Любимый плут - Джеймс Дина - Страница 22

• Предыдущая
• 22/84
• Следующая

– Спасибо, Панси, девочка моя, – Джоко приподнял котелок.

– Он взялся помогать мне, когда больше никто не согласился, – повторила Мария погромче, чтобы все слышали. – Мы здесь только по одной причине – он думал, что вы сможете помочь. Видите ли, мы просто не в состоянии обойти все… мм… бордели Лондона.

– Никогда в жизни, – сухо хмыкнула Герцогиня.

– Никогда в жизни, – подхватил хор голосов сверху.

– Мы думаем, что мою сестру Мелиссу утащили в один из них. Она – моя единственная родственница, я очень люблю ее. Ей только два дня назад исполнилось семнадцать.

Герцогиня пожала плечами. Плащ наконец сполз с них и свалился на пол.

– Она слишком стара для Тилли.

– Мне шестнадцать, – раздался голос сверху.

– Ну нет, – заявила ее подруга с замотанной шеей. – Тебе шесть. Балда! Тупица!

– Тупица? Я? От такой же слышу!

Обе головы исчезли. С помоста донеслись звуки шлепков и ударов, сопровождаемых крепчайшей бранью. Мария в растерянности оглянулась, Джоко только усмехнулся. Герцогиня и пальцем не шевельнула, чтобы утихомирить ссору.

– Дай ей еще пинка, Пан, – раздался третий голос.

Мария снова взглянула наверх. В темноте под потолком появилась еще полоска света, идущая с помоста у противоположной стены. Затем еще и еще одна.

Эти огоньки осветили длинную, очень узкую комнату, возможно, идущую по всей длине здания. Вдоль ее стен тянулись сколоченные из грубых досок нары.

– Что это за место?

– Неужели не догадываетесь? – в словах Герцогини слышался оттенок горечи. – Это приют, приют для бездомных.

– Но…

Герцогиня прервала ее:

– Не беспокойтесь, легавые не найдут нас. Владелец этого сарая давно забыл о нем.

– Если он вообще о нем знал, – добавил Джоко. – Педик чертов.

Сверху раздался пронзительный визг, со всех сторон сопровождаемый хором смеха и улюлюкания. Время от времени Марии удавалось заметить там очертания мелькнувшей руки или одежды, какой-то непонятный предмет перелетал с одного помоста на другой. Мария догадалась, что в этом месте полно детей.

– Бет! Возьми назад свои слова про тупицу, или я откушу тебе ухо!

– Отстань, крыса! – вслед за возгласом Бет послышался град тычков и ударов. Видимо, отбиться Бет не удалось, потому что она завизжала.

– Герцогиня! Герцогиня! – свесилась голова с противоположной платформы. – Пан убивает Бет!

– По-моему, она с ней не справится, Алиса, – Герцогиня повернула лицо к свету, и Марии наконец удалось хорошенько разглядеть его. Искаженное усмешкой, оно, тем не менее, было редкостно красивым.

Мария восхищенно уставилась на нее. Сама она не была образцом женской красоты, ее внешность была обычной, даже невзрачной. У нее не было даже таких красивых синих глаз, как у ее сестры. Она выглядела в точности так, как и должна была выглядеть работающая английская девушка из приличной семьи.

Герцогиня же выглядела настоящей герцогиней. Каждая черточка ее лица была изящна и утонченна, как у миссис Эйвори Шайрс. Овал ее лица был безупречным.

Герцогиня повернула голову и заметила изумленный взгляд Марии.

Визг над ними прекратился, в конце помоста сверху с грохотом спустилась лестница. Маленькая фигурка слетела по ней вниз.

– Она укусила меня! Она укусила меня! – Бет подбежала к Герцогине, обняла за талию и спрятала лицо в складках ее одежды. – Она откусила мне ухо!

Разъяренная Панси спустилась вслед за ней до половины лестницы.

– Ничего не откусила, только прокусила кожу! Герцогиня обняла плачущую Бет.

– Ты назвала ее тупицей?

– Да-а, но она и есть тупица.

Пан завопила от злости и спрыгнула на пол.

– Нет!

Прячась за Герцогиней, Бет сердито обернулась к ней.

– Ты даже не знаешь, что шесть и шестнадцать – совсем разные числа.

– Они звучат одинаково, – остановилась Пан.

– Бетти права, Панси, – ласково сказала Герцогиня. – Шесть и шестнадцать – совершенно различные числа. Одно обозначает маленькую девочку, а другое – почти взрослую.

– Шестнадцать тоже мало, если она не с фермы, – сказал стоявший рядом с Марией Джоко.

– Я с фермы, – ответил ему голос сверху.

– А мне – шестнадцать и три месяца, – отозвался другой голос.

Мария оглядела помещение, на первый взгляд похожее на черный подвал.

– Что это за место?

Пока Пан и Бет договаривались между собой с учетом суждения Герцогини, Джоко наклонился к ее уху:

– Его нашла Герцогиня и привела их сюда.

– Но как они здесь живут? Здесь же темно и холодно.

– Не совсем, – улыбнулся Джоко. – Для них это улучшение. Им здесь живется лучше, чем в прежних местах.

– Где они жили прежде?

– В веселых домах.

– В борделях! – Мария повернулась к нему, заглядывая в лицо. – Но они же еще дети!

Джоко отступил от нее на шаг, отводя глаза.

– Некоторые мужчины любят малолеточек. Мария обернулась к Панси, чтобы разглядеть ее. Та была не выше трех футов ростом, ее одежда доставала до пола. Ее шейка была тощей, словно цветочный стебелек.

– Она же еще ребенок.

Джоко не ответил. Порывшись в карманах пальто, он достал горсть дешевых конфет.

– Панси!

– Ты не забыл их, – устремилась она к нему.

Джоко насыпал конфет в протянутые пригоршней руки. Отпуская Панси, он поймал ее за подбородок:

– Поделись с другими.

– Да, сэр.

По полу застучали еще лестницы. Другие дети спустились с помостов. В считанные секунды восемь маленьких жителей собрались в кучку, пока Панси с важностью делилась с ними угощением.

Герцогиня оставила детей и подошла к гостям.

– Вы уверены, что хотите вернуть свою сестру? – спросила она Марию.

Мария даже привстала:

– О да, больше всего на свете. Я так этого хочу, что готова искать ее, сколько бы времени это ни заняло. Хоть всю свою жизнь – я все равно буду искать ее. Если вы можете помочь мне… Герцогиня прервала ее:

– Вы понимаете, что если она пробыла в борделе несколько дней, то она уже использована? Много раз.

Мария прижала кулак ко рту. Ее лицо исказилось болью.

– То же самое сказал и Джоко. Так говорили все. Все вели себя так, словно она уже умерла или стала совсем другим человеком.

– Так на это смотрит мир, – горько сказала Герцогиня.

– Она не просила, чтобы ее похитили, у нее не было выбора. Она хорошая. Она милая, добрая девушка.

– Теперь она падшая, – буднично сказала Герцогиня. – Нет джентльмена, который подберет чужие объедки.

Боль, пронзившая сердце Марии, была сильнее боли в колене.

– Если приличный мужчина не захочет взять ее в жены, тем хуже для него. Она все равно моя сестра, и я люблю ее, – Мария почувствовала навертывающиеся на глаза слезы. – Ей причинили боль злые, злые мужчины. Я хочу спасти ее, хочу вернуть обратно.

– Очень похвально, – холодно сказала Герцогиня. – А что, если она заболела дурной болезнью?

– Я буду заботиться о ней и постараюсь вылечить ее, – сглотнула Мария.

– А если она забеременела?

– Тогда мы будем вместе воспитывать ее ребенка.

Герцогиня вскинула голову и невесело рассмеялась:

– Хотелось бы мне увидеть ваше лицо через несколько месяцев.

– Я уверяю вас…

– Не уверяйте меня ни в чем, – подняла руку Герцогиня. – Вы совершенно не понимаете, о чем говорите, – она взглянула на Джоко. – Значит, ты решил, что я сумею помочь ей?

– Поэтому я и привел ее сюда, – кивнул Джоко. – Ты меня знаешь – я ни за что не попытался бы это сделать, если бы сомневался в ней.

Герцогиня повернулась и прошлась по всей длине помещения. Восемь детишек, разделившихся на кучки, сидели на корточках или взобрались на ящики и бочонки. Мария не была уверена, но все-таки решила, что все они – девочки. Все они серьезно смотрели на нее.

– Сделаем мы это? – спросила их Герцогиня.

– Ничего не получится, – потрясла головой Бет. – Будет только хуже, если меня опять поймают.

– Про тебя давно забыли, – раздался чей-то ехидный голос. – Забыли, как только ты исчезла, в ту же минуту.

• Предыдущая
• 22/84
• Следующая