Допрос безутешной вдовы - Каминаси Кунио - Страница 10
- Предыдущая
- 10/81
- Следующая
– Въезжаю, но экологические проблемы меня волнуют постольку-поскольку. Значит, если вы мне скажете, где вас можно будет найти завтра-послезавтра, то обещаю сейчас вас в отарскую полицию не конвоировать.
– Саппоро, «Гранд-отель». Номера пока не знаю. – Ирина несколько сбавила обороты, но в голосе ее по-прежнему звучал гулкий чугун.
– Так вы в Саппоро приехали, а не в Отару?
– Да, в Саппоро.
– И надолго?
– На две недели.
– Вы что, две недели будете в «Гранд-отеле» жить?
– А что? Рожей не вышла? Или задницей?
– Задницу вашу, как вы, Ирина, сами же заметили, я еще не видел, а что касается лица, то по этой части особых проблем с заселением в «Гранд-отель» я не предвижу.
– Тогда что?
– Вы же сами сказали, что у вас денег на отдельную каюту нет, а тут вдруг номер в «Гранд-отеле» на две недели…
– Ну, во-первых, это уже мое личное дело. А во-вторых, в «Гранд-отеле» я буду жить не все две недели, а только первые два дня. Просто гостиница в туристический «пак» входит – вместе с билетом на паром. Потом найду что-нибудь подешевле. Устраивает это вас?
– Вполне. И последний на сегодня вопрос: как я понимаю, туристический «пак» для вас только способ добраться до Хоккайдо и пробыть здесь какое-то время. Если это только способ, то позвольте поинтересоваться об истинной цели вашего визита?
– А это моим личным делом быть не может?
– Пока может. – Я надавил на «пока».
– Пока?
– Да, пока. Я, Ирина, не знаю, как повернется дальше вся эта история. Пока на этот вопрос можете не отвечать.
– Тогда прощайте! – Она начала подниматься из-за стола.
– Прощаться не буду, Ирина. – Я по-джентльменски попытался опередить ее в процессе подъема. – Не люблю потом сознавать свои ошибки и просчеты.
– Значит, на свиданку в будущем намекаете? – по-недоброму ухмыльнулась она и вдруг вновь опустилась на стул. – Вы что ж, полицейский – и не женаты? Разве у японцев такое бывает?
– Женат-женат… – Я решил не останавливаться в своем движении ввысь и все-таки принципиально подняться первым: пускай сидит себе и прячет под столиком свои призывные прелести в обтягивающих одеждах. – А свидание, Катаяма-сан, ведь у нас может и просто деловое состояться, правда? В будущем, в недалеком…
– Деловое разве ж свидание? – вздохнула Ирина и повернулась ко мне все той же роскошной заколкой, прочно удерживающей на затылке, видимо, весьма аппетитные в распущенном состоянии волосы.
Сома перехватил меня на выходе из ресторана и повис на левом плече. Ему явно не терпелось расспросить меня о результате состоявшихся только что международных переговоров, но посвящать его в это не отходя от кассы, от которой мы, правда, все-таки отошли, в мои планы не входило. Я еле сдерживал себя, чтобы не обернуться и не посмотреть на оставленную мной в беспокойстве и смятении Ирину, и был абсолютно уверен, что она сейчас сидит так же, как когда я вошел в ресторан, – в профиль ко входу, изо всех сил напрягая боковое зрение, чтобы проводить меня своим испепеляющим взглядом.
– Где ваша машина, Сома-сан? – поинтересовался я, едва мы вышли из «Хилтона» на улицу.
– Здесь, на стоянке. – Сома услужливо указал направо, в направлении открытого паркинга.
До управления от «Майкала» десять минут езды, и, пока мы ехали, я подробно пересказал Соме два последних своих дела о гибели русского моряка и женщины-украинки, не дав тем самым ему возможности разузнать о том, что мне удалось выудить из Ирины Катаяма, гражданки Японии и уроженки Сахалина.
Майора Ивахару мы с Сомой застали в коридоре. Он явно куда-то торопился, но, завидев меня, дал задний ход и указал на кресло перед своим столом. Сома сиротливо присел на складной стул, как сказал бы Ганин, «на отлете», а я погрузился в недышащую искусственную кожу старомодного низкого кресла и согласным кивком ответил на предложение Ивахары выпить кофе. Кофе пришелся очень кстати, поскольку с Ириной в «хилтоновском» ресторане мне было не до него, а после того, как мне удалось одолеть свои низменные желания, вдруг очнувшиеся при виде соблазнительной русской красотки, на меня опять напала сонливость.
– Как папа ваш себя чувствует, Минамото-сан? – с протокольной улыбкой на удивительно загорелом после скудного на солнце и тепло хоккайдского лета поинтересовался Ивахара.
– Да вроде жив-здоров, Ивахара-сан. – Я отхлебнул слишком крепкий для казенного заведения кофе и решил соврать для ублажения гордыни отарского майора. – Вам приветы постоянно передает.
– Спасибо-спасибо! – еще активнее заулыбался и закивал головой Ивахара, из чего я сделал вывод, что в последние мои слова он верит слабо. – Вы ему тоже при случае передавайте!
– Обязательно, – автоматически пообещал я и про себя решил, что с меня и правда не убудет в ближайшей телефонной беседе с отцом действительно взять и передать ему привет от Ивахары.
– Вы, Минамото-сан, с Ириной Катаямой побеседовали, да? – Ивахара закончил краткую обязательную официальную часть и быстренько приступил к делу.
– Да, только что имел такую честь.
– И как ваше впечатление?
Я кратко пересказал Ивахаре наш разговор с Ириной, не повышая при этом тона, чтобы заставить сидящего поодаль Сому понапрягать свои уши и мышцы бедер и брюшного пресса, так как ему, бедолаге, приходилось постоянно подаваться вперед на своем стуле, чтобы услышать хоть что-нибудь. В подробности своих телесных переживаний, вызванных внешним обликом своевольной пассажирки парома «Тохоку-мару-18», безоглядно доверившейся мастерству старого морского волка капитана Игараси, я Ивахару решил не посвящать, поскольку всегда опасаюсь быть неправильно понятым в тех случаях, когда пытаюсь делиться с мужиками своими сокровенными физиологическими ощущениями, порожденными как внезапными, так и тщательно спланированными контактами с прекрасным полом.
– Вот… – закончил я, – а жить эти два дня она будет в «Гранд-отеле» в Саппоро. А потом планирует перебраться куда-нибудь еще, как говорит, подешевле.
– Значит, получается, что она на две недели на Хоккайдо приехала… – задумчиво протянул Ивахара.
– Получается так, Ивахара-сан.
– И денег у нее немного… – продолжил бубнить себе под нос отарский майор.
– Так говорит… – кивнул я ему.
– Как тогда это прикажете объяснить? – Ивахара выудил из невысокой пачки бумаг у себя на столе помятый и зацапанный пальцами листок факса и протянул его мне.
Факс был из управления полиции Ниигаты и представлял собой обычную копию заказа на турпоездку, которые сотнями тысяч разлетаются по Японии из больших и малых, но одинаково жадных до наших денег туристических компаний. Бумага сообщала всем желающим, что гражданка Катаяма Ирина заказала, оплатила и получила все соответствующие документы для участия в групповом трехдневном туре по маршруту Ниигата – Отару – Саппоро с проживанием в течение двух ночей в саппоровском «Гранд-отеле». Факс бесстрастно информировал всех владеющих японским языком о том, что для осуществления сказочного путешествия по чрезвычайно популярному у обитателей северной части нашей растянувшейся вдоль восточного побережья Азии головастой коброй Японии маршруту Катаяма-сан в обмен на свои (или мужнины?) денежки получила ваучер на две ночевки в «Гранд-отеле», а также проездные документы, именуемые у простолюдинов билетами, на себя и на автомобиль «Мицубиси-диаманте». А самым примечательным во всей этой на первой взгляд банальнейшей информации было то, что обратный билет из Отару как на гражданку Катаяма, так и на ее драгоценный, обшаренный привередливыми отарскими экспертами «диаманте» выписан на среду, 2 октября, 19.30, то есть на полвосьмого послезавтрашнего вечера.
– Что скажете, Минамото-сан? – прищурился Ивахара.
– Что скажу… – Я разочарованно покачал головой. – Что коварству женскому предела нет, Ивахара-сан…
– Именно – коварству, – согласился со мной майор. – Итак, почему ей потребовалось лгать вам о том, что она останется у нас, на Хоккайдо, на две недели?
- Предыдущая
- 10/81
- Следующая
