Любимый плут - Джеймс Дина - Страница 3

• Предыдущая
• 3/84
• Следующая

Тяжело дыша, девушка прислонилась к комоду, в ее горле застрял ком. Она взглянула на дверь, ведущую в класс.

– О Боже!

Любящему отцу, приходящему проведать своих детей перед сном, вполне может прийти в голову мысль проведать заодно и свою гувернантку – через дверь из детской, ведущую в класс, а затем через другую, ведущую в ее спальню. Ни одна из этих дверей не запиралась.

Мелисса упала духом. Больше у нее не было никакой мебели, чтобы загородить путь.

Обезумев от жутких мыслей, Мелисса снова прижалась ухом к двери – не скрипнула ли там половица? Ей нельзя здесь спать. Ее комната, всегда такая теплая и удобная, превратилась в самое кошмарное место на земле. Он может прийти к ней в любой момент, когда только ему вздумается, а она не посмеет ни закричать, ни сопротивляться. Лорда Монтегю скандал не затронет, а ее – погубит.

Девушка потерла руки. Они болели. Все ее тело болело, она, наверное, ушиблась, когда упала с лестницы. Точнее, когда он стащил ее с лестницы, горько поправила себя Мелисса. Ей страстно хотелось улечься в горячую ванну, а затем в теплую постель, и уснуть.

Мелисса на секунду задремала, но, вздрогнув, тут же проснулась. Она боялась даже раздеваться. Накинув на плечи шаль, девушка уселась в кресло и решила провести так всю ночь.

– Клариса, дорогая, я много размышлял над этим вопросом и решил, что девочкам нужна другая гувернантка.

Маленькие белые руки жены, занятые плетением кружев, замерли. Она взглянула на лорда Монтегю поверх очков в золотой оправе.

– Почему, лорд Монтегю? Он прокашлялся.

– Ну, по-моему, причина ясна. Они стали старше, им нужен более знающий преподаватель. Не могут же они учиться только рисованию акварелью и маслом.

Жена выпустила вязанье из рук на колени и поправила очки.

– Но ведь Бетани только шесть лет, а Джульетте – четыре. Мелисса учит их буквам и читать по слогам. Чему еще им нужно учиться?

Лорд Монтегю растерялся.

– Ну, э-э… французскому. Да, французскому. И итальянскому.

– Французскому и итальянскому учить детей четырех и шести лет?

Он кивнул:

– Клариса, сейчас 1884 год. Мы живем в новую эпоху и должны идти в ногу со временем. Знаешь, на днях я услышал, что теперь женщина – подумать только – женщина, может сдавать экзамены в Оксфорд. Кажется невероятным, но это так. Когда наши дочки достигнут совершеннолетия…

– О Боже! Вы рассуждаете как суфражистка.[1] Наши девочки станут превосходными женами, лорд Монтегю. Конечно, через несколько лет мы сможем позволить себе и более квалифицированную гувернантку. Вы же сами всегда твердите, что наши расходы непомерно высоки.

– Но…

Она не дала ему договорить:

– Мелисса Торн – дочь Мейвис, которая, как вам известно, была близкой подругой моей матери. Когда Мария написала мне об их несчастьях, я была рада взять Мелиссу к нам в дом.

Лорд Монтегю досадливо повел бровью. Он совсем забыл – если когда-нибудь знал вообще, – что эта гувернанточка появилась у них в доме благодаря какому-то дальнему семейному знакомству. Значит, где-то у нее есть семья…

– Э-э… о каких несчастьях?

Клариса снова занялась кружевами. Лорд Монтегю смотрел, как ее пухлые пальчики натягивают нить и ловко продевают крючок туда и сюда, молниеносно затягивая петли, одну за другой. Он уже потерял терпение от этого зрелища, но его жена наконец заговорила:

– Разве вы не помните – грипп. Он в считанные дни унес жизни бедняжки Мейвис и дорогого Фреда, оставив бедных девочек сиротами.

Теренс успокоился. Родители умерли – это хорошо.

– Ну, Мария была вынуждена пойти на службу и сама себе зарабатывать на жизнь. Но она не могла обеспечить и себя, и свою сестру. Я, разумеется, вам говорила…

Боже, какой чепухой она забивает себе голову.

– Клариса, перестань, – вспылил он. – Не вынуждай меня объяснять тебе, в чем заключается проблема на самом деле.

Жена изумленно взглянула на него.

– В чем, лорд Монтегю?

– Это нелегко объяснить, – Монтегю повернулся к жене спиной. Теперь, когда он заинтриговал ее, ему не хотелось, чтобы выражение его лица посеяло хотя бы тень сомнения в его словах. – Голова этой девушки полна любовных бредней.

– Любовных бредней?! – голос Кларисы, достигнув верхней ноты, оборвался.

Не поворачиваясь к ней лицом, лорд Монтегю шагнул к окну и раздвинул шторы вместе с кружевными занавесками. На улице была непроглядная тьма. Он увидел в оконном стекле свое отражение, а позади – отражение жены. Она сидела, подперев щеку рукой. Монтегю снова прокашлялся:

– Я притворялся, что не замечаю этого, пока сегодня после обеда не пришел в библиотеку.

– В библиотеку?!

Рот лорда Монтегю презрительно скривился.

– Клариса, что ты, как попугай, повторяешь все, что я ни скажу?

– Н-но, м-милорд, вы хотите сказать, она п-пошла в библиотеку за вами?

– Ладно, дадим ей возможность оправдаться. Может быть, она хотела там что-нибудь поискать, чтобы почитать детям.

– В библиотеке их отца! Но там же ничего нет, кроме трудов античных классиков и книг о войне!

Монтегю развел руками.

– Вероятно…

– Вы уверены, что у вас не сложилось ложного впечатления? – голос жены звучал сбивчиво, она была шокирована услышанным. Кларисе стало жарко и, достав из рукава кружевной платок, она начала им обмахиваться.

Он утвердительно фыркнул:

– Возможно, тебе это будет как снег на голову, – Теренс повернулся к жене и подарил ей самую нежную свою улыбку, – но я не бесчувственен к заигрываниям хорошенькой девушки. Как и любой другой мужчина на моем месте, я польщен.

Клариса, семь лет как его жена и мать двоих его дочерей, покраснела. Она была всего на восемь лет старше Мелиссы и почти так же наивна.

– Лорд Монтегю…

Он поспешил к жене и обнял ее за плечи с почти отеческой нежностью.

– Ну-ну. Не будем из этого делать трагедию. Я уверен, что она хорошая девочка. Может быть несколько… взбалмошная.

Это было подходящее определение. Клариса, освободившись из его объятий, встала. Ее лицо стало совершенно белым, рот скривился, словно ее тошнило.

– Я немедленно уволю ее. Без рекомендации.

– Нет, – Монтегю снова притянул Кларису к себе и похлопал по плечу. – Незачем поступать так. Если ты отправишь ее к кому-нибудь из наших знакомых, со временем она выбросит меня из головы.

Клариса, охваченная слепой яростью, дрожала от возмущения.

– Чтобы позволить ей флиртовать уже с их мужьями? Вполне возможно, другие могут оказаться не столь честными и благородными, как вы. Никогда! Никогда!

Монтегю поцеловал жену в макушку. Он вдруг почувствовал, что ее гнев возбуждает его. Обычно она бывает такой дьявольски спокойной. Монтегю поцеловал Кларису в лоб и прижал к себе, затем взял ее рукой за подбородок и приподнял ее голову.

– Милая моя женушка, которая так заботится о других.

Он поцеловал ее в щеку.

Клариса едва заметила это. Она была напряжена и тяжело дышала.

– Я завтра же отошлю ее.

– Очень хорошая мысль. – Монтегю поцеловал Кларису в ухо. – Но не нужно губить ей жизнь из-за ее маленькой несдержанности, несомненно, вызванной незаменимой утратой. Ей, вероятно, не хватает отца. Пошли ее к одной из пожилых знакомых леди, к кому-нибудь из приятельниц твоей матери.

Он поцеловал ее в уголок рта. Клариса вздрогнула, внезапно догадавшись, что у него на уме.

– Вы в самом деле думаете, что так будет лучше?

– Да, – он поцеловал ее в кончик носа. Прикосновение низа ее живота к его телу наполнило его желанием. – Только у одной твоей бабушки не менее дюжины подруг, которые будут рады, если их хозяйство станет вести старательная девушка.

Клариса кивнула головой. Ее настроение сменилось.

– Может быть, к леди Мэри, но она страдает от приступов ревматизма. Кроме того, она неприятная особа и с трудом выносит компаньонок.

Лорд Монтегю еще сильнее прижал жену к себе.

• Предыдущая
• 3/84
• Следующая