Параллельный катаклизм - Березин Федор Дмитриевич - Страница 92

• Предыдущая
• 92/98
• Следующая

А знаете, какую новую шутку выкинула костлявая, несытая даже после атомного катаклизма, старуха? Она дала некоторым основным участникам отсрочку, можно сказать, наняла на последнюю короткую службу. Почти все офицеры и сержанты, инициированные Джумахуновым в реакцию оживления замороженного атомной бомбой полка, получили смертельную дозу рентген, пока бегали вокруг своих остановленных танков. Им оставалось очень недолго активно и лихо двигаться, командовать, да и вообще – жить. А Джумахунов? Он получил больше всех. Та тошнота с головокружением, которую он приписывал удару, была вызвана гораздо более серьезной, но неизвестной ему причиной.

Вечная слава героям!

– Ладно, братцы, – произнес Ричард Дейн с трудом. – Извиняюсь, что забросил так недалеко. Не таким образом я все это себе представлял.

Вообще-то они все не так себе это представляли, особенно Аврора.

«Да ты не расстраивайся слишком», – хотелось сказать Панину, но неизвестно, к месту были бы эти слова, однако Ричард Дейн все равно опередил его реплику, потому как еще не закончил мысль.

– С вами я, разумеется, не пойду. Здесь отсижусь. – Между прочим, разговаривал он все еще по-русски, может, не хотел доставлять неудобство Авроре, исключая ее из понимателей диалога.

– У тебя в лайнере рация-то есть? – спросил, наконец, Панин. – Придется вызвать «Скорую».

Ричард Дейн поднял на него потускневшие глаза.

– Ага, давай! Они скоренько примчатся, будь спок. Хочешь лишить себя форы? Не будь дураком. Давайте валите вон, и так время с моей раной потеряли.

– Как же мы его бросим? – решилась наконец спросить гостья из Вселенной-два – Аврора.

– По-другому не получится, – прикрыл глаза Ричард Дейн. – Идите уж. Прощай, Рома.

– Уйдем, если пообещаешь после этого вызвать «Скорую».

– Обещаю, – вяло кивнул пилот, – шагайте.

– Он обманет, – предсказала вслух Аврора.

– Скорее всего, – согласился Панин.

– Шагайте, – сказал американец. – Чем больше вы тянете резину, тем позже ко мне придут врачи. Давненько я не бывал в госпиталях – соскучился. Может, на этот раз дадут «Пурпурное сердце». Только знаете что? Усадите меня обратно в кабину – там теплее. Кроме того, именно там рация. Я обязуюсь через полчаса после вашего ухода вызвать помощь.

– А минут через десять, нет? – попытался воздействовать на обстановку Панин.

– Нет. Полчаса.

– А если ты потеряешь сознание?

– Не потеряю. Я рассказывал тебе, Рома, как однажды плавал в океане около суток, пока меня не нашли?

– Рассказывал. Только там ты не был ранен.

– Не был? А ты когда-нибудь пользовался катапультой, контрразведчик?

– Сейчас не об этом речь.

– Правильно, некогда. Помоги мне дотащиться до кабины.

Это оказалось не так уж просто. А когда усадили, сверху, с фюзеляжа, Панин глянул на ландшафт. Военный самолет на этой поляне, покрытой давшими поросль пнями, выглядел так же к месту, как летающая тарелка. Однако было вовсе некогда любоваться цветочками – если смотреть с неба, ничто не скрывало распластанное тело самолета, а наверняка в деле поиска уже задействовали вертолеты.

– Так ты обещаешь? – спросил Панин Ричарда Дейна еще раз.

– Надоел. Шагайте. Возьми мою большую пушку, и вот еще что. Извините, Аврора, я перейду на другой язык.

– Слушаю, – сказал Панин на английском.

Жизнь похожа на зебру. Белые и черные полосы в ней чередуются, однако синхронизация длительности, и тем более тональности, часто не совпадает. Движение Скрипова-Баженова по белой полосе продолжалось уже относительно долго, пора было и честь знать. Но то ли жизнезебра несколько полиняла, то ли некие эфемерно-занаучные силы основательно макнули кисть в белила, но радостно-удачное бытие лже-Скрипова все еще длилось.

Кроме восполнения задержанного жалованья за еще ту, капитано-перворанговскую, службу, и сразу за полгода, ему еще вручили путевку в адлеровский санаторий для восполнения растраченных на благо родины сил. Семью тоже не забыли, обоим старшим сыновьям выдали по путевке в Артек, а жене Клаве – наградное пособие за третьего ребенка.

Самолеты «Аэрофлота» из Австралии пока не летали, впрочем, как и изо всех других материков и континентов – немногочисленная гражданская авиация СССР успешно, но неофициально умерла тринадцатого июля сорок первого, в день начала Великого Освободительного похода, и поскольку поход все еще не был завершен, вот уже около семи лет всеми небесными экипажами руководил штаб ВВС. Но для героического молодого адмирала Скрипова место на борту, конечно же, нашлось, тем более что транспортники двигались обратно на родину первичного зарождения социализма абсолютно пустые. Тем не менее в этот раз грузовой отсек «Дугласа» оказался не совсем пустотелым, в Союз направлялась группа местных аборигенов в роли ансамбля фольклора и народного танца. Именовался ансамбль «Свободный Бумеранг». Самолет ВВС маршрута «Дарвин – Куйбышев» делал четыре промежуточных посадки для дозаправки и, в общем, полет занял около двух дней, но благодаря веселому соседству скучать тихоокеанскому адмиралу не пришлось, ансамбль песни и пляски репетировал без сна и отдыха, а в те недолгие моменты перерывов между музыкальными тренажами, когда прикомандированные к аборигенам замполиты подводили итоги, дети скудной природы молились установленному поблизости от хвоста идолу. Их можно было понять, они первый раз оказались в летательном аппарате тяжелее воздуха.

Словом, когда Баженов спустился по лесенке на родимую русскую землю, тамтамы в его голове грохотали еще достаточно долго. Поэтому он отказался от любезного приглашения коллеги-политотдельца фольклорной группы следовать с ними до столицы спецрейсом. Да и не хотел он попадать в златоглаво-краснозвездную Москву, его ждали сочинские пляжи – он собирался оттягивать встречу с женой Скрипова по возможности дольше.

А вот что Панин получил напоследок от Ричарда Дейна в качестве устного пояснения на английском языке к инструкции, выданной намедни:

– Плюнь, братец, на эти писульки. Все равно у тебя нет того, что я обещал моим шефам. Действуйте сами.

– А что ты им наврал, дружище Дейн?

– Агента, который разоблачит закулисные переговоры местных коммуняк с Миром-2.

– И ты их убедил, пилот?

– Еще как, – Ричард Дейн попытался изобразить подобие улыбки, но слишком быстро из него утекало здоровье, а может быть, и жизнь.

– Я так рад, что удалось с тобой полетать, – бодро похвалил его Панин. – Жаль, что мало.

– Как-нибудь потом, если меня после этого не дисквалифицируют вторично.

Так они беседовали еще полминуты, покуда Ричард Дейн поаккуратнее размещался в кабине, словно готовясь взлетать. Затем все-таки наступило время прощаться.

Знаете, кто был первым знакомым, кого Скрипов-Баженов встретил в вечернем сочинском ресторане? Маклай Колокололов собственной персоной. Теперь он был одет прилично и со вкусом – в форму капитана третьего ранга.

Слепящие погоны лже-Скрипова не давали возобновить общение на «ты», потому затеянный разговор велся в прилично-вежливой манере «выканья».

– Сколько лейтенантов выплатили за вас американцам? – спросил собеседника Баженов-Скрипов, желая в следующей фразе похвастаться, что сам он обошелся в двух полковников, выпускников Вест-Пойнта. Однако он просчитался, после ответа собеседника его доклад об экономии родиной пленных померк до произнесения.

– Так я же сам сбежал, – открыл ему истину Маклай.

– Как сбежал? – оторопел Баженов; он заподозрил, не соединена ли случайно Тасмания с Австралией неким подобием мифической Беринговой суши. – На чем? Может, на «Б-29»?

– Нет, товарищ адмирал, я же не летчик. Я ведь по образованию торпедист. Так что – вплавь, разумеется.

• Предыдущая
• 92/98
• Следующая