Греховные помыслы - Блэйк Стефани - Страница 57

• Предыдущая
• 57/77
• Следующая

Посмотрев на жену, Мартин неуверенно улыбнулся.

– Наверное, у вас еще голова немного кружится. Вы держали в руке вот это – а там написано, что вас зовут Мари Артемус. – Неловкая пауза. – Это ведь ваше, нет?

С усилием приподнявшись на локте, она принялась разглядывать медальон.

– Я… я… я не уверена. Наверное, это так, раз вы говорите.

– Миссис Артемус… Мари… – обеспокоенно сказал Мартин. – Вы что, даже не помните, как вас зовут?

Поправив рукой золотистый локон, женщина поморщилась. Голова раскалывается!

– Вот – доктор сказал, что эти пилюли помогут облегчить боль. – Вытащив из оставленной доктором коробочки синюю капсулу, он подал ее пострадавшей. – Проглотите это. – Он подал женщине стоявший на столике стакан воды. – Вот хорошая девочка! Сейчас вам мигом станет легче… А теперь – что вы помните? Я имею в виду – с того времени, как началось наводнение?

Наступило долгое молчание.

– Мистер Бракстон, – беспомощно наморщив лоб, сказала пострадавшая. – Говоря по правде, я… я… я вообще ничего не помню.

– Господи! – Прижав руку ко рту, Эвелин Нокс со страхом смотрела на незнакомку. Она, конечно, слышала рассказы о том, как люди теряют память, но сама никогда не сталкивалась с подобными вещами. Это все равно что встретить ведьму или вампира!

– Ничего страшного, – проговорил Мартин. – Это ненадолго. Дайте несколько часов, и она все прекрасно вспомнит. Не пугайтесь, миссис Артемус, и не думайте об этом. Полежите, поспите. Я гарантирую – когда вы проснетесь, все само собой прояснится.

Он ободряюще улыбнулся, хотя на самом деле отнюдь не испытывал той уверенности, которую стремился продемонстрировать. Лекарство подействовало почти сразу, и неизвестная погрузилась в глубокий сон. Бракстоны и Эвелин Нокс тихо вышли из комнаты.

Когда она проснулась, было уже темно. Темно и тихо. Ее охватила паника.

«Я умерла!» – подумала она.

И действительно – можно было смело утверждать, что как личность Аделаида Бойл перестала существовать. Прошлое превратилось в ее сознании в одну огромную черную дыру.

– Мари Артемус, – произнесла она вслух странное имя, которым ее сегодня окрестили. Это была единственная ниточка, которая связывала ее с жизнью, единственное, что позволяло не сойти с ума. Пошарив на столике, она нашла там медальон и дрожащими руками повесила его себе на шею. От сердца сразу отлегло.

– Да, я Мари Артемус, – судорожно вздохнув, убежденно сказала пострадавшая.

К концу недели доктор, удивлявшийся той быстроте, с которой восстанавливались силы Мари Артемус, разрешил ей встать с постели.

В тот день фермер пригласил ее немного прогуляться.

– Все еще ничего не вспомнили? – мягко поинтересовался он. – А откуда ваш акцент – тоже не можете сказать?

– Абсолютно ничего.

– Управление шерифа запросило власти всех городов, расположенных в радиусе пятидесяти миль от Джонстауна, но нигде нет никаких следов семьи Артемус. И никто в Джонстауне о вас никогда не слышал.

Женщина покачала головой.

– Это невозможно. Не свалилась же я с неба!

– Может быть, и так – других объяснений пока нет. Послушайте, миссис Артемус, мы должны кое-что с вами обсудить. В воскресенье мы с Сарой уезжаем в Денвер. Пора и вам определиться со своими планами.

– Боже мой! – Пошатнувшись, она схватила его за руку.

– С вами все в порядке?

– Да… Просто я боюсь остаться одна. Я ведь чувствую себя как ребенок, у которого нет никакого жизненного опыта. Что мне теперь делать?

Мартин – грузный мужчина с черными кудрями и добрым, каким-то домашним лицом – стоял, переминаясь с ноги на ногу.

– Миссис Артемус, месяц назад умер мой брат, оставив мне большое наследство. Он был совладельцем серебряного рудника, который находится возле Ледсвилля, на паях с человеком по имени Табор, Хо Табор. Он самый богатый человек в Колорадо, а может, и во всех Соединенных Штатах. Табор хочет выкупить мою долю, для этого я и еду. – Он неловко поправил воротник. – Не знаю, как сказать, миссис Артемус, но моя сестра… – Он замолчал.

– Можете не продолжать, мистер Бракстон. Как я понимаю, Эвелин не хочет, чтобы я здесь оставалась. К концу недели я уйду.

– И куда же вы пойдете?

– Куда я могу пойти? – заплакав, ответила Мари. – У меня никого и ничего нет. Ни дома, ни семьи. Совсем ничего. Лучше бы я умерла во время наводнения. Зачем вы меня спасли, мистер Бракстон?

Прищурившись, он посмотрел на сияющее небо.

– Да, я вас спас. Значит, несу за вас какую-то ответственность. Миссис Артемус, как вы смотрите на то, чтобы поехать в Денвер вместе со мной и Сарой?

– Благодарю, мистер Бракстон, но это слишком великодушное предложение.

– Нет, я серьезно. Саре вы сразу понравились. Послушайте, если вас беспокоят расходы, то забудьте о них. Я должен получить за долю брата около миллиона долларов. Пожалуйста, миссис Артемус, поезжайте с нами. А чтобы вы почувствовали, что не одни на свете, мы всем скажем, что вы наша племянница.

Вытерев глаза платком, Адди улыбнулась.

– Ваша племянница? Какой вы чуткий человек, мистер Бракстон! Я буду вечно благодарна вам и Саре. Да, я поеду с вами в Денвер, мистер Бракстон.

– Мартин, миссис Артемус.

– Мари.

Встав на цыпочки, она легонько поцеловала его в губы:

– Милый дядя Мартин!

Ресторан «Сэддлрок» имел репутацию американского «Максима». Подчеркивая высокое положение Хо Табора,[27] одного из столпов американской финансовой элиты, его личный столик в этом ресторане стоял отдельно от других и на некотором возвышении. Тем не менее в своем пятисотдолларовом вечернем костюме с бриллиантовыми запонками, которые стоили больше, чем средний человек мог заработать за свою жизнь, Табор всё же чувствовал себя неловко.

Как сам Хо неоднократно говорил друзьям, – а чета Бракстонов входила в их число, – «человека можно увезти из его страны, но страну-то от него не увезешь!»

Сидя за столом, этот плотно сбитый мужчина с могучими, как у грузчика, руками поминутно подкручивал тщательно навощенные и завитые огромные усы, очевидно, представлявшие собой предмет его особой гордости.

На противоположном конце стола сидела его жена, похожая на ожившую дорогую фарфоровую куклу с большими круглыми голубыми глазами, густыми золотистыми волосами и бесподобной фигурой.

Перегнувшись через стол, Табор похлопал Адди по руке.

– Вы с моей Козочкой – самые классные леди во всех Штатах, – восхищенно сказал он. – Ежели бы я был мормоном, то женился бы и на вас.

– Не обращайте на него внимания, миссис Артемус, – без тени ревности посоветовала Козочка. – Он просто большой ребенок.

– Это уж точно, – сказал шестой член компании – темноволосый, энергичный мужчина с ярко выраженным английским акцентом. Чарльз Уэллс являлся президентом «Уэллс энд компани» – брокерской и внедренческой фирмы, расположенной в Лондоне на Грейт-Портленд-стрит.

– Он мировой парень, этот ваш Хо. Делает больше четырех миллионов в год и владеет половиной западных штатов и один Бог знает чем еще в Европе.

Адди, выглядевшая ослепительно в позаимствованном у Козочки бежевом платье с рукавами реглан и ярко-алым поясом, посмотрела на Уэллса с изумлением:

– Как вы сказали, мистер Уэллс? «Мировой» парень? Я где-то уже слышала это выражение.

– Да? А вы не были в Австралии, миссис Артемус? Это чисто австралийское выражение. Означает «превосходный» или что-то в этом роде.

В Австралии?

– Не думаю, что я когда-нибудь была в Австралии, мистер Уэллс, – мило улыбнувшись, ответила она.

«Не знаю», – было написано на лице Мартина Бракстона.

– Как долго вы еще пробудете в Денвере, мистер Уэллс? – спросила Адди.

– Собираюсь уехать в конце месяца – свои дела я уже завершил.

Хо Табор понимающе ухмыльнулся.

– Это было очень даже выгодное дельце, Чарльз. По данным пробирной палаты, образцы руды, которую старый Чэтсворт добыл на той земле, что ты ему продал, самые богатые из всех, какие они когда-либо исследовали!

• Предыдущая
• 57/77
• Следующая