Азарт среднего возраста - Берсенева Анна - Страница 58

• Предыдущая
• 58/67
• Следующая

Но Аннушкиным жалобам на еду Александр обрадовался.

– Давай из ресторана что-нибудь принесу, – предложил он.

Ему хотелось уйти. Острая, не физическая боль в сердце стала вдруг так сильна, что он не мог оставаться в палате.

– Ой, здесь такой ресторан в Курхаусе! – вспомнила Аннушка. – Называется, представляешь, «Бель Эпок». Значит «Прекрасная Эпоха». Там суп черепаховый – о-бал-деть!

– Ну, принесу суп. Где этот Курхаус?

– Курхаус-то рядом. У них там и концертный зал, и казино, и термы даже. Но черепаховый суп нести не надо, – отказалась Аннушка. – Его именно там надо есть, именно в том ресторане. Комплекс – обед плюс впечатления, – пошутила она. – Зайди лучше в кафешку какую-нибудь, тут полно. Правда, скучные все, но готовят вкусно. И вина возьми, – добавила она, когда Александр уже стоял в дверях. – Здесь же рейнское вино делают. Прелесть нереальная, даже лучше, чем во Франции.

Обед для Аннушки он купил быстро. Кафе в Висбадене, как во всяком европейском городе, в самом деле было много. В ближайшее от больницы он и зашел. Правда, что именно она любит, вспомнить не сумел, поэтому заказал то, что посоветовала улыбчивая хозяйка.

Александр решил не отправлять обед в больницу с рассыльным и сел за столик на открытой веранде, ожидая, когда все будет готово.

Он говорил себе, что просто хочет побыть в одиночестве. И понимал, что это неправда. Никакой сугубой склонности к одиночеству у него не было. Просто выходные не состоялись. Что ж, он уже не мальчишка, мечтавший полазать вволю по чердакам. Он взрослый человек. Даже слишком взрослый.

К счастью, долго отгонять от себя эти мысли ему не пришлось. Обед приготовился быстро – уже через пятнадцать минут Александр принял от хозяйки керамические судки, которые она для удобства поставила в специальный плетеный ящик с ручками.

Из-за дверей палаты доносился Аннушкин голос.

«Кто это у нее?» – удивился Александр, останавливаясь перед дверью.

Но тут же понял, что она просто разговаривает по телефону.

– …ни секунды не пожалела, – сказала Аннушка. – Прикинь: сразу приехал! Ты таких мужиков знаешь, тем более его уровня, которые все бросят и к травмированной жене сразу прилетят? Нет, такого надо руками, ногами и зубами держать… Да… Ага… Конечно! Ой, ну я, по-твоему, совсем дура, что ли? Что значит, «может, еще и не посмотрит»? А я его каким образом на себе женила? Потому что от жены налево посмотрел. Так где гарантии, что еще раз не посмотрит? Конечно, посмотрит! И не раз, и не два. Тут все дело в том, чтобы в нем азарт к себе удержать… Ага… Инка, можешь мне поверить, сто раз проверено! Мужики только азартом и живут. И секс для них тоже азарт, больше ничего. Кончится азарт – все, до свиданья, пошел новую подружку искать… Ну, я же и говорю: вот и надо, чтоб не кончился. Все дело в методах.

Александр отошел от двери.

Второй раз он узнавал что-то новое о своей молодой жене из ее случайно подслушанной болтовни. Хотя, собственно, что нового он узнал об Аннушке и в этот раз, и в прошлый? Что она обладает здравым и быстрым умом? Это он заметил в ней и сам, и заметил сразу. Это ведь и привлекло его к ней. Ну конечно это. Или… Азарт?

Слово, произнесенное Аннушкой, вцепилось в его сознание мертвой хваткой. Он понял вдруг, что она права. И это так поразило его, как будто он узнал о себе какую-то постыдную подробность.

Значит, все только так и обстоит? У него, как и у всех мужчин? Ему нужно лишь возбуждать в себе азарт снова и снова, и этим определяются все его поступки?

– Вы супруг фрау Ломонософ? – услышал Александр.

Он обернулся. Рядом с ним стоял высокий элегантный мужчина во врачебном халате – видимо, тот самый доктор, которого Аннушка назвала красавцем. Взгляд у него был доброжелательный. Вопрос он задал по-английски.

– Да, – ответил Александр. По-английски он говорил с русским произношением, но внятно. – Как вы оцениваете ее самочувствие, доктор?

В Курхаус он все-таки попал, правда, уже вечером.

Аннушка сама настояла, чтобы Александр туда пошел.

– Целый день ты со мной возишься, Саша, – с самой милой из своих улыбок сказала она. – То с обедом, то с визой. Отдохни, расслабься. В казино сходи. Тут же казино знаменитое. В котором Достоевский последние штаны проиграл.

Видимо, проигрыш Достоевского в висбаденском казино был такой достопримечательностью этого роскошного курорта, что о ней знала даже Аннушка, которая вообще-то не интересовалась подробностями жизни несовременных знаменитостей.

Курхаус оказался большим зданием в самом центре города. Он издалека поражал своей строгой красотой. Александр прошел мимо огромных узловатых платанов, которым на вид было больше ста лет, и сразу увидел широкий разлет его фасада, строгую стройность шести классических колонн.

У входа стояли две мраморные статуи. В детстве Александр пережил увлечение мифологией, поэтому до сих пор знал некоторых олимпийских богов и богинь в лицо. Одна из статуй изображала Гебу, богиню вечной молодости.

Он поднялся по широкой лестнице, прошел мимо бронзовых канделябров, львов и сфинксов, и дверь медленно закружилась перед ним, пропуская внутрь.

Ему показалось, что он попал в другой мир. Совершенная строгость и стройность, которая отличала Курхаус снаружи, внутри сменялась такой же совершенной роскошью.

Фойе было в полном смысле слова необъятным. Пол, отделанный белым, черным и красным мрамором, простирался, казалось, в бесконечность. Потолок устремлялся вверх белым куполом, при взгляде на который кружилась голова. Бронза на капителях колонн, сияющие золоченые люстры, мозаики, скульптуры, витражи – все здесь было создано для того, чтобы поражать воображение.

«Неужто Достоевский штаны здесь проигрывал? – подумал Александр. – Да ему сюда войти и то страшно должно бы было! Хотя почему же? Мне ведь не страшно».

Наверное, в казино можно было войти и с улицы, необязательно было проходить через анфиладу сменяющих друг друга залов, отделанных с невероятным разнообразием – от торжественного, в золоте и бронзе, до легкого, воздушного, с узорами ракушек по белому потолку. Но Александр прошелся по всем этим залам с удовольствием: они в самом деле производили сильное впечатление и тем отвлекали от необъяснимых мыслей.

Казино оказалось чрезвычайно респектабельным. Все оно было отделано дорогим деревом, в котором тепло и расплывчато отражались огоньки хрустальных люстр. Свет здесь был особенный, непонятным образом создающий ощущение жаркого азарта.

Азарт! Это слово никак не хотело уйти из головы, оно беспокоило больше, чем блеск рулетки на столах с зеленым сукном.

Что такое азарт, Александр знал не понаслышке. Но какое место занимает это состояние в его жизни, он прежде как-то не задумывался. И только сейчас эти размышления пришли ему в голову.

Он знал разные виды азарта. И тот, который дает одновременное напряжение всех сил, когда нужно добиться чего-нибудь в избранном для жизни деле. И тот, который заставляет мчаться за тридевять земель с ружьем и сутками лежать на сырой земле, ожидая опасного зверя. И даже дурацкий, бесшабашный, ярмарочный азарт – не хотел, а продал, не собирался, а купил, – тоже был ему знаком.

И разве не азарт охватил его, когда он понял, что Аннушкина молодость ему неподвластна? Конечно, азарт! И он поступил согласно тому азарту, женившись на ней, и ничего плохого в этом не видел.

Он ни разу в жизни не пожалел о том, что следовал за своим азартом куда угодно, без оглядки. Азарт был частью сильного жизненного чутья, с его помощью Александр понимал, правильно ли идет по жизни. Перед самым знакомством с Аннушкой он смутно почувствовал, что этот его жизненный азарт ослабел. И встреча с нею пришлась в самый раз – оживила его, освежила, придала ему новые силы.

Так что же теперь приводит его в такое недоумение?

Но думать об этом, входя в казино, было как-то не ко времени. В казино надо было играть. Александр купил фишки и сел за стол, за которым было свободное место.

• Предыдущая
• 58/67
• Следующая