Немезида (пер. А. Андреева) - Азимов Айзек - Страница 9

• Предыдущая
• 9/102
• Следующая

В конце концов после принятого на Роторе длительного обручения Крайл и Юджиния стали мужем и женой.

Жизнь продолжалась без особых изменений. Крайла нельзя было назвать страстным любовником, но он им не был и до свадьбы. Внешне его любовь к ней проявлялась лишь изредка, но ей и этого хватало, чтобы чувствовать себя счастливой или почти счастливой. Он никогда не был ни груб, ни жесток. К тому же ради нее отказался от своей Земли, изменил свой образ жизни. Это, безусловно, говорило в ее пользу; так считали все, и Юджиния тоже.

После официального бракосочетания Крайлу дали постоянное гражданство, но он все же не был вполне удовлетворен. Юджиния видела это и не могла винить во всем его одного. Если ты не родился на Роторе, то формально ты такой же его гражданин, как и все другие роториане, но на самом деле перед тобой оказывались закрытыми многие из наиболее интересных сфер жизни. Юджиния не знала, какое образование получил Крайл на Земле, а сам он об этом никогда не говорил. Его речь нельзя было назвать речью необразованного человека, и в самообразовании нет ничего позорного, но Юджиния знала, что на Земле — в отличие от поселений — высшее образование не считается чем-то само собой разумеющимся.

Такие мысли немного беспокоили Юджинию. Конечно, ей ничего не стоит осадить своих друзей и коллег при попытке подшутить над ее мужем-землянином. Другое дело, если окажется, что ее муж — необразованный землянин…

К счастью, никому и никогда такая мысль не пришла в голову. Он терпеливо выслушивал рассказы Юджинии о работе над Дальним Зондом. Конечно, она никогда не пыталась проверить его знания обсуждением технических деталей. Иногда он задавал вопросы или вставлял какие-то замечания. В таких случаях ей всегда удавалось убедить себя, что эти замечания и вопросы свидетельствуют о его недюжинном уме. Юджиния нашла для Крайла вполне приличную и даже ответственную работу на одной из ферм; но, увы, эта работа не гарантировала высокого положения в обществе. Крайл не жаловался и не переживал, но никогда не говорил о ней, а по его виду нельзя было сказать, что работа ему в радость. Более того, казалось, он вообще всегда и всем недоволен. Поначалу Юджиния пыталась полушутливо спрашивать: «Что нового сегодня на работе?» Ответом неизменно было короткое: «Ничего особенного» — и раздраженный мимолетный взгляд. Со временем она научилась не задавать таких вопросов. Потом Юджиния решила по возможности избегать и разговоров о мелких административных делах. Такие разговоры тоже можно было расценить как стремление лишний раз показать, что ее работа намного важней работы Крайла.

Впрочем, иногда она вынуждена была признать, что по крайней мере некоторые из ее опасений и предосторожностей оказались напрасными, значит, неуверенность продемонстрировала скорее она, а не он. В самом деле, Крайл не проявлял и признаков нетерпения, когда она заставляла себя рассказывать о своей работе. Иногда он даже интересовался гиперсодействием и задавал кое-какие вопросы, но в этой области Юджиния сама почти ничего не знала.

Крайл интересовался роторианской политикой и, как и все земляне, возмущался мелочностью ее целей. Юджиния старалась не слишком демонстрировать свое несогласие.

Со временем тем для разговоров становилось все меньше, и в доме воцарилось молчание, лишь изредка прерываемое коротким, равнодушным обсуждением только что просмотренного фильма, предстоявшего визита или других ничего не значащих событий.

Такую жизнь никак нельзя было назвать счастливой. Медовый месяц быстро сменили серые будни, но ведь могло быть и гораздо хуже. Сложившиеся между ними отношения имели и свои преимущества. Работа над совершенно секретным проектом предполагала, что ее участники не должны рассказывать о ней никому ни слова, но многим ли удавалось удержаться от соблазна шепнуть что-то по секрету жене или мужу? Сначала у Юджинии не было повода для подобной откровенности, так как ее собственная работа почти не касалась секретной стороны проекта. Все резко изменилось после открытия Ближней звезды и неожиданного засекречивания всех материалов, имевших к ней хотя бы косвенное отношение. Юджиния понимала, что теперь ее имя будет упоминаться во всех учебниках астрономии до тех пор, пока существует человечество. Расскажи она мужу о Ближней звезде, это было бы вполне естественно. Она могла сообщить о ней Крайлу даже раньше, чем Питту. Можно было, например, немного похвастать и поиграть: «Догадайся, что у меня сегодня произошло! Догадайся! Никогда не догадаешься…» Но Юджиния не сказала ни слова. Ей казалось, что Крайлу это совершенно не интересно. С другими, даже с фермерами или жестянщиками, он мог сколько угодно говорить об их работе, но только не с ней. Поэтому в разговорах с мужем Юджиния ни разу не упомянула Ближнюю звезду, как будто ее вообще не существовало. Так было вплоть до того ужасного дня, когда закончилась их недолгая совместная жизнь.

Спустя некоторое время Юджиния стала горячей и искренней сторонницей проекта Питта. Сначала же сама мысль о том, что открытие Ближней звезды должно храниться в строгом секрете, приводила ее в негодование, а перспектива переселения из Солнечной системы к какой-то там звезде, о которой им было известно лишь ее положение в Галактике, казалась авантюрой. Кроме того, она считала неэтичным, аморальным и даже позорным решение о создании новой цивилизации втайне от всего человечества.

Конечно, когда речь зашла о безопасности Ротора, Юджиния вынуждена была согласиться, но она твердо рассчитывала как-нибудь сразиться с Питтом один на один и высказать ему все свои возражения. Мысленно она не раз оттачивала свои аргументы, так что они казались ей совершенно неопровержимыми. Однако потом почему-то так и не нашла удобного момента, чтобы высказать их вслух. Инициатива всегда была на стороне Питта. Как-то Питт сказал ей:

— Не забывайте, Юджиния, вы открыли Ближнюю звезду более или менее случайно. Следовательно, кто-то из ваших коллег может открыть ее повторно.

— Это маловероятно… — начала было возражать она.

— Нет, Юджиния, нам нельзя полагаться на вероятность, как бы мала она ни была. Мы должны быть абсолютно уверены. От вас требуется, чтобы никому из ваших коллег не могло прийти в голову изучать этот участок неба или просматривать материалы, по которым можно было бы определить положение Немезиды.

— Но как я могу это сделать?

— Очень просто. Я разговаривал с комиссаром Ротора, с сегодняшнего дня все руководство проектом «Дальний Зонд» возлагается на вас.

— Но для этого нужно перешагнуть сразу через несколько ступеней.

— Да. Для вас это будет означать большую ответственность, но одновременно и большую оплату, более высокое социальное положение. Что из этого вас не устраивает?

— Меня устраивает все. — Юджиния почувствовала, как сильно забилось ее сердце.

— Я уверен, вы справитесь с обязанностями главного астронома. Ваша основная задача — обеспечить высокий уровень работ и получение важных результатов. Однако ни одна работа никоим образом не должна касаться Немезиды.

— Но, Джэйнус, вы же не сможете вечно сохранять в тайне открытие Немезиды!

— Я и не собираюсь этого делать. Как только мы покинем Солнечную систему, все роториане узнают, куда мы направляемся. Чем меньше людей будут знать о Немезиде до того дня, тем лучше, да и те немногие должны узнать как можно позднее.

Не без стыда Юджиния была вынуждена признать, что повышение по службе охладило ее пыл и стремление возражать Питту.

В другой раз Питт спросил:

— А что у вас с мужем?

— Что с мужем? — переспросила она, инстинктивно заняв оборонительную позицию.

— Насколько я знаю, он землянин.

— Он родился на Земле, но подучил гражданство Ротора, — Юджиния плотно сжала губы.

— Понимаю. Надеюсь, вы ничего не рассказывали ему о Немезиде.

— Абсолютно ничего.

— Не говорил ли ваш муж, почему он решил расстаться с Землей и, несмотря на все препятствия, стать гражданином Ротора?

• Предыдущая
• 9/102
• Следующая