Любимый плут - Джеймс Дина - Страница 47

• Предыдущая
• 47/84
• Следующая

– Отец!

Теренс страдальчески вздохнул.

– Не приставай ко мне, – сварливо потребовал он. – У меня все еще синяк на челюсти. Два моих зуба, определенно, пропали. Ты для меня просто наказание, Джордж.

– Отец, что гувернантка моих сестер делает в этом заведении?

Лорд Монтегю скрестил ноги и вжался глубже в кресло.

– Я полагаю, что она там делает то, чем ей давно хотелось заниматься. Моя жена, твоя мачеха, была вынуждена уволить ее.

– За что?

– За неподобающее поведение, – огрызнулся лорд Монтегю. – И очевидно, что заслуженно. Ты же видишь, как она кончила? Мне осталось только надеяться, что на твоих дорогих сестер не повлияли пагубно ее аморальные…

– Отец, она не хотела оставаться там, – напомнил ему Джордж.

Лорд Монтегю встряхнул головой.

– Она умоляла тебя помочь, она пыталась сбежать оттуда.

– Ну, она, без сомнения, поняла, что эта работа оказалась не совсем такой, как она ожидала, – слабо улыбнулся Монтегю. – Видишь ли, леди Гермиона прекрасно ведет заведение.

– Она ведет бордель, – решительно возразил ему сын. – Она заполняет его ужасными, мерзкими женщинами, гадкими, невежественными и, без сомнения, с дурными болезнями.

– Джордж! Давай не будем говорить об этом.

– Значит, у тебя нет намерений что-то сделать для этой бедной девушки?

Лорд Монтегю съежился в кресле.

– Это меня не касается. Она мне – никто. И тебе тоже.

– Отец, я вернусь в «Лордс Дрим» и выясню, что можно сделать для этой бедняжки.

В страхе от того, что Джордж может раскрыть его тайну, лорд Монтегю вскочил на ноги:

– Ты этого не сделаешь! Я категорически запрещаю тебе это!

– Как ее зовут? – стал допытываться Джордж.

– Я не помню. Не можешь же ты вернуться туда и потребовать эту девушку.

– Несомненно, могу, – улыбнулся Джордж. – В конце концов, а что там делают другие мужчины?

С этими словами он повернулся и пошел к двери.

– Джордж! Я настоятельно требую, чтобы ноги твоей больше не было в этом заведении!

Но дверь уже захлопнулась за сыном и наследником Монтегю.

– Пожертвование, леди Гермиона, за слово молитвы о вашей душе и за слово предостережения.

– Динсмор, ты проповедник не больше, чем я. Почему я должна давать тебе пенни на твои делишки?

Выражение лица Динсмора осталось елейным.

– Потому что у меня есть свои источники, дорогая моя.

– Сообщения с небес, – насмешливо сказала Гермиона.

– Аминь, – ответил он в тон ей. – Например, в данном случае, одна маленькая, очень маленькая птичка сообщила мне, что у вашего недавнего приобретения есть сестра, которая уже дважды обращалась в полицию.

– Она этим мало чего добьется.

– Дураки рвутся туда, куда опасаются заглядывать и ангелы.

– Объяснитесь.

Священник протянул ей бледную ладонь. Леди Гермиона открыла письменный стол и достала оттуда коробочку. Повернув ее так, чтобы Динсмор не мог заглянуть внутрь, она вытащила оттуда фунтовую банкноту и вложила ему в ладонь. Тот не шевельнулся.

– Рвач! – она добавила еще четыре.

– Имя лорда Теренса Монтегю не однажды упоминалось в рапортах Ревилла. Инспектор не дурак. Слово предостережения может сослужить вам хорошую службу, леди Гермиона. Хорошо бы вам передать его достойному барону.

– Это не подойдет, – вяло запротестовал Джоко.

– Конечно, подойдет, мой дорогой мальчик, – ответила Эйвори, похлопав его по плечу.

– О Боже, не могу же я…

– По-моему, это пальто будет смотреться на нем великолепно, – продавец отдела мужской одежды в «Хародсе» подал ему прекрасное пальто из черной шерсти.

Джоко в страхе попятился от него, оказавшись вплотную у примерочного зеркала в полный человеческий рост.

– Замечательно, – Эйвори подтвердила свое согласие кивком.

– В самом деле, мадам, это пальто новейшего стиля, сшитое по лучшим выкройкам. Обратите внимание на примечательную особенность – шалевый воротник.

– Оно стоит чертову уйму денег, – снова запротестовал Джоко.

– Чепуха, – заявила Эйвори. – Если вы хотите хорошо выглядеть, молодой человек, вы должны быть соответственно одеты.

Джоко поднял руку и поскреб голову. Она шла кругом – не от наполовину заживших ранений, а от взбудораженных нервов. Ему было не по себе в лучшем универмаге Лондона. Он боялся, что никогда не расплатится за все это.

– Просуньте, пожалуйста, руки в рукава, – обратился к нему продавец, заходя со спины и подавая ему пальто.

– У меня повреждена рука, – сказал Джоко.

– Которая?

– Э-ээ… левая.

– Тогда мы наденем рукав сначала на нее. Никакие придуманные им отговорки не могли их остановить. Продавец мужской одежды решительно облачил его в новомодное пальто черной шерсти и прекрасные кожаные мужские туфли. Когда он тщательно водрузил на светлые кудри Джоко шелковый черный цилиндр, молодой человек жалобно простонал:

– Нет!..

Но Эйвори Шайрс зааплодировала:

– Великолепно. Выбросите это старье.

– Да, мэм.

Она подставила Джоко локоть:

– Теперь, – сказала она, – ты выглядишь настоящим модным джентльменом. В таком виде тебя с восторгом примут везде – в самых лучших домах, в парламенте, даже на приеме у королевы – и, как это ни печально, в «Лордс Дрим».

– Я выгляжу полным идиотом, – подытожил ее подопечный.

Мария не глядя поставила чашку на блюдце.

– Ненавижу ожидание, – сказала она.

Герцогиня, чьи лохмотья были прикрыты длинной накидкой Марии, улыбнулась своей обычной холодной улыбкой.

– Бывают вещи и похуже.

Мария пыталась скрыть свое разочарование и досаду. К тому же у нее болела голова и ее слегка подташнивало. Миссис Шайрс повела Джоко в «Хародс», а они сидели у окна в небольшом кафе при магазине, пили чай и глядели на транспорт, проезжающий по Бромптом Роуд.

Пока Мария сидела здесь, время для нее неслось быстрее, чем люди на улицах, спешащие по своим делам, быстрее, чем лошади, которые мелкой рысцой тянули за собой грохочущие экипажи и фургоны. Мелисса все глубже и глубже увязала в ужасной яме, которая оставит след на ее будущем.

Она встретилась взглядом с Герцогиней:

– Не знаю, что может быть хуже ожидания.

– Быть там, – с горькой иронией ответила Герцогиня, – если бы это случилось с тобой.

Лицо Марии исказилось. Она прижала к губам салфетку, затем опустила руки на колени и потупила взгляд. Казалось, она чувствовала покалывание нервов под кожей. Ей хотелось закричать, побежать к «Лордс Дрим» и что есть силы застучать в его двери.

– Может быть, твоя сестра и не в «Лордс Дрим», – мягко напомнила ей Герцогиня. Эти слова холодом отдались в голове Марии.

Вдруг Герцогиня улыбнулась, и выражение ее лица полностью изменилось. Снова Марию поразила ее красота.

– Я не читаю мыслей, но понимаю, что ты чувствуешь, – сказала Герцогиня.

– У тебя есть сестра?

– Множество, – Герцогиня отхлебнула чая, поморщилась и поставила чашку. Ее рот поджался. – Иногда мне кажется, что у меня их тысячи. Хотя знаю наверняка, что их не меньше нескольких сотен.

– Таких, как Панси?

– И как твоя сестра. Я мало чем могу помочь им. Я совершенно одна. Кроме того, я знаю, что если начну делать слишком много, то Джек Ронси пошлет кого-нибудь, чтобы меня убрали, – она больше не смотрела на Марию. Ее отсутствующий взгляд был устремлен в окно на дорогу, набитую транспортом и пешеходами.

Атласная кожа Герцогини скульптурно обтянула скулы. Мария чувствовала себя дурнушкой рядом с ней. Даже Мелисса, юная и свежая как весна, не могла сравниться с этой врожденной элегантностью. Марию распирало любопытство, но хорошие манеры не позволяли ей задавать щекотливые вопросы. Вместо этого она сказала:

– Значит, ты заботишься о нескольких. Как это мило с твоей стороны.

– Может быть, да. Может быть, нет. Озадаченная ее загадочным ответом, Мария постаралась поточнее задать следующий вопрос:

• Предыдущая
• 47/84
• Следующая