Двойная страховка - Гарднер Эрл Стенли - Страница 28

• Предыдущая
• 28/41
• Следующая

– Вот и покажи карманы.

– Что такое? С кем ты имеешь дело?

– С вами.

– Тогда думай, что говоришь.

– Выворачивайте карманы, – повторил я. – А потом возмущайтесь, если угодно.

– Черт тебя возьми! – истерически взвизгнул Бейли. Ухватился за карман, помедлил, потом враз, судорожно выворотил его. – Доволен?!

Я подошел ближе.

– Давай, приятель, не стесняйся.

Руфус свирепо тряс вывернутым мешочком кармана, словно выбивая из него пыль. Делал он это правой рукой. Я внезапно ухватил его левую руку и резко разжал ее кулак. Два кольца с крупными бриллиантами упали на пол.

– Подберите и положите на стол.

Его рот искривила угрюмая усмешка.

– Не перегни палку, приятель.

– Поднимите кольца и положите их на стол!

Руфус волком смотрел на меня.

– Хитер... И кулаками здорово машешь. Но как бы не пожалеть...

– Кольца! – взорвался я.

Он колебался, но все-таки наклонился и поднял кольца. Когда Руфус выпрямился, на его физиономии снова играла улыбка покладистого, добродушного малого.

– Чего ты шумишь, парень? Ну, я пошутил, только и всего. Поиграл немного.

Я подошел к столу и стал перекладывать драгоценности в свои карманы. Судя по взглядам, которые бросал на меня шофер, он испытывал муки, подобные тем, что испытывает канарейка, которая видит, что дверь клетки открыта, но рядом – кот.

Я составил опись драгоценностей.

Браслет с изумрудом и бриллиантами, гранатовая подвеска, брошь... кольца... бриллиантовое колье...

– Вы уверены, что это все, Бейли?

– Честное слово, все.

Я развалился в кресле, расслабился, закурил сигарету.

Шофер хотел сначала сесть у окна, но передумал и устроился на стуле между мной и входной дверью. Чувствовалась его растущая тревога. Он неотрывно следил за мной.

– Бейли, кто прикрепил свинец в гараже к верхней кромке двери?

– Не знаю.

– Почему бы вам не установить, кто это сделал?

– Мне?

– Да, вам. По-моему, это неплохая идея.

– Смотри не ошибись, приятель, – веско сказал Бейли. – Пока ты прижал меня, но мы можем и поквитаться. Скоро я стану здесь хозяином.

Я от души расхохотался.

– Что тут смешного? – с раздражением спросил Бейли.

– А вы не замечаете?

– Нет.

– Вы не видите того, что происходит у вас под носом!

– А что происходит? – встревожился Бейли.

– Не что, а кто... кое-кто здесь появился недавно, из новеньких.

– Кто появился?

– Корбин Хармли.

Потребовалось, пожалуй, не меньше минуты, прежде чем до Руфуса дошел смысл сообщения. Он был потрясен. Гнев и самоуверенность испарились, уступив место страху и растерянности. Даже мужская притягательность и сила его куда-то исчезли. Почему-то я подумал, глядя на Руфуса, о подростке, озабоченном прыщами на своей физиономии.

– А вы, должно быть, полагали, что миссис Деварест сильно увлечена вами – красивым и крепким мужчиной, что постоянно мелькает перед ней. Но у Хармли есть все, что и у вас, а еще много сверх того – образованность, воспитанность, безупречная биография... Миссис Деварест не осталась равнодушной.

– Грязный проходимец! – выругался Руфус. – Пусть только попробует! Я... Я...

– Продолжайте, Бейли. Мне интересно знать, что вы предпримете.

Шофер опустил голову.

– Вы сильно заблуждаетесь, полагая, что миссис Деварест жаждет выйти за вас замуж, – сказал я безжалостно. – Вдовы любят иногда распушить перышки, ну, просто для того, чтоб проверить свою способность летать.

– Ерунда! Я могу завоевать любую женщину и когда захочу, – мрачно изрек Бейли.

– Нужна большая территория для охоты, – предположил я.

– Необязательно, – лениво возразил Бейли, оттопырив толстые губы. Постепенно самоуверенность возвращалась к нему. – Я знаю, что говорю. На первом этапе надо... подготовить, разогреть женщину, возбудить в ней интерес к своим мужским возможностям. На втором этапе – вдруг полный поворот, не обращаешь на нее внимания. Она забеспокоится, она заигрывает с тобой, наконец пристает к тебе. Все! Она готова. Можешь делать с ней что угодно.

– Возможно, вы и правы, – согласился я. – Однако я подозреваю, что сегодня вечером Хармли предложит миссис Деварест выйти за него замуж.

У Руфуса Бейли отвисла челюсть.

А я встал и вышел из комнаты.

Секретарь в нотариальной конторе с сомнением поглядела на меня:

– Как, вы сказали, ваше имя?

– Лэм. Дональд Лэм.

– Вы адвокат?

– Нет.

– Какая же у вас профессия, мистер Лэм?

Я отдал ей визитную карточку. Она погрузилась в ее изучение, затем подняла на меня глаза:

– Так что вам угодно?

– Мне нужен список умерших людей, оставивших большое наследство и не имевших компаньонов в своем бизнесе.

Девушка с сомнением покачала головой:

– Мы таких справок не даем.

– Скажем, врач-практик оставил крупное состояние...

– Нет-нет, вы должны конкретно ставить вопрос: чьим состоянием вы интересуетесь?

– О’кей.

Я разыскал ближайшую телефонную будку, позвонил в Ассоциацию медиков и попросил назвать мне наиболее успешно практиковавших врачей, которые, увы, скончались в течение года. Мне назвали шесть фамилий, среди них и доктора Девареста. Я вернулся в контору и через десять минут стал обладателем нужных мне сведений.

Потом я отправился в ту же телефонную будку, которая находилась за углом нотариальной конторы.

Разговор с первой вдовой мне ничего не дал.

Со второй я придерживался той же тактики.

– Извините, пожалуйста, я из нотариальной конторы. Мне нужно кое-что выяснить относительно состояния вашего мужа.

– Что вы хотите узнать?

– У вашего мужа были какие-нибудь дела с мужчиной около тридцати лет, у него темные вьющиеся волосы, длинный прямой нос, красивые глаза, привычка слегка задирать голову. Симпатичный, с чувством юмора...

– Да, конечно, – перебила меня вдова. – Это мистер Хармли. Я знаю, что мой муж ссудил мистеру Хармли деньги. Небольшую сумму, но мистер Хармли был ему очень признателен.

– Сколько? Двести пятьдесят долларов?

– Да.

– Мистер Хармли вернулся из Южной Америки и возвратил долг?

– Так случилось, что он прилетел в тот день, когда умер мой муж. Мистер Хармли прочитал об этом в газете, прислал мне письмо с выражением соболезнования и чек.

– У вашего мужа не было акций нефтяных промыслов?

– У мужа не было, – ответила она.

– А у вас?

– Не понимаю, зачем вам это нужно знать. Кто со мной говорит? Назовите ваше имя.

Я терпеливо повторил:

– Мэм, мы просто уточняем: акции приобретены вами или были куплены вашим мужем в результате более раннего взноса? Ведь от этого зависит, как вы понимаете, размер налога.

– Ах вот оно что... – Моя собеседница заметно успокоилась. – У мужа не было акций. А у меня они есть. Это моя личная собственность.

– Благодарю вас.

Я повесил трубку.

И отправился на Ист-Бендон-стрит, дом 681. Поднялся на третий этаж, уповая на то, что ни Нолли Старр, ни Дороти Грейл нет дома. На мой стук никто не ответил. Замок, простой и удобный, был, по-видимому, рассчитан на то, чтобы женщина, приходившая убирать квартиру, могла легко с ним справиться.

Я тоже справился с ним без труда.

Приступил к обыску. В гостиной меня заинтересовали книги – преимущественно детективы, тщательно отобранные, самых популярных авторов. Угадывалась система доктора Девареста. Еще там была откидная кровать. Я опустил ее, осмотрел покрывало, измятые, несвежие простыни, которые следовало бы, на мой взгляд, поменять. Стенной шкаф был забит женской одеждой. Я решил, что это платья Дороти Грейл. Она, очевидно, пользовалась и постелью. Нолли Старр, следовательно, занимала спальню.

Я мягко толкнул дверь. В спальне было сумрачно, шторы плотно задернуты. Чтобы Нолли Старр, теннисистка, любительница ранних велосипедных прогулок, могла валяться на постели до полудня – такая мысль не приходила мне в голову.

• Предыдущая
• 28/41
• Следующая