, есть я. И мы друг другу… помогаем. Вот и все.

– Значит, Стокман прав, – сказал Лева. – Значит, война. До победного конца. Зачем же ты пришла? Чтобы все это мне объяснить?

– Чтобы тебя увидеть, – сказала Марина и посмотрела на него. – В последний раз. Вот, увидела.

– Да… – сказала Катя. – А тут я. Но это, честное слово, случайность. Честное слово. Я сама с утра не знала, где вечером буду. Ну правда.

– Да при чем тут это… – Марина посмотрела на Катю и даже слегка улыбнулась ей. – Хорошо, что ты здесь. Это как раз хорошо. Обошлись без глупостей. Поговорили как люди. Молодец, Кать, помогла мне справиться. Даже очень помогла.

– Да не за что! – смутилась Катя. – Я-то тут при чем? Лев Симонович, ну вы чаю-то попейте, а то разволновались так… Вам вредно. Столько пережили всего. Надо силы восстановить.

– Знаешь, Кать, – медленно сказал Лева. – Я тебе вот что хочу сказать… Это, конечно, странно, что здесь в этот момент оказалась ты. Даже очень странно. Но раз уж такое совпадение, значит, это не случайно, да? Значит, ты тоже… Ты тоже должна тут быть…

– Да нет, я не должна тут быть, – сухо ответила Катя. – Я вообще не хотела тут быть. Это случайно вышло. Просто я стояла на улице и не знала, куда мне пойти. Даже номер ваш случайно вспомнила. Понимаете? Меня тут совсем не должно быть, ну по-любому… Тут, скорее всего, должна быть совсем другая женщина. А не я.

– Господи! – закричала вдруг Марина и уронила чашку на стол. – Господи ты мой! Я же про Дашу забыла! Как я могла забыть, а? Вот дура!

– О чем ты забыла? – встревожился Лева. – Что с ней? Что-то с Петькой?

– Да нет! – сказала Марина, встала, и начала быстро одеваться. – В машине она сидит, внизу. Я ее там оставила.

^Что?

– Боялась я, что надолго задержусь, понятно тебе? А она там, бедная, одна… Господи, хоть бы только мотор не выключила, а то замерзнет еще… Сколько времени-то прошло, никто не знает?

– Да не меньше получаса, – сказала Катя. – Или минут сорок.

– Кошмар какой! – сказала Марина и собралась уже выходить, как вдруг у Левы что-то там щелкнуло в мозгу, и в первый раз за этот вечер он действительно поплыл, серьезно так, по-настоящему…

– Постой, слышишь! – сказал он громко. – Ты сюда ее приведи, Марин. А то неудобно. Столько держали человека под дверью. Сюда приводи, ты меня поняла?

– Да? – спросила она, уже открыв входную дверь. – Точно? А ты уверен? Может… не надо? Мне-то все равно, а ты как? Да и она… захочет ли?

– Приводи ее сюда! – твердо сказал Лева, и она низко наклонила голову и тихо вышла.

– Так, Лев Симонович, ну, мне тоже пора! – бодро сказала Катя. – Самый лучший момент, чтобы попрощаться с вами, поблагодарить, так сказать, за все вами сделанное…

– Кать, не надо так.

– А как надо?

– Ну… не так. Не так как-то… Если ты сейчас просто уйдешь навсегда, это будет неправильно. Ты меня понимаешь?

– То есть вы… еще раз хотите? Ну, знаете, Лев Симонович!

– Кать, я очень тебя прошу. Ты можешь шутить надо мной, издеваться, язвить, скандалить. Делай что хочешь. Только не уходи вот так. Ну хоть сейчас, останься. Хоть на полчаса. На час.

– У вас тут своя… Не знаю, как сказать-то? Как вы там это называете? История, да?

– Эта история кончилась, – сказал Лева глухо. – Но это совсем неважно. Просто я не хочу, чтобы ты сейчас уходила. С тобой правда как-то… легче расставаться со всем этим.

– Ах, вот как! – улыбнулась Катя. – Ну ладно. Ну хорошо. Значит, я тоже теперь занимаю важное место в вашей жизни, так?

– Наверное, – сказал Лева. – Наверное, занимаешь. Только я еще не понял, какое.

– А я поняла, – жестко сказала Катя. – Вот такое же. Место человека, который рядом с вами должен страдать.

Молча. Тихо. И, главное, долго. Пока у него есть силы. Только это место не для меня. Я его еще не заслужила. Маленькая еще.

– Мне все равно, – сказал Лева. – Мне все равно, что ты об этом думаешь. Думай что хочешь. Говори что хочешь. Только не уходи. Еще полчаса. Лучше час. Не знаю, сколько. Побудь со мной. Я не знаю, почему это так важно. Но мне страшно. Страшно, Кать, оставаться сейчас одному.

Она надолго замолчала.

– Одному? – тихо сказала Катя. – У вас тут вон, целый спектакль. Две женщины. И еще я. Не многовато?

– Нет.

– Ну ладно, – сказала она и закурила. – Время пошло.

Время пошло, но Марина и Даша все никак не возвращались. Наверное, сидели в машине и разговаривали.

Интересно было бы знать, о чем?

Они с Катей молча выпили еще по чашке чая, и Лева попытался представить их разговор – там, на улице, в темной машине, где их лица были освещены только огоньками сигарет и фарами проносящихся мимо машин. Попытался, но не смог.

Что-то странное было в этом дне.

По идее, Лева давно должен был скукожиться, выйти за рамки, как-то спастись из всей этой психодрамы, устать, что ли. Ну да, устать… Но усталости не наблюдалось. Он ждал чего-то еще. Чего-то еще, что должно было сегодня случиться.

Наконец раздался звонок в дверь, и он пошел открывать. На пороге стояли Даша с Мариной.

– Здравствуйте, Лев Симонович! – сказала Даша. – Вы еще от нас не устали?

Это странное совпадение их мыслей привело его в какое-то идиотское оживление. Он засмеялся.

– Да нет, Даша, что вы. Проходите. Проходите. Попейте с нами чаю. Я вас очень прошу. Хоть ненадолго…

– Конечно, я ведь уже здесь, – спокойно сказала она. – Хоть посмотрю, как вы живете. Мне даже интересно.

Сначала наблюдалась некоторая суета: Лева приводил в порядок комнату, Марина ему помогала, Лева зажег везде свет, Даша с видом официального гостя заглянула туда и сюда, Катя же в это время тихо сидела на кухне. Потом стали церемонно знакомиться, Даша как-то странно взглянула на Катю, но та покраснела и промолчала, все ее язвительные замечания куда-то вдруг испарились… и наконец медленно, даже лениво возник разговор.

Его начала Марина.

– Лева, мы, наверное, скоро пойдем все-таки, – сказала она. – Поздно, неудобно уже. И я хотела тебе напоследок вот что сказать: ты за ребенка не беспокойся. Вернее, за двух ребенков. Ни за моего, ни за Дашиного. Я знаю, тебя это вроде как сильно волнует, и совершенно не сомневаюсь в твоей искренности на этот счет, но ты не волнуйся. Все теперь будет нормально. Я Даше помогу, если будет надо.

А она мне. Вот так. На этот счет ты можешь быть совершенно спокоен.

– Да, Лев Симонович, – поддержала ее Даша. – Я тоже хотела сказать: не надо больше насчет Петьки волноваться. Все в порядке будет. Мне кажется, Сережа кое-что понял. Мы с ним договоримся. Мы обязательно договоримся. Теперь все изменилось, понимаете? А Миша… Ну, Миша полежит в больнице. Потом Марина его заберет. Я, наверное, некоторое время с ней поживу. Мы так решили. Так что…

– Понятно… – спокойно ответил Лева. – Это я понял. Насчет этого мне дополнительных объяснений уже не требуется. Да и, в конце концов, какое я имею право вмешиваться в вашу жизнь без вашего согласия, правда?

Помолчали.

– Лева, – сказала Марина. – Ты успокойся, главное. Все уже проехало, проскочило, понимаешь? Поздно тут руками размахивать.

– Ну да, – сказал он. – Проехало. Но могу я для себя кое-что выяснить, или нет?

– Выясняйте, Лев Симонович, что вас интересует? – спросила Даша.

– Меня вот что интересует, Даш, – сказал Лева. – Когда возникла вот эта идея… Насчет вмешательства третьих сил. Или высших сил, как их назвать-то? Когда именно?

– А это важно?

– Для меня – да.

– А для меня – нет.

– Ну, так нечестно, – вдруг сказала Катя. – Вроде как правила игры нарушаются. Желтая карточка.

– Вас как зовут? – спросила Даша.

– Катя.

– Кать, а вас пригласили специально, чтобы все было почестному? По правилам? Вы хорошо знаете правила? У вас диплом судьи? Или вы не профессионал, а любитель?

• Предыдущая
• 111/117
• Следующая