Дело полусонной жены - Гарднер Эрл Стенли - Страница 13

• Предыдущая
• 13/47
• Следующая

– Ваш рассказ в основном совпадает с тем, как я представлял себе это происшествие, – прокомментировал Мейсон.

– Но в нем есть неувязки.

– Вот как?

– Да, – твердо заявил Бентон. – Прежде всего потому, что Шелби никак не мог звонить по телефону с носа яхты в свою каюту.

– Почему же? – спросил Мейсон. – Там ведь есть маленькая закрытая телефонная будка. Вы сами указали на нее, когда проводили экскурсию по яхте. Я, конечно, не знаю, звонил ли Шелби своей жене из этой кабинки, я просто спрашиваю: почему вы исключаете такую вероятность?

– С этой телефонной системой на яхте не так просто, как кажется. Здесь есть одна тонкость.

– А именно?

– Я не хотел иметь на яхте телефонистку, и поэтому пришлось провести две независимые линии связи.

– Это становится интересным, – заметил Мейсон.

– Телефонная линия для пассажиров связывает каюты между собой и дает возможность вызвать стюарда. А служебная линия не имеет контактов с пассажирской. И лишь в одной каюте есть аппараты обеих линий, пассажирской и служебной.

– В вашей?

– Да. Я могу говорить с машинным отделением, с капитаном, с камбузом – вообще с любым отделом. По другой линии я могу позвонить в любую каюту и в помещение стюарда. Скотт Шелби никак не мог позвонить своей жене в каюту из служебной телефонной будки, находящейся на носу.

– Из нее можно позвонить только в вашу каюту или в другое служебное помещение?

– Правильно. Именно так.

– И что из этого следует?

– А следует то, что, если Марион Шелби действительно говорила по телефону со своим мужем, он звонил ей либо из чьей-нибудь каюты, либо от стюарда.

– Ну и?.. – спросил Мейсон.

– Все каюты сегодня были заняты. А что касается стюарда, то он пользуется моим абсолютным доверием. Он служит у меня уже несколько лет. Сегодня – большой прием на яхте, и я просил его взять на себя дежурство до двух часов ночи. Он охотно согласился, так как чрезвычайно предан мне.

– Быть может, он уснул? – предположил Мейсон.

– Он сидел за столом и читал, когда все это случилось. Он не слышал звука выстрела, но слышал, что чье-то тело билось о борт яхты.

– Итак?

– Итак, я попал в чрезвычайно трудное положение. Один из моих гостей исчез, а то объяснение, которое выдвигает его жена, неприемлемо.

– Я так не считаю.

– Но она ведь говорит, что муж звонил ей из будки на носу яхты. Когда я демонстрировал яхту гостям, то действительно указал на эту будку. Из этого гости сделали ошибочный вывод, что оттуда можно позвонить и в каюту, тогда как в действительности это невозможно.

– Извините меня, Бентон, – возразил Мейсон, – но вы никак не сможете доказать, что показания миссис Шелби ложны.

– Нет?

– Нет! – уверенно сказал Мейсон.

– Какова же ваша версия?

– Возможно, что мистер Шелби действительно сказал жене, что звонит из этой будки, так как он счел возможным соединиться именно из этой будки с каютой.

– Тогда следует предположить, – сухо продолжал Бентон, – что он звонил либо из занятой кем-то каюты, либо от стюарда. Причем последнее предположение следует отбросить.

– Сложная и интересная ситуация… – ответил Мейсон. – Кстати, куда делся револьвер, который был в руке у миссис Шелби?

– Я забрал его себе, так как полицейские офицеры, несомненно, заинтересуются этой уликой. Из него произведен один выстрел, остальные пули на месте.

Мейсон ответил:

– Некоторые имеют обыкновение предварительно отстрелять первую пулю, чтобы под спуском не было ничего на случай неожиданного удара.

– Этот вопрос мы предоставим решать полиции. Насколько я понимаю, вы берете под защиту миссис Шелби? Она договаривалась с вами об этом?

– Боже милостивый, нет! Я хочу взять ее под защиту, потому что, во-первых, она мне симпатична, а во-вторых, потому что прекрасно знаю, как набросятся на нее полицейские. Они будут готовы пригвоздить ее к кресту. Именно поэтому я пытаюсь понять, что именно произошло в действительности.

– Боюсь, что ваши попытки обречены на неудачу.

– Приняты ли меры для того, чтобы найти тело Шелби?

– Да. Лодки непрерывно кружат по воде. Однако нет никакой надежды, что он еще живой и борется за жизнь. Вероятнее всего, его тело покоится на дне реки, а глубина в этом месте превышает двадцать футов.

– Скажите, Шелби был раздет или одет?

– Он и его жена уже легли спать. У них в каюте две составленные вместе кровати. Она, по ее словам, спит всегда очень крепко. Он же, видимо, вскоре после того, как она заснула, встал и снова оделся. Странно, что он не надел ни белья, ни носков. Облачился в брюки и верхнюю рубашку. Надел туфли на босу ногу, пальто и вышел на палубу.

– А шляпа?

– Вот это-то и странно. Не надев белья, галстука и шарфа, он для чего-то надел шляпу. Он одевался явно в спешке. Однако никто ничего точно не знает. Жена видела его в последний раз, когда он лег и погасил свет. Миссис Шелби говорит, что муж был раздражен и зол. Видимо, приехав сюда, он рассчитывал договориться с нами.

– На выгодных для него условиях.

– Конечно. Он считал четыре тысячи долларов смехотворной суммой. Кроме того, он был оскорблен моей постановкой вопросов. Я не располагаю точными сведениями, но таково общее представление, которое я вынес из беседы с миссис Шелби.

– А что случилось после этого?

– Она заснула глубоким сном. Ее разбудил телефонный звонок. Она подняла трубку, однако, по ее словам, не совсем еще проснулась. Услышала голос своего мужа, его приказ немедленно прийти на нос яхты и принести ему револьвер, лежащий на его ночном столике. Он сказал, что она должна бежать моментально, не теряя ни минуты на одевание. Затем в трубке раздался какой-то странный звук. Не то кто-то пытался вырвать телефонную трубку из его рук, не то просто ударил его. Ей показалось, что она слышала шум удара, однако не уверена в этом. К тому же она была в полусне.

– И как она поступила?

– Говорит, не размышляла ни секунды: соскочила с кровати, схватила револьвер и бросилась бежать на палубу, в чем была – в одной рубашке и босиком.

– Следует уведомить обо всем полицию, – сказал Мейсон.

– Да, я сделаю это, как только смогу высвободить одну лодку от поисков тела в реке.

– И когда это будет?

– Тогда, когда я приду к выводу, что всякие дальнейшие поиски бесполезны. Через пять, максимум через десять минут. Пошлю лодку на берег, чтобы немедленно вызвать полицию. Пока что я считаю своей обязанностью, чтобы никто из находящихся на яхте людей не сбежал отсюда до приезда полицейских властей.

Мейсон кивком выразил свое согласие с этой мерой.

– У вас нет других предложений? – спросил Бентон.

– Нет.

– И никаких замечаний?

– Никаких.

– Благодарю вас. Впервые в жизни попал в подобную историю и хотел бы знать: правильно ли я веду себя?

– По-моему, абсолютно правильно.

Бентон еще раз поблагодарил Мейсона и удалился.

На яхте царило зловещее настроение. Возбужденные пассажиры не находили себе места. Они то разбредались по каютам, то вновь покидали их.

Команда продолжала свои бесплодные поиски, и сквозь густой туман долетали глухие удары весел по воде.

Мейсон вместе с Деллой Стрит держались особняком, стоя на носу яхты. От холодного и сырого воздуха Делла продрогла.

– Какую цель вы преследуете, шеф? Почему мы не можем уйти в какое-нибудь другое место, туда, где тепло и уютно?

– Хочу здесь дождаться прибытия полиции.

– Зачем?

– Во-первых, хочу знать, будут ли искать какие-нибудь улики здесь, на носу яхты. И еще одно. Надеюсь своим одиночеством подтолкнуть кого-нибудь из пассажиров припасть к моей жилетке и пооткровенничать.

– Вы хотите, чтобы я осталась здесь, с вами?

– Нет, если ты озябла.

Делла начала делать разные гимнастические упражнения, пытаясь согреться.

– Сейчас разгоню свою застоявшуюся кровь. В конце концов, это понятно: нас подняли среди ночи, мы стоим здесь на холодной палубе в густом тумане. А в моей каюте, по-моему, поселилось привидение… Шеф, а каково сейчас положение с покупкой этого острова?

• Предыдущая
• 13/47
• Следующая