Любимый плут - Джеймс Дина - Страница 32

• Предыдущая
• 32/84
• Следующая

– Куда ты собираешься исчезнуть? – охрипшим голосом спросила Мария.

Джоко пожал плечами. Хотелось бы ему взять свое предложение обратно.

– Я знаю кое-какие норы.

Это признание побудило ее к действию. Она выпрямилась:

– Я отведу тебя туда.

– Нет, – твердо сказал Джоко. Ни за что на свете он не допустит, чтобы она увидела, в какой убогой дыре он живет.

– Почему нет? – Мария встала.

– Эти места не подходят для леди.

– Не меньше, чем улицы с веселыми домами, – напомнила ему она. – Я не могу отпустить тебя одного. Как ты будешь о себе заботиться? Ведь ты не сможешь даже умыться. Вдруг твоя рука сломана.

– По-моему, она в порядке, – Джоко поднял руку, чтобы продемонстрировать это. От боли его затошнило.

– Как ты сумеешь раздеться, приготовить себе еду? Если ты не позволяешь мне взять тебя к себе домой, я пойду к тебе.

– Это слишком далеко, – простонал он.

– Мы возьмем кеб, – Мария вихрем ухватилась за эту идею. Она быстро пошла по набережной к началу улицы, успев сказать ему на ходу: – Думаю, в том направлении мы сумеем найти кеб. Я уверена, что несколько минут назад слышала там стук копыт.

– Это без разницы, – бросил он ей вдогонку. – Кебмены не ездят туда.

Она тут же вернулась и схватила его за отвороты пальто:

– Прекрати, Джоко Уолтон! Немедленно прекрати это! Где ты живешь?

Он приблизил к ней лицо и выдавил ненавистное слово:

– В Уайтчапеле.

– Уайтчапел?! – Мария крепче вцепилась в его одежду. Она не могла скрыть потрясения в голосе, произнося название самого нищего района Лондона, находящегося в нескольких милях от места, где они стояли.

Джоко кивнул:

– Там есть множество укромных местечек.

– Могу себе представить, – какой бы несведущей Мария ни была, даже она слышала об Уайтчапеле. – Но, несомненно, ты можешь жить в месте и получше.

Джоко попытался оторвать ее от себя, злой и разочарованный от того, что она приняла свой прежний чопорный и поучающий тон:

– О, мисс Торн, места там несколько суровые, зато нас не беспокоят легавые. Пташки и фраера живут там дружно.

– Не называй их пташками, – выпалила она.

– А кто они? – изумился Джоко.

– Они – женщины. Девушки. Как моя сестра. И как я – теперь, – содрогнувшись, она встряхнула его за пальто. Ее голос звучал резко от страха и огорчения. Казалось, она вот-вот разрыдается.

– Рия…

– Не называй их пташками, – ткнув кулаками ему в грудь, она отстранилась от него. – Называй себя фраером, если тебе так хочется. Хотя не понимаю, зачем тебе звать себя так, если ты хочешь, чтобы я обходилась с тобой как с джентльменом. Подумайте об этом, мистер Уолтон.

Мария подождала его ответа, но не дождалась. Повернувшись на каблуках, она зашагала вниз по набережной:

– Я найду кеб.

– Он ни за что не посадит нас, – крикнул Джоко вслед ее удаляющейся фигуре.

– Посадит, – откликнулась она. – Если потребуется, я сама буду править лошадью.

Мария все-таки нашла кеб, однако несмотря на все ее просьбы, на все обещания отдать все деньги, какие есть у нее в сумочке, ей удалось уговорить кебмена довезти их только до Бишопгейт Роуд. Там он высадил их и хлестнул лошадь, погоняя ее галопом в обратном направлении.

Тем не менее, за время поездки они оба отдохнули и согрелись. Они уже шли довольно долго, пробираясь сквозь туман, как вдруг Мария тихонько взвизгнула.

Бесформенная груда старого тряпья выползла из подворотни.

– Кто это с тобой, Джоко?

– Закрой пасть, Дикон, – огрызнулся сопровождающий Марию вор. – Ты что, ни разу не видел леди?

– Так она – леди? – нищий наклонил голову набок и, прищурившись, всмотрелся сквозь туман. – Ясненько. – Опершись костяшками пальцев о землю, он подтащил себя поближе и встал у них на пути, с беспечной легкостью балансируя на обрубках бедер. – Как насчет пенни, леди? – протянул он руку. – Подайте калеке-ветерану.

Джоко стрельнул глазами в Марию, которая покрепче ухватилась за его талию и спряталась за его спину.

– Отстань от нее, Дикон, – Джоко повел Марию в обход нищего, но тот выставил корявую пятерню вбок, перегораживая им дорогу.

– Один пенни, – заныл он. – Один паршивый фартинг…

Мария полезла в сумочку, но Джоко крепко схватил ее за руку:

– Ну его. Он обманщик.

– Наглое вранье! – завопил нищий. – Я потерял ногу, сражаясь за эту шлюху королеву.

Джоко потянул Марию налево, а затем вильнул направо, опередив кинувшегося за ними Дикона.

За их спинами раздался взрыв проклятий. Джоко почувствовал, что Мария дрожит и задыхается от страха. Ее пальцы накрепко вцепились в рубашку под его пальто, лицо уткнулось в его плечо. По крайней мере, она не упала в обморок.

Не успел он подумать это, она подняла к нему лицо:

– Почему ты не позволил мне дать ему денег?

– Я же сказал тебе, он – обманщик.

– Почему обманщик? У него же нет ног.

– Верно. Он потерял их, когда охранник вышвырнул его с кучерского сиденья и он попал под колеса.

– Ох, бедняга.

– Он пытался ограбить эту карету.

– Ох…

– И не думай, что теперь он переживает о своих прошлых ошибках. На него работает целая куча мальчишек, на которых он наживается куда больше, чем попрошайничеством на дорогах. Он мог бы запросто убить нас обоих, если бы захотел. Это изрядный негодяй.

Мария замолчала и прислонилась головой к его плечу. Джоко услышал, как ее сердце бьется рядом с его сердцем. Несколько минут она тяжело дышала. Она, наверное, была измучена, но он не мог помочь ей. Он сам едва держался на ногах.

Ухватившись друг за дружку, они побрели сквозь туман. Иногда они спотыкались, подворачивая лодыжки о предательски торчащие камни мостовой, иногда забредали в зловонные лужи, чувствуя, как невообразимая мерзость затекает им за подошвы.

Раз или два они натыкались на оборванные фигуры, казалось, не обращавшие на них внимания. Глухая тишина вокруг них нарушалась то глухим стуком, то кашлем, то истошным криком.

Иногда, кружа по извилистым улочкам, они набредали на свет, вырывающийся из открытой двери, откуда доносились пьяные голоса. Короткий взгляд внутрь обнаруживал публичный дом с несколькими подвыпившими посетителями. Затем они заходили за угол, а свет и звуки исчезали в вечно висящем здесь тумане.

– Нам еще далеко?

– Не очень.

– Как ты это узнаешь? – выдохнула Мария. – Здесь же все одинаковое. Мы можем быть где угодно.

Джоко не ответил. Еще поворот, полдюжины скользких ступенек вверх, в проход такой узкий, что Мария была вынуждена идти позади Джоко. Наконец они подошли к двери, и Джоко потянулся к щеколде:

– Извини, – прошептал он, – не нужно бы тебе появляться здесь.

Дверь со скрипом открылась.

Мария вцепилась в Джоко так крепко, что ему стало трудно дышать. Положительным моментом в ее хватке было только то, что его поврежденные ребра получили поддержку.

– Это ты здесь живешь? – слабым голосом спросила она. Было слышно, как стучат ее зубы.

Сделав три шага по комнате, Джоко подошел к столу. Вопреки давней привычке он нашел свечу в подсвечнике, а рядом с ней – спички. Обычно он предпочитал темноту. Установив подсвечник, он чиркнул спичкой.

Мария замигала от света. Джоко наблюдал за ее лицом, пока она оглядывалась вокруг. К его боли добавилось смущение. Он отдал бы все, что имел, всю свою драгоценную мелочь, лишь бы скрыть от нее это.

Стол меньше ярда в поперечнике, пара разных стульев, крохотная двустворчатая тумбочка, гвозди для одежды в стене, соломенный тюфяк на полу. И больше ничего, совсем ничего.

Полный недоумения взгляд Марии вернулся на его лицо.

– Сними пальто, – это были ее единственные слова.

Джоко послушно начал расстегивать пуговицы. Мария отвела его руки в стороны и сделала это за него. Затем, зайдя ему за спину, она стащила тяжелое пальто с его плеч.

– Здесь можно как-нибудь согреть воду? Джоко почувствовал, что его лицо загорелось.

• Предыдущая
• 32/84
• Следующая