Вся ночь впереди - Вейр Тереза - Страница 26

• Предыдущая
• 26/67
• Следующая

– А почему бы тебе не поехать со мной?

– Что?

По-видимому, она что-то не так поняла или недослышала. Это что же получается: он приглашает ее в гости к своим предкам?

– Я тебя приглашаю – поехали.

Нет, он не лжет. Он и вправду проводит уик-энды с родителями. Но ей-то как быть? Разве может она вот так запросто поехать к его родителям и познакомиться, к примеру, с его матерью? Нет, это невозможно.

– Да ты не волнуйся. Я довезу тебя до места и привезу обратно.

– Думаю, мне не стоит с тобой ехать. Похоже, у вас нечто вроде традиционного сбора родственников.

Если бы только Марк ее в эту минуту видел… Голую, с больной головой и трясущимися с похмелья руками. Короче, вряд ли бы он тогда пригласил ее в гости – да и вообще куда бы то ни было.

– Моя мать не делит гостей на своих и чужих. В честь праздника она готовит массу еды и созывает всех своих соседей. Я и сам с большинством этих людей не знаком. Так что если ты со мной поедешь, то очень меня выручишь. Мне хоть будет с кем поболтать.

Габриэль никак не могла поверить, что он говорит все это всерьез. Она не относилась к тому разряду женщин, которых парни представляют своим мамашам.

– Ну так как – едешь? – спросил Марк.

– Разумеется.

Почему бы и нет, раз он приглашает? И потом: вполне возможно, что на обратном пути он поднимется к ней и останется у нее ночевать…

Габриэль сидела на ступенях крыльца, дожидаясь Марка. Прежде чем выйти из дома, она долго стояла под душем и дважды промыла шампунем волосы, чтобы изгнать из них запах табачного дыма. Выйдя из ванной, она долго копалась в гардеробе, расшвыривая по комнате облегающие юбки и многочисленные кофточки с низким декольте. Наконец она остановилась на полотняной юбке чуть выше колен, блузке с треугольным вырезом и кожаных туфлях на низком каблуке. В конце концов, она шла не в «Тизерз», а на встречу с матерью Марка.

Двигатель спортивной машины Марка издавал особое, мягкое урчание. Поэтому она догадалась, что Марк подъезжает к ее дому, еще до того, как увидела его автомобиль. Вскочив на ноги, она нервным движением оправила юбку и поясок.

Ее соседи наверняка сочтут все это крайне странным. Мужчины, бывало, привозили ее домой, но никто из них никогда за ней не заезжал. Встреча с Марком являлась для нее самым настоящим романтическим свиданием, а подобных свиданий у нее было всего два или три.

В старших классах мальчики хотя и интересовались ею, но старались этого не демонстрировать. Никто не хотел открыто гулять с девушкой, у которой была дурная репутация. Зато парни были не прочь повозиться с ней на заднем сиденье автомобиля, а потом рассказывать об этом всем и каждому, кто соглашался их слушать. Даже Эдди Чепин не был в этом смысле исключением, а ведь он, казалось бы, относился к ней куда серьезнее, чем другие, и даже заговаривал с ней о любви. В скором времени она поняла, что настоящих джентльменов на свете не существует, а любовь – это только слово, которое парни произносят, когда хотят заняться с девчонкой сексом.

Автомобиль Марка промчался по улице, сделал лихой разворот и притормозил у дверей ее дома. Брезентовый верх машины был опущен.

Марк был великолепен.

Какие у него широкие плечи!

Какие чудные ямочки на щеках!

А какая кожа! Упругая, нежная, с легким золотистым загаром.

А какие кудри!

Бивший ему в лицо ветер растрепал ему прическу, взлохматил его темные волосы, и теперь их упругие каштановые кольца красиво обрамляли его лицо.

А какое тело! Сильное, мускулистое, поджарое.

Когда они с ним ходили в кафе-мороженое, он признался ей, что раньше был полноват. Никогда бы не поверила.

– Не выходи, – сказала она, увидев, что он потянулся к приборной доске, чтобы выключить зажигание. Подбежав к машине, Габриэль сделала попытку открыть дверцу, но не обнаружила ручки.

Марк протянул руку с водительского места и открыл дверцу изнутри.

– Забирайся.

Прежде чем она успела сесть, он взял с места для пассажира лежавшие там цветы.

– Я сказал своей хозяйке, что поеду к родителям с дамой, и она прислала вот это, – произнес он, вручая Габриэль букет белых маргариток.

Прежде никто без видимой причины не дарил ей цветов. Габриэль была бесконечно тронута. Губы у нее задрожали, а на глаза навернулись слезы. Чтобы скрыть от Марка это движение чувств, Габриэль зарылась в цветы лицом, несколько раз вдохнула их аромат, а потом сделала вид, что внимательно рассматривает белые лепестки и окружавшие их зеленые листья.

– Как это мило с ее стороны, – пролепетала она, когда вновь обрела дар речи.

– Да, миссис Дэвенпорт – очень приятная пожилая леди, хотя и любит подчас перекинуться в картишки.

Прежде чем вырулить на шоссе, Марк решил заправиться и остановился у ближайшей бензоколонки. Сунув в руку заправщика несколько купюр и попросив залить полный бак, Марк повел Габриэль в застекленное кафе при заправке. Пока он заказывал себе кока-колу и пакет чипсов, она гипнотизировала взглядом ящики с пивом. Хотя голова у нее больше не болела, трясучка – остаточный похмельный синдром – никак не желала ее отпускать. В последний момент, правда, Габриэль одумалась и вместо пива тоже заказала себе колу, решив, что еще час или два сможет продержаться и без алкоголя.

Когда они снова вернулись к машине, Марк слазил в «бардачок» и вынул оттуда крем против солнечных ожогов.

– Держи, – сказал он, протягивая тюбик Габриэль. – Это тебе наверняка понадобится.

– В жизни не пользовалась защитным кремом.

Она сунула тюбик в «бардачок» и закрыла крышку. Габриэль любила загорать, причем в обнаженном виде, но пользовалась при этом душистым маслом для детской кожи.

Марк открыл «бардачок», вынул из него тюбик с кремом и снова сделал попытку вручить его Габриэль.

– Согласилась со мной ехать, соглашайся с установленными мной правилами. Так что возьми и натрись. В противном случае, я подниму верх.

Габриэль давно уже никто не указывал, что и как ей делать.

– Позвольте взглянуть. – Она вынула из его руки тюбик и стала читать напечатанную мелким шрифтом инструкцию. – Ха! Да тут написано, что он вообще не пропускает ультрафиолет.

– В этом-то весь смысл!

– Зачем, в таком случае, опускать у машины верх?

Загудел клаксон. Пока они спорили, кто-то подкатил к заправке и встал сзади них. Марк завел мотор, отъехал, уступая место, ярдов пятьдесят и остановился.

– Нанеси на лицо крем, и мы поедем.

Поскольку Марк носил темные очки, Габриэль не видела его глаз, но твердая линия его рта выражала непреклонную решимость.

Габриэль вздохнула и отвинтила крышку тюбика. В принципе, она считала эту затею бессмысленной. Она слышала, конечно, что от прямых солнечных лучей бывает рак кожи, но знала также, что он развивается в течение двадцати лет, а она столько прожить не рассчитывала.

– Жаль упускать такое солнце, – вздохнула Габриэль, втирая крем в кожу.

Она была права: ярких солнечных дней в Иллинойсе бывало не так уж много. Закончив втирать крем, она завинтила колпачок и вернула крем Марку.

– Ну, как я тебе в таком виде?

– Мне нравится.

Снова заглянув в «бардачок», Марк вытащил солнечные очки, потер их о свое обтянутое джинсами колено и передал Габриэль.

– Надень это, и я буду счастлив, как выпускник колледжа.

Габриэль осмотрела очки, повертела их в пальцах. Они были такие же стильные, как у Марка, но старые, с разболтавшейся оправой и поцарапанными стеклами. Габриэль поморщилась, но очки все-таки надела. Делать нечего: сказав «а», надо было говорить «б».

Спрятав глаза под темными стеклами очков, она решила, что теперь самое время закурить. Порывшись в сумочке, она достала пачку сигарет и выудила из нее одну.

– Мне бы не хотелось, чтобы ты курила.

Габриэль с удивлением на него посмотрела.

– Боже, о чем ты говоришь? Верх-то опущен!

Он пожал плечами.

– И тем не менее я бы попросил тебя здесь не курить.

• Предыдущая
• 26/67
• Следующая