Греховные помыслы - Блэйк Стефани - Страница 9

• Предыдущая
• 9/77
• Следующая

От смеха Адди чуть не согнулась пополам.

– Бабушка Макдугал, как вам не стыдно! Ой, у Дэнни, наверное, уши горят.

– Я тебя не осуждаю. Мне нравится Дэнни, и вам нужно хватать свое счастье обеими руками. Жизнь коротка и утекает, словно песчинки в песочных часах. Дни, часы, минуты, секунды – время летит быстро. Считай каждое мгновение таким же драгоценным, как бриллиант. Старайся получить от жизни все, что она может дать.

В глазах Адди заблестели слезы. Обняв бабушку, она поцеловала ее в щеку, по-прежнему гладкую.

– Я люблю тебя, ба, очень люблю.

– И я люблю тебя, детка. – Аделаида Макдугал подняла взгляд к небу, озаренному луной и мерцающим светом звезд. – Ближайшая звезда находится от нас страшно далеко, – задумчиво проговорила она. – Когда я была ребенком, то считала, что, став чуточку выше, смогу до нее дотянуться. Я даже пыталась это сделать.

– Я думала точно так же. Смотри, как сияет Южный Крест.

В небе над ними, образуя крест, сверкали четыре звезды разной величины. Самой яркой была нижняя.

– Говорят, она указывает на Южный полюс, – сказала Адди.

Внезапно по небу пролетел метеор.

– Быстро загадай желание, Адди.

Девушка закрыла глаза, прижала руки к груди и сосредоточила всю свою волю. Хочу всегда быть с Дэном. Так же поступила и ее бабушка. Хочу, чтобы все ее желания исполнились.

Внизу старые часы пробили полночь. Адди уже давно беспокойно ворочалась в постели. Льющийся из окна лунный свет озарял комнату бледным сиянием. Когда отзвучал последний удар часов, Адди с досадой подумала, что ждала напрасно.

Дверь открылась и вновь затворилась так беззвучно, что Адди, пока не увидела у окна силуэт, не была уверена в том, что это ей не почудилось.

– Дэнни? – вздрогнув, спросила она. Он засмеялся – хрипло и чувственно.

– Кто же еще может навещать тебя в такой час?

– Господи! Как ты меня напугал. Мне уже казалось, что ты не придешь.

– Я думал, твой отец и дед меня сегодня не отпустят. – Он присел на край кровати. – Какой у тебя странный вид в этой рубашке! Словно тебя завернули в сахарную вату.

– Я и сама сладкая! – кокетливо заявила Адди. – Хочешь съесть? – добавила она, намекая на их сегодняшний разговор.

Чмокнув языком, он положил руку на ее левую грудь и сразу почувствовал твердость соска.

– Ты раздет? – спросила Адди.

– Конечно. Мне пришлось сделать вид, будто я ложусь в постель. На мне только халат. Если бы меня кто-то встретил в коридоре, то решил бы, что я иду в ванную.

Адди просунула руку под халат. Под ним ничего не было. Дэн ахнул, когда рука Адди коснулась его плоти.

– А как бы ты объяснил это?

– Этого не было до тех пор, пока я не увидел тебя, лежащую в лунном свете, словно Саломея.

Она села и, стянув через голову рубашку, бросила ее на пол. Сняв халат, Дэн лег рядом. Они тут же обнялись с небрежностью опытных любовников, оттягивающих момент желанной близости.

– Я тебя обожаю. – Он целовал ее в губы, в то время как его руки блуждали по ее телу. Он знал тело Адди не хуже своего собственного, но каждый раз, когда касался его, испытывал те же радость и удивление, что и впервые.

Ее руки действовали с не меньшей смелостью. Постепенно темп их игры возрастал, сердца бились все быстрее. Прерывисто дыша, оба шептали слова любви.

Дэн начал целовать ее шею, груди, ее вздымающийся живот.

– Ох, ты меня убиваешь! – простонала Адди.

– Не самая плохая смерть. – Он лег на нее и, просунув руку между ее бедрами, стал мягко разводить их в стороны. Она с готовностью раскрылась ему навстречу, словно цветок, распускающий перед пчелой свой венчик.

Ее ощущения можно было сравнить разве что с извержением вулкана, и, чтобы не выдать криком, какое наслаждение испытывает, Адди закусила зубами руку.

Ощущения Дэнни были не менее сильными.

– Я буду ужасно скучать, когда ты уедешь со своим дедом, – сказал Дэн, когда потом они лежали в объятиях друг друга.

– Так поезжай с нами. Бабушка и дедушка очень тебя любят.

– Если бы я мог! Я ведь только начал новое расследование.

– Попроси отпуск. Дэвид согласится. Он замер.

– Потому что твои бабушка и дедушка богатые и влиятельные?

– Извини. Я не это имела в виду.

– Надеюсь. – Он повернулся на бок. В лунном свете Адди напоминала мраморную статую. – Дорогая, я очень амбициозный газетчик – может быть, самый амбициозный в мире. Я люблю свою работу и люблю тебя. И когда в один прекрасный день буду иметь и то, и другое, я стану счастливейшим человеком в мире.

– А разве ты меня сегодня уже не имел, деликатно выражаясь? – засмеялась она.

– Я имею в виду нечто большее. Я хочу, чтобы ты стала моей женой, Адди.

– Я выйду за тебя хоть завтра – только предложи.

– Ты прекрасно знаешь, что мы не поженимся, пока я не смогу…

– …обеспечить мне такую жизнь, к какой я привыкла, – передразнила его Адди. – Знаешь, временами ты просто несносен. Учитывая размеры наследства моей матери, мои родители живут очень скромно.

– В том-то и дело. Твой отец – очень достойный человек и такой же гордый, как я. Когда я достигну того же, чего и он, – тогда я и назову тебя своей.

– К тому времени я могу стать старухой – с палочкой и слуховой трубкой. И все из-за твоей проклятой гордости. Знаешь, Дэн Бойл, иногда в тебе говорит мужской шовинист.

– Это еще что такое?

– Моя бабушка изобрела это выражение, когда в сороковых годах вместе с Каролиной Чизхолм создала общество борьбы за равные права женщин. Оно означает, что представители вашего пола считают женщин глупыми, неполноценными существами, чье единственное предназначение состоит в удовлетворении плотских потребностей мужчин!

– Ничего себе! Я никогда в жизни ничего подобного не думал. Хотя, конечно, для женщин действительно существуют естественные ограничения. Я имею в виду, что женщины физически слабее мужчин.

– Ерунда! Разве ты не видел женщин, которые работают на полях плечом к плечу со своими мужьями? Таскают воду. Рубят лес. Не существует таких вещей, Дэнни, которые ты мог бы сделать, а я нет!

– Сдаюсь! Ты победила. – Он усмехнулся. – Я не такой воинственный, как ты. Я-то готов признать, что ты можешь делать такие вещи, какие я не могу.

Она раскрыла глаза от удивления.

– Это что-то новое. Назови хоть одну.

– Ну, хотя бы то, что я не могу рожать детей, – мягко засмеялся Дэн.

– Ох, какой ты бессовестный! Перестань смеяться, а то сюда пожалует мой отец с ружьем в руках. – Схватив подушку, Адди зажала ему рот.

В день отъезда Адди встала рано. Приняв ванну, она завернулась в халат и села за туалетный столик, чтобы вытереть волосы.

– Сейчас мыться – только зря время терять, – проворчала горничная Тэсси Борден. – Я слышала, в поездах всегда очень грязно. К концу дня вы будете черная, как негритянка, мисс Адди.

– Это не важно, Тэсс. Я не могу начинать какое-то новое дело, когда от меня воняет как от козла. А если уж говорить о мытье… – наморщив нос, добавила она, – ты могла бы мыться и почаще.

– Хм! – Высокомерно хмыкнув, Тэсси направилась к гардеробу. – Что наденете в дорогу?

– Пожалуй, клетчатое платье, в котором обычно играю в крокет. – Для путешествия это платье – с высоким воротником, чуть подвернутое справа, чтобы была видна нижняя юбка в красно-белую полоску, – подходило просто идеально.

Расчесав влажные волосы, Адди отбросила их за спину.

– Тэсси, перевяжи их черной бархатной лентой – ты знаешь какой.

– Да, она хорошо подходит к круглой шляпе с пером.

Пока служанка возилась с лентой и шляпкой, Адди натянула шелковые чулки и короткие матерчатые ботинки с кожаными носками. Когда с прической было покончено, Адди поправила маленькую, почти без полей шляпку, слегка сместив ее вперед и влево.

– Вот… Ну, как я выгляжу?

– Как в сказке, мисс… Хотела бы я… – «…быть вполовину такой красивой, как вы», – чуть не вырвалось у нее.

• Предыдущая
• 9/77
• Следующая