Пират и язычница - Хенли Вирджиния - Страница 43

• Предыдущая
• 43/117
• Следующая

– О сир, думаю, вряд ли у меня будет повод волноваться. Все джентльмены, собравшиеся в Стоуве, – друзья Рурка.

Король, очевидно, не ожидавший подобной наивности, опешил:

– Маленькая невинная пташка! Проще всего заводить романы именно с женами друзей – это так удобно!

– Да вы изволите шутить, сир! – рассмеялась молодая женщина.

– Нет, милая, скорее это вы решили посмеяться над королем!

Вздохнув, он ободряюще похлопал ее по руке:

– Видимо, придется немного обождать, прежде чем вы растеряете некоторые иллюзии.

Губы под тонкими усиками слегка скривились в улыбке, и Саммер поняла, что мужчина в этом человеке всегда будет брать верх над государственным деятелем.

Королевская барка медленно плыла по реке Тамар. Его величество и Рурк стояли у борта и всю дорогу о чем-то тихо шептались. Бесс и Джон Мейтленд нежно держались за руки. В глаза бросалось почти комическое сходство супругов – оба ярко-рыжие, довольно толстые, дурно воспитанные, обладавшие, однако, грубоватым чувством юмора, что крайне забавляло короля. Между собой они говорили на столь неразборчивом шотландском диалекте, что посторонние не могли понять ни слова.

Жена Бакингема Мэри страдала от морской болезни, и потому герцогу волей-неволей пришлось развлекать Саммер. Та до сих пор чувствовала себя неловко из-за утреннего происшествия.

– Боюсь, вашей жене не понравится, что вы проводите время в моем обществе, ваша светлость.

Несмотря на внешнее сходство с греческим божеством, Джордж Вильерс был наделен от природы язвительностью и разящим остроумием, от которого частенько страдали не только окружающие, но и его не слишком умная супруга.

– Что же, вы всегда можете так же честно сказать, что, в свою очередь, не желаете иметь с ней ничего общего. По крайней мере я ее видеть не могу. Хотя мы как-то сосуществуем, но, кроме записи в церковной книге, нас ничто не связывает. Ни постель, ни общие интересы, ни даже взаимная симпатия.

Саммер облегченно вздохнула. Она знала, что Бакингем – человек опасный и лучше иметь его союзником, чем врагом.

Пристально оглядев ее, герцог заметил:

– У вас очень необычное лицо… скорее экзотическое, нежели красивое. Могу с уверенностью сказать, что вы будете пользоваться оглушительным успехом при дворе. Кстати, берегитесь моей кузины Барбары: она непременно возненавидит вас с первого взгляда.

– Король предупреждал меня насчет мужчин, но никогда не думала, что речь пойдет еще и о женщинах! – рассмеялась Саммер.

Герцог надменно поднял брови.

– Возможно, мы зря беспокоимся, ибо интуиция подсказывает мне, что вы с честью выйдете из словесного поединка с противником любого пола.

– Иначе говоря, закаляюсь в битвах, – подсказала Саммер.

– Совершенно верно. Однако отнюдь не ваша способность выжить в любых обстоятельствах интригует меня. Вас словно окутывает некая тайна, и я много дал бы, чтобы ее разгадать.

Сердце Саммер учащенно забилось. Она вовсе не собиралась быть с Бакингемом на короткой ноге. Если он узнает о ней что-то компрометирующее, не задумываясь поведает об этом всему свету просто так, ради развлечения. Может, стоит притвориться дурочкой или пустышкой, чтобы сбить его со следа? Нет, он достаточно проницателен, чтобы раскусить любое притворство. Зато в ее силах было перевести разговор на тему, которая больше всего интересует Бакингема, – он сам.

– Но мне кажется, что именно вы – человек загадочный, ваша светлость: недаром ходят слухи, что богаче и умнее джентльмена не сыскать во всей Англии. Готова признаться… – тут Саммер для пущего эффекта немного помолчала, – …что своими ушами слышала, будто вовсе не Барбара обладает истинным влиянием на его величество.

Герцог сразу же попался на удочку, и с этой минуты леди Хелфорд не о чем было волноваться.

Когда барка пристала у Лонсестона, Саммер с радостью увидела, что король пожелал сесть в их карету. Мейтлендам и Вильерсам пришлось нанять три экипажа, два из которых предназначались для багажа.

В Стоув они прибыли только с наступлением темноты, и, поскольку хозяевам пришлось отложить ужин до приезда короля, гости встали из-за стола, когда было уже одиннадцать. В длинной галерее расставили карточные столы, и двадцать самых знатных придворных составили партию в вист. Ставки делались огромные, и вскоре в банке было уже не менее двадцати тысяч фунтов золотом. Повезло Джеку Гренвилу, и леди Каслмейн, мрачная как туча, поднялась и потащила Бакингема играть в триктрак вместе с Саммер, Элизабет Гамильтон и Энн Карнеги.

– Не понимаю, – капризно бросила графиня Каслмейн, – почему Карл даровал Гренвилу титул одновременно со мной!

– Неужели, дорогая кузина? Позвольте просветить вас на сей счет, – вмешался Бакингем. – Бевил, отец Джека, погиб в сражении при Ленсдауне, когда вел своих людей в битву. Джек, которому в ту пору едва исполнилось пятнадцать, вскочил на отцовского коня и ринулся в бой. Карл никогда не забывает своих верных слуг. – И, язвительно усмехнувшись, добавил: – Что же касается раздачи титулов, по всей видимости, монарх считает, что настоящие подвиги совершаются не только на поле брани, но и в постели.

– Джордж, придержи язык! Или снова страдаешь от приступа французской болезни? Советую тебе по возвращении в Лондон обратиться к доктору Фрейзеру за ртутными пилюлями.

Если Барбара думала смутить Бакингема своими откровениями, то ее ждало горькое разочарование – кузен оказался крепким орешком.

– Не понимаю, откуда такая любовь к доктору Фрейзеру: когда он в последний раз избавил тебя от младенца, ты едва ли не месяц пролежала в постели.

Барбара покраснела.

– О, Джордж, брось свои дурацкие шуточки и сдавай карты! Я готова даже вернуться к висту, если пожелаешь.

– Дорогая, смысл истинно умелой игры в том, чтобы заранее предугадать ходы противника. Ты вряд ли на это способна, так что лучше сыграть во что-нибудь простенькое.

– В таком случае выбираю ломбер! Нам понадобится третий партнер. Не согласитесь ли, леди Хелфорд?

Бакингем с едва заметным кивком подмигнул Саммер. Партия началась, и Барбара сразу же стала проигрывать. Мало того, она постоянно взвинчивала ставки, пока наконец в отчаянной попытке отыграться не поставила тысячу фунтов. Саммер уже хотела признаться, что ей не по карману такие расходы, но Бакингем сделал ей знак продолжать и так повел игру, что уже через полчаса кошелек леди Каслмейн стал легче на десять тысяч, три из которых перешли к раскрасневшейся от счастья леди Хелфорд. Но тут к столу подошел Карл, и одно его присутствие мигом привело Барбару в чувство.

– Думаю, мне придется сжалиться над гостями и удалиться пораньше в опочивальню, – громко объявил король. – Я слышал, что на завтра назначен бал-маскарад с танцами, – продолжал он. – Дамы, вы должны хорошенько отдохнуть, потому что, клянусь, завтра кавалеры не дадут вам покоя, пока вы не протрете подошвы своих туфелек.

При этом он не спускал взгляда с Саммер. Рурк, подойдя ближе, заметил, как алчно пожирает глазами король его жену.

– Надеюсь, Хелфорд не будет столь надоедлив и ревнив, чтобы завладеть вашим вниманием на весь вечер?

– Он наверняка позволит мне разделить с ним все милости вашего величества, – чуть улыбнулась Саммер.

– Только через мой труп, – отрезал Рурк, явно не настроенный шутить.

Едва они вышли из галереи, Саммер, уже не сдерживаясь, принялась зевать.

– Ты устала, – посочувствовал Рурк.

Она кивнула:

– Будь мы дома, тебе пришлось нести меня в постель на руках.

Рурк тотчас подхватил ее и понес по лестнице, полностью игнорируя ехидные и насмешливые реплики, долетавшие до него. Обхватив мужа за шею, Саммер прошептала:

– Я такая тяжелая, потому что выиграла много золота.

Рурк отпустил слуг, предупредив, что завтра утром они не понадобятся, сам раздел жену и уложил на шелковые простыни. Тонкая ночная рубашка так и осталась лежать в изножье кровати.

• Предыдущая
• 43/117
• Следующая