Зеркало старой ведьмы - Бабкин Михаил Александрович - Страница 22

• Предыдущая
• 22/38
• Следующая

– Тс-с! – прошипел волшебник, прижав палец к губам, – ни слова больше!

– Враги услышат? – опасливо оглянулся по сторонам Тим.

– Гораздо страшнее, – Олаф поставил стакан в воздух и стакан пропал, – я лопну! От смеха. Так что сиди смирно и слушай… И не перебивай! Надо же – собака ему нужна, бомбовая. Ох-хо… – волшебник вздохнул. – На чем я остановился? Ах, да! Значит, пропал Лурдин посох. Какие только заклинания я не применял! И поисковые, и ловчие, и подманковые… Ладно, для тебя эти названия все равно ничего не говорят. Стало быть, потратил уйму сил и времени! В конце концов я понял, что посоха нет не то чтобы именно в нашем королевстве, а нет вообще в нашем мире! Испарился… Но такого просто не могло быть! И я заподозрил, что пальцы каким-то образом перехитрили меня. Но каким? Увы, довольно скоро обнаружилось – каким. Началось с того, что вдруг стали давать сбой некоторые заклинания. Самые простые, самые пустяшные. Ни с того ни с сего принялись выходить из строя волшебные предметы, поначалу несложные, а после и более серьезные. Как будто откуда-то идут мощные магические помехи… А после стали пропадать люди!

Однажды приграничные селяне привезли ко мне странное существо – получеловека, полуволка. Жуткое зрелище! Оказалось, что этот полуволк был соседом этих селян. Однажды он уехал на рынок, в Столицу, а вернулся вот в таком зверином виде. Ох и сильным колдовством его обработали! Так или иначе – высвободил я его от проклятых чар. И оказалось, что возвращался он в село мимо той горы, где когда-то жил Чос… Ты, верно, помнишь – это картонный человек-осы.

Тим кивнул. Еще бы! Такое чудовище раз увидишь, никогда не забудешь: безголовый пустотелый великан, внутри которого живут злющие гигантские осы-убийцы!

– Когда селянин проехал около горы, он превратился в монстра. Взял и превратился, сам по себе. Представляешь? Вот оно, понял я, – гора! В ней же забытый драконий храм! А в храме тайные двери, древние врата в неведомые нам места… Неужели пальцы смогли как-то открыть, взломать одну из них? Но чем? Неужели Лурдиным посохом? Я решил наведаться в храм. Подготовил волшебную защиту, взял с собой необходимый магический инструмент и перенесся в пещеру, туда, где стоит статуя огнедышащего дракона, на берег черного озера. И с первого взгляда мне все стало ясно – так и есть, здесь похозяйничали проклятые пальцы! Ближайшая к дракону золотая дверь оказалась распахнута настежь…

– Ух ты, – выдохнул Тим, подавшись вперед, – вот гады! Небось динамитом ее взорвали. Посохом так просто не откроешь, нет. Посох-то стеклянный, из хрусталя. Хрясть – и нету.

– Из старинного волшебного хрусталя, – поправил Олаф мальчика. – Не всякая сталь сравнится с Лурдиным посохом по твердости и прочности… К тому же при открывании двери пальцы применили магию посоха. Как они смогли это сделать, ума не приложу. Но смогли.

– Так за чем же дело стало! – воскликнул Тим и стукнул себя по колену кулаком. – Закрыть дверь и все. Пускай пальцы болтаются там, с той стороны, а мы здесь на дверь засов приладим. Ни в жизнь назад не откроют! Но при чем здесь всякое колдовство и человековолки?

Ответить волшебник не успел – из зеркала, немузыкально напевая походную песню: «Ать-два, горе не беда!», вывалился Каник. Одной лапой он неизвестно кому отдавал честь, а другой крепко прижимал к себе Бонифация. Его величество орало что-то возмущенное и непонятное, потому что красная королевская мантия намоталась Хозяйственному на голову – дракон нес нынешнего правителя Закрытого Королевства хоть и бережно, зато вверх ногами.

– Бонифаций, он же Хозяйственный, по вашему приказанию доставлен! – бодро отрапортовал дракон. – Как я предупреждал, у него собрались министры и король… э-э… несколько возражал по поводу срочного прибытия к месту секретного штабного совещания. Вольно, разойдись, – скомандовал сам себе Каник и уронил Хозяйственного на пол.

Боня вынырнул из мантии, первым делом пригладил взъерошенные рыжие волосы и нахлобучил на голову корону. После чего встал, лихо подкрутил пальцем огненно-красные усы и открыл рот. Судя по всему, Хозяйственный собрался ругаться от души и обстоятельно. Но тут он увидел Тима, расплылся в улыбке и кинулся к мальчику.

– Тимыч, дорогой! Вернулся все-таки… Значит, решил стать моим наследным принцем! Правильно, молодец. Спасибо, Олаф! – Боня помахал рукой волшебнику, – спасибо, что помог Тиму перебраться к нам. Сейчас мы пойдем ко мне в замок и там… – Хозяйственный осекся, глядя на серьезные физиономии Олафа и Тима. – Нет, похоже, дело не в королевских титулах. Судя по твоему лицу, – Боня кивнул волшебнику, – у нас снова что-то не так. Ну почему я, король, опять не в курсе? Все знают, а я нет. Что случилось? Надеюсь, не очень опасное.

– Не очень, – согласился Олаф. – Просто скоро наш мир погибнет.

– Фу ты, – радостно перевел дух Бонифаций, – а я подумал, что война или наводнение какое начинаются. Всего-то делов – мир погибнет. Что-о?! – от неожиданности он шагнул назад, запутался в мантии и чуть не упал. Каник подхватил Боню, удержал его на ногах и дружелюбно потрепал по плечу:

– Олаф тебе сказал, что не за горами конец света, – вежливо пояснил дракон королю. – Ать-два, понимаешь. И все.

– Давайте чайку попьем, – предложил волшебник, – что же это мы как-то по-походному все. Невежливо с моей стороны.

Олаф хлопнул в ладоши и посреди кабинета возник стол с различными пирожными, конфетами, чайничками, кружками.

– Вот, кто желает – чай с мятой. А здесь с листьями смородины, – Олаф повел рукой в сторону стола, – ну, и другие чаи есть. Выбирайте.

Тим с Боней, не церемонясь, уселись за стол и принялись уписывать сладости за обе щеки, то и дело подливая себе в чашки из разных чайничков. Каник минуту смотрел на пиршество, после пробормотал:

– Мелковата посуда, понимаешь, – и отправился к себе в пещеру за любимой чашкой.

Олаф присел рядом с Хозяйственным и, попивая чай мелкими глотками, рассказал королю историю о человековолке и драконьем храме.

– Что же там такое происходит? – торопливо прожевав, спросил Боня. – Ладно, дверь поломали, понимаю. А откуда колдовская порча? Хоть убей, никак в толк не возьму.

Тим согласно закивал. Говорить он не мог – ел три разных пирожных одновременно.

– Вот мы и подошли к самому главному, – Олаф подлил себе чаю, – но придется мне начать издалека, чтобы все было понятно…

– Я не опоздал? – спросил Каник, вываливаясь из зеркала с ведерной кружкой в лапе, – а то мне пришлось по собственному рецепту чай заваривать. Ваши мятные компоты для настоящих драконов не годятся. – Каник развалился на полу, закинув ноги-лапы одну на другую и принялся шумно прихлебывать из кружки черный, как смола, чай.

– Не опоздал. – Олаф покрутил в руках пустую чашку, поставил ее на стол. – Все мы бывали в драконьем храме. Видели и статую серебряного дракона, и озеро, и золотые двери. Но вряд ли кто из вас видел огненный глаз на потолке пещеры…

– Нам Шутик рассказал, что там глаз есть, – не утерпел Тим, – светит невидимым огнем, как прожектор!

– Да, – кивнул Олаф, – в нашем резиновом друге есть немного волшебства, потому он и смог увидеть око. Но знает ли кто-нибудь из вас, почему это место называется драконьим храмом? Для чего там статуя дракона? Что скрывается на дне черного озера? И почему над озером – невидимое для неволшебников огненное око?

Тим и Боня разом поглядели на Каника. Дракон развел лапами:

– Чего на меня пялитесь! Не знаю я ничегошеньки. То есть знаю только то же, что и все. Когда драконы оказались за невидимыми стенами нашего королевства, я еще маленький был. Ну, не совсем малыш, но не такой уж и большой, чтобы мне серьезные драконьи тайны доверяли.

– Совершенно верно, – кивнул Олаф, – в эту тайну посвящали только совершеннолетних драконов. Мне пришлось в свое время приложить много усилий для того, чтобы ее узнать. И то с меня взяли великую клятву молчания, позволив открыть тайну только проверенным, близким людям. И только в случае крайней необходимости.

• Предыдущая
• 22/38
• Следующая