Выбери любимый жанр

Жажду утоли огнем (Сборник) - Серегин Михаил Георгиевич - Страница 2


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

2

– Взрыв в роддоме. У вокзала. Шесть минут назад. В машину. Быстро…

Кавээн имел право нами командовать в отсутствие командира, хотя бы как старший по званию. Да и по опыту работы спасателем – тоже.

Шахматная доска полетела на пол, задетая моей неосторожной рукой.

– Ничья! Согласна? – крикнул Игорек, вылетая вслед за Кавээном в коридор.

«Конечно, согласна! – подумала я, глядя на маячившую передо мной спину Игорька, бегущего по длинному коридору к выходу. – Эта ничья – в мою пользу. Положение-то у меня проигрышное…»

И тут же все мысли у меня из головы вытеснила мгновенно вспыхнувшая тревога, вылившаяся в одно имя – Сергей! Во втором роддоме, у железнодорожного вокзала работал Сергей Ясенев, Сережа, моя первая, неудавшаяся, любовь и первая – самая острая боль…

Мы с ним любили друг друга целый год. Сильно любили… Пока однажды он не заявил мне, что ему не нужен никакой спасатель. Что он сам себя спасет, если возникнет такая необходимость. Что спасателем должен быть мужчина, а не женщина… «В семье, я имею в виду», – добавил он тогда. «В семье…» Он думал о семье, а я – о своей диссертации, которую я тогда начала писать… Вот вам и вся драма наших отношений. Теперь я – кандидат психологических наук с неустроенной личной жизнью… Банально? Да уж куда банальней… Но как больно… Утешает только одно – что мне всего двадцать четыре года и, я надеюсь, у меня есть еще время забыть о его существовании…

После того как мы расстались, я не видела его года три. Не знала, что с ним, как он сейчас живет, не женился ли?.. Знала только, что работает он в роддоме, психоэмбриологом… Всегда, кстати, считала, что эта отрасль психологии занимается профанацией – нет у эмбриона никакого сознания, его психика целиком бессознательна и все действия психотерапевта в этом случае сводятся к воздействию на психику будущего ребенка химическими, точнее сказать – фармакологическими средствами через организм матери… И по этому поводу мы с Сергеем тоже спорили жестоко и часто… Он утверждал, что у матери и ребенка до его рождения общая психика и сознание ребенка уже начинает формироваться под влиянием развитого сознания матери…

Кавээн уже сидел за рулем нашего спасательского «рафика», выкрашенного в яркие красно-синие цвета. Я запрыгнула в машину последней, дверь закрывала уже на ходу, выезжая из ворот управления на Камышинскую… До роддома ехать было километра полтора по центральным улицам с интенсивным движением. Кавээн включил сирену и направил «рафик» в самую гущу машин. С нашего пути все шарахались, уступая дорогу красно-синему автомобильному снаряду. Мы уже привыкли к скорости, с которой Кавээн возил нас на вызовы, и, едва попав в машину, привычным жестом пристегивали специально сделанные для этой цели ремни…

Тарасовские водители знали уже на собственном опыте, что со спасательским «рафиком» лучше не связываться… Задеть кого-то и оторвать, например, крыло у какой-нибудь машины – Кавээн мог запросто. И такие случаи уже бывали… Виноват в столкновении всегда был Кавээн, но сам он не расплачивался с теми, у кого слегка поуродовал машины. Платило в таких случаях управление МЧС, но платило, конечно, неохотно, и деньги получить с него можно было не раньше, чем через полгода…

До роддома мы долетели минуты за три… Зрелище было мрачное. Трехэтажное здание роддома представляло собой букву «П» с короткими ножками. Взрыв, видимо, произошел в средней части, на втором этаже. Что там случилось, отчего произошел взрыв, пока можно было только гадать. Но в самом центре здания зияла дыра во втором этаже, из которой вырывались языки огня и клубы дыма… Кругом стоял визг, крики женщин и медперсонала, пытающегося хоть как-то руководить роженицами.

Мы прибыли вторыми, после пожарных, которые уже влезли внутрь со своими шлангами и поливали все вокруг себя, нисколько не заботясь о том, что в палатах могут оставаться младенцы… Первая задача, которая перед нами стояла, – это эвакуация…

Я отчаянно крутила головой в надежде увидеть Сергея, но без всякого успеха.

Кавээн уже выяснил у пожарных, где был эпицентр взрыва, и сразу же понял, что у каждого будет много работы.

Взрывом отрезало от главного выхода палату младенцев. Существовал, конечно, запасной выход, с другой стороны, но он оказался заставлен хламом вроде разобранных пружинных кроватей, медицинского оборудования, которое еще не списали, но уже заменили новым, сломанных стульев, дожидающихся своего ремонта. Пройти по нему можно было, но лишь боком, эвакуация по нему была очень затруднена. Единственный вариант, который можно было серьезно рассматривать, – это встать цепочкой и передавать младенцев из рук в руки… Две медсестры и врач, метавшиеся в палате младенцев, не знали, что делать.

С той стороны, где произошел взрыв, по внутренним помещениям в сторону палаты двигалось пламя. Пожарные попытались в одном месте его перехватить, но безуспешно – огонь просочился, протек через их пенный блок и, вновь собравшись с силами, двинулся дальше по деревянным панелям коридора, по мебели и занавескам…

До палаты, из которой под общий рев младенцев, заглушающий временами даже шум рвущегося из окон в небо пламени, медсестры таскали по четыре младенца за раз и кое-как протискивались с ними через захламленный запасной выход, огню оставалось пройти метров тридцать. Вынести на улицу и сдать под надзор четырех санитарок удалось пока только шестнадцать младенцев. В палате их оставалось еще в два раза больше…

Это была очень странная и даже жуткая в своей неправдоподобности картина – завернутые в пеленки, а кое-где и развернувшиеся беспомощные грудные дети лежали прямо на газоне, окружающем чугунную ограду роддома, и кричали что есть мочи. Санитарки бегали между ними, совали им в рот соски, пытались завернуть тех, кто развернулся, тут же бросали эти попытки, потому что нужно было принимать новых младенцев из рук медсестер и укладывать их рядом, на траве, в общий орущий на земле «строй»…

Кавээн, едва разобрался в обстановке, сразу же бросился в правое от места взрыва крыло, где сосредоточился почти весь медперсонал, и тут же включился в общую работу – выводить, выносить и выгонять из здания родивших уже матерей, которые рвались в огонь за своими детьми, которых многие из них успели увидеть всего один-два раза… Там была суматоха и толкучка…

2
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело